Но отдельно от других некрасивых историй традиционно стоят дорожно-транспортные происшествия с участием чиновников, особенно такие, в которых погиб человек. Не стал исключением и случай со следователем прокуратуры Александром Мазом, который в январе этого года, находясь в состоянии опьянения, сбил пятидесятитрёхлетнюю женщину. Это происшествие активно обсуждалось в СМИ ещё тогда, когда приговор Мазу только был вынесен: большинство комментаторов склонялось к тому, что срок в два года условно, который он получил, выглядит как издевательство и совершенно не соответствует тяжести содеянного. Однако сейчас в связи с этим делом кипит уже вторая волна возмущения, спровоцированная тем, что Мосгорсуд при пересмотре оставил этот приговор в силе.
Наверное, я сейчас удивлю многих из тех, кто возмущен этим решением, но в соответствии со сложившейся судебной практикой Маз просто не мог сесть в тюрьму. При ближайшем рассмотрении решение суда вовсе не выглядит незаконным и несправедливым, в чём вы сейчас сможете убедиться.
Беглый поиск по сайту одного из информационных агентств показывает, что условные сроки за сбитых насмерть пешеходов получают не только работники милиции и прокуратуры. Священник из Самарской области, водители автобуса из Еврейской АО, автомобиля из Воронежа, пенсионер и водитель из Ставрополья, выехавшие на встречную полосу и ставшие виновниками ДТП — все они получили своё «условно», хотя в результате их действий погибли люди. Условный срок получил даже питерский водитель, из-за которого погибла дочь мэра Сочи Виктора Колодяжного. Но если вы сами попробуете провести подобный поиск, то обнаружите, что большинство сообщений, которые он находит, почему-то посвящено именно работникам милиции и прочих правоохранительных органов. Вряд ли они сбивают людей чаще, чем обычные обыватели — скорее, это пишут о них чаще…
ДТП с человеческими жертвами — вовсе не «убийство». Этот очевидный факт почему-то приходится напоминать: в большинстве случаев именно «убийством» его и именуют, а то и «убийством с отягчающими обстоятельствами», как в одной из публикаций «Комсомольской правды». Статья 264, по которой судили Маза, предусматривает ответственность за нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека. Ключевые слова здесь — «по неосторожности»: за неумышленные преступления у нас традиционно предусмотрены меньшие санкции.
Можно ещё вспомнить статью 109 УК, «Причинение смерти по неосторожности» — в ней максимальное наказание два года, если пострадал один человек, а за смерть двух и более лиц не дадут больше пяти лет. Так что далеко не любое преступление, в результате которого кто-то погиб, — убийство.
В январе, на момент совершения Мазом ДТП, действовала редакция статьи 264 УК, которая предусматривала в качестве максимальной санкции за такие действия три года лишения свободы. Сейчас статья изменилась: в ней появилось несколько новых частей, предусматривающих ответственность за ДТП, совершенное в состоянии опьянения, в том числе и повлