В советские времена по большим православным праздникам показывали или «антирелигиозное кино», или — обычно в Пасхальную ночь, один раз в год — «про это». Теперь — причем, преимущественно по государственным каналам — «православное кино». День Рождества Христова этого года не был исключением. По Первому — государственному — каналу (директор — Константин Эрнст) был показан фильм Павла Лунгина «Царь» — о противостоянии Царя Иоанна Васильевича Грозного и Митрополита Московского Филиппа (Колычева), убитого, по официальной версии, опричниками Царя и прославленного век спустя в период патриаршества Никона.
В нашу задачу не входит подробный исторический анализ правления Иоанна Васильевича Грозного. Это вопрос, которым еще предстоит заниматься «без гнева и пристрастия», подробно изучая все положительные и отрицательные стороны его правления. Ясно одно. Иоанн IV (1530-1584) принадлежит к числу так наз. «официальных злодеев мировой истории» (Нерон, Святослав, Филипп Прекрасный, Богдан Хмельницкий, Иосиф Сталин), в чем-то когда-то посягнувших на некую «священную корову», вокруг которой строится вся историософия и мифология новейшего времени, отношение к которой и определяет — быть историческому деятелю хулимым или хвалимым поколениями (вне зависимости от всех его остальных дел). О причине этого прямо говорит «еврейский учебный портал» «Хасидус по-русски». Мы только лишь цитируем этот портал и потому приносим извинение за употребление выражений, которые считаются «неполиткорректными»: «Затем Московским царем стал Иван Грозный. О нем писал иностранец, побывавший в России: «Как бы ни был он жесток и неистов, однако же не преследовал и не ненавидел никого (sic! — ВК ), кроме жидов, которые не хотели креститься и исповедовать Христа: их он либо сжигал живыми, либо вешал и бросал в воду. В 1563 году Иван Грозный завоевал город Полоцк. Евреям этого города было предложено креститься, а отказавшихся — вместе с детьми и с женами — утопили зимой в реке: прорубили лед и бросили всех в воду — около трехсот человек. Записано об этом в хрониках <…> Спаслись лишь немногие, согласившиеся креститься по православному обряду» (http://www.chassidus.ru/library/history/kandel/07.htm). Известно также, что в письме к польскому королю Сигизмунду Первому он решительно отказал от разрешения появляться приезжавшим из Польши еврейским купцам (http://www.dazzle.ru/antifascism/dcrabgr6.shtml).
Указывая на эти обстоятельства, мы не выносим никакой оценки, лишь констатируя их наличие — не более того. Мы не оправдываем конкретных поступков Царя (да и кто мы сегодня суть, чтобы вообще что-то «оправдывать» или «осуждать»? Речь идет лишь об одном вопросе — почему? Почему именно Иван Грозный выбран на роль «главного злодея русской истории» (наряду со Сталиным)? Почему точно такие же действия, например, в отношении русских старообрядцев, не превратили в «фигуры злодеев» сестру Петра Первого «правительницу» Софью Алексеевну или самого Петра? Или почему наличие концентрационных лагерей для карпатских русинов в период Первой мировой войны не стали причиной для «кровавого навета» на династию Габсбургов?
Так или иначе именно Иван Грозный есть та «фигура похуления», через которую уже несколько столетий хулится русская история вообще и конкретно ее монархические основы в особенности. Поэтому само название «Царь» (хотя главным героем картины является, безусловно, не Царь Иоанн, а Митрополит Филипп), безусловно, легко выдает подлинные мотивы ее авторов, прежде всего, конечно, режиссера-постановщика Павла Лунгина и, разумеется, тех, кто фильм финансировал и поддерживал.
Павел Семенович Лунгин — потомственный кинематографист. Согласно «Википедии», «Павел Лунгин родился 12 июля 1949 года в Москве, в еврейской семье сценариста Семена Лунгина и филолога Лилианны Лунгиной. В 1971 окончил отделение структурной и прикладной лингвистики МГУ, в 1980 — Высшие курсы сценаристов и режиссеров (мастерская Г.Данелия, М.Львовского). С начала 1990-х годов живет во Франции и снимает все свои фильмы при участии французских продюсеров, но по-прежнему в России и о России». Отец Павла Лунгина, Семен Лунгин был автором (вместе с Ильей Нусиновым) сценария знаменитого фильма Элема Климова «Агония», в котором последовательно — причем, небезталанно — раскрывается ленинско-большевистская характеристика «царской монархии» у ее «последней черты». Характерно, что «Агония» Лунгина-Нусинова-Климова была запрещена к показу по личному указанию «советского Победоносцева» М.А.Суслова и показана только с приходом к власти Михаила Горбачева. Мы говорим об этом только для того, чтобы показать определенную преемственность и «наследственность» для Павла Семеновича Лунгина конкретно антимонархической темы, которая вновь (после «Агонии») всплывает только несколько десятилетий спустя. С 1980 по 1990 год Павел Лунгин в основном писал сценарии. В 1990 году он дебютирует как режиссер ярко «перестроечным» фильмом «Такси-блюз», в центре которого отношения «таксиста» и «музыканта», «совка» и «интеллигента», воплощающих противоположные грани «советской жизни». В фильме «Луна-парк» (1990) это же противостояние уже открыто выражается как «русско-еврейская вражда», как противостояние «русского фашизма» и «тонкой еврейской культуры». Тема получает развитие. В 2002 году Павел Лунгин снимает «политический триллер» «Олигарх» о «трагической судьбе» «гениального финансиста» Платона Маковского (прототип легко узнаваем) в его противостоянии «косной российской государственности». А в 2006 году неожиданно для многих ( но,по сути, вполне логично в контексте постоянной «смены вех» определенной прослойки современного общества) Лунгин обращается к «христианской тематике» и снимает «Остров», в котором бывший военный предатель становится исцеляющим души православным старцем (заметим, не просто убийца или разбойник, что вполне соответствует историческим про- и праобразам, а именно военный предатель). Фильм «Остров» мгновенно стал «культовым» в интеллигентских «околоправославных кругах» и получил высшие награды Московской Патриархии. Лунгин неожиданно стал «официальным режиссером» РПЦ. В этом качестве он и приступил к, видимо, «главному делу своей жизни» — съемкам «Царя».
Основной мотив фильма тот же, по сути, что и во всех предыдущих фильмах Лунгина — противостояние «человека культуры» «косности масс и империй». Теперь такое противостояние окрашено в христианские тона. За основу, безусловно, взят знаменитый трактат блаженного Августина «О граде Божием», в котором Царство небесное и Царство земное строго разведены. Лунгин жестко стоит на позиции «священство выше царства», берущей исток в Ветхом Завете, а в России нашедшем свое наиболее полное выражение два раза — в эпоху Патриарха Никона и в феврале 1917 года, когда Священный Синод первым, даже еще до армии и чиновничества, отказался от присяги Императору Николаю Второму. При этом многие видные иерархи, например, епископ Андрей (князь Ухтомский) прямо говорили о том, что «у нас должна быть республика», ссылаясь на Ветхий Завет и определенным ( в духе «религиозной свободы» ) истолкованные времена первых христиан, которые против Империи никогда не выступали и молились за Императора даже во времена гонений. В этом смысле фильм «Царь», где самим названием сама идея монархии связывается воедино с ритуально похуляемым Царем Иоанном Грозным, нарочито противостоящим «всему светлому» и даже «самому Богу», является, прежде всего, оправданием — причем, оправданием вполне осмысленным и обоснованным — именно Февраля 1917 года с христианских — вернее, «иудеохристианских» — позиций. За это не следует «осуждать» Лунгина, впрочем, как и самих «февралистов» — все это вполне обоснованно, и речь может идти только о том, принимать это или не принимать. Причем, и принимать, и не принимать можно только вполне однозначно. Автор этих строк не принимает.
После выхода фильма единства в православных кругах по его поводу сразу же не было. Протодиакон Андрей Кураев, согласно которому в фильме «историософская и христианская суть верна», прямо указал на программный характер фильма: «Случайно или нет, что выход этого фильма пришелся на первый год нового патриаршества? Не предстоит ли и Патриарху Кириллу стать наследником не только трона (sic! обычно принято говорить о кафедре епископа, а не о троне — ВК), св. Филиппа, но и его креста? Не есть ли этот фильм своего рода духовное завещание от св. Филиппа к Патриарху Кириллу?» (http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=74159&cf=). В чем конкретно состоит такое «завещание» — разумеется, в представлении Лунгина-Кураева — разъясняет, напротив, резко отрицательно характеризующий фильм ректор Костромской духовной семинарии архимандрит Геннадий (Гоголев): «Главный смысл картины заключается в том, что она наносит смертельный удар по самой монархической идее, которая как раз в настоящее время начинает в России завоевывать все больше сторонников» .
Во время обсуждения фильма «Царь» в стенах Государственной Думы в октябре 2009 года яростными сторонниками фильма Лунгина показали себя известный бывший «краснокоричневый сионист», а ныне член Синодальной богословской Комиссии РПЦ Аркадий Малер и его соратник по «миссионерской деятельности» Кирилл Фролов. «Наша Русская Православная Церковь полностью поддерживает фильм Павла Семеновича Лунгина, а я от имени Союза Православных Граждан и Института стран СНГ также выражаю его горячую поддержку, восхищение и благодарность», — говорил, в частности, Фролов. Фролову, Малеру и самому Лунгину оппонировал глава Союза Православных хоругвеносцев Леонид Донатович Симонович-Никшич ( кстати, не меньший в современных условиях сторонник Патриарха Кирилла, чем Фролов и Малер ) и бывший депутат ГД, «народный политик» Василий Иванович Шандыбин, чье выступление в защиту Русской истории и, по сути, Русской монархии стало политическим завещанием вскоре скончавшегося «последнего коммуниста». Обсуждение фильма «Царь» в Госдуме показало, что речь идет, по сути, не просто о политическом, но о «социально-генетическом» (причем, в рамках принадлежности обеих сторон к Русской Православной Церкви) противостоянии, в котором каждый представитель занял заранее — «от века» — предопределенную ему сторону. Хотим мы или нет, есть вещи, которые «идут вперед религии», являющейся более вторичным и более поздним выбором по отношению к «изначальному положению». Более того, дело даже и не в монархии. «Выбор крови» оказывается впереди любых рациональных конструкций — и религиозных, и политических. Каждый просто становится «в свой строй». Вопрос «что выше — царство или священство?» есть именно в конечном итоге вопрос голоса крови.
Изначальное «место в строю» Павла Семеновича Лунгина было и есть одно и то же, и он оставался ему верен всегда, за что в определенном смысле его можно даже и уважать. Дело вообще не в нем лично.
Дело еще и в том, что государственный телеканал, приняв решение о показе фильма «Царь», фактически встал на антигосударственные позиции. В связи с этим историк и писатель Вячеслав Манягин, обратившись в правительственные круги с «Открытым письмом» по этому поводу, говорит: «Мы надеялись, что огульное охаивание нашего исторического прошлого, нашей страны и российского народа остались в позорных 90-х годах. Но мы ошиблись и, видимо, слухи о возрождении патриотизма в правящих кругах сильно преувеличены. И в связи с этим надо задать власть имущим вопрос: стоит ли рубить сук, на котором вы держитесь?» .
«Сук, на котором держалась власть», на самом деле, она сама рубила, еще даже и в советские времена, когда детей в школе воспитывали на примерах «декабристов, народовольцев, большевиков», получив в результате «поколение шестидесятников», как пародию на «шестидесятников» века девятнадцатого, поколение, ставшее слепым орудием в руках вполне определенных сил, уничтоживших историческую государственность в 80-90-е годы. Само это падение, правда, показало также и невозможность строительства государства на умозрительных схемах того же марксизма, но дело в данном случае не в этом. А в том, что «государственная поддержка антигосударственных позиций» как была, так и продолжается. В шестидесятые снимали «Софью Перовскую» и «Казнены на рассвете», в семидесятые ту же «Агонию», в восьмидесятые «Покаяние», и вот теперь — «Царя». И, похоже, действительно, в рамках либерально-демократической, республиканской государственности с этим — разумеется, речь идет только о России — ничего не поделаешь.
Любопытно, однако, понаблюдать за изменением позиции Московской Патриархии. Премьер-министр РФ Владимир Путин, как было объявлено, встретил праздник Рождества Христова в Церкви святых мучеников Александра и Антонины Римских в селе Селище на окраине Костромы. «Это село в пригороде Костромы вошло в историю русской государственности в связи с известным событием начала XVII века. В 1613 году здесь останавливалось посольство Земского собора, прибывшее в Кострому к Михаилу Феодоровичу Романову с вестью о его избрании на престол государства Российского», — комментируют информационные агентства. Совершенно очевидно, что таким жестом премьер-министр очевидным образом, хотя и по не до конца ясным (по крайней мере автору этих строк) причинам, вновь пытается привлечь внимание именно к монархическому аспекту русской истории, причем, не только к теме собственно Романовых, но и к теме Земского Собора (каковые, напомним, начали созываться именно в правление Иоанна Грозного). Что имеет в виду Премьер-министр ? Это другой вопрос. Но кое-кому из чиновников, видимо, ясно, что с запуском вновь «антицарской темы», видимо, поспешили. На этом фоне Глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин делает любопытное заявление (оно сделано еще 30 декабря, но предполагаемый маршрут премьер-министра не мог не быть известен в Патриархии): «Митрополит Филипп в фильме «Царь» — это не митрополит Филипп, это Андрей Дмитриевич Сахаров, человек, вполне многоуважаемый <…> Образ митрополита Филиппа в этом фильме — это образ человека, который мыслит как типичный интеллигент-шестидесятник, хотя и предстает как древний святитель. В фильме христианство приравнивается к идеологии ненасилия и отказа от государственности. Думаю, что святитель Филипп носителем этой идеологии не является» (http://pravaya.ru/comments/17836).
Каковы бы ни были мотивы выступления о. Всеволода (как и поездки Владимира Путина), некоторые очень важные вещи он угадал предельно точно. Идеология фильма «Царь» действительно уходит корнями в «шестидесятничество» (на самом деле, гораздо глубже), а митрополит Филипп как герой фильма есть действительно тот же самый герой, который появляется в «Такси-блюз», в «Луна-парке» и особенно в «Олигархе».
Ну а очевидная «вторичность» кинематографических решений Лунгина, его прямое и неприкрытое подражание раннему Андрею Тарковскому (разумеется, не идущее ни в какое сравнение с оригиналом) свидетельствует лишь о том, что «Царь» Лунгина — голый. И в смысле «голого короля», и в смысле того, что слишком хорошо понятно, что именно имеет в виду автор и еще более имеет в виду сплотившаяся вокруг него «общественность» — от Познера до Малера.
«Тонкие интеллигенты» почему-то, как правило, работают очень грубо.
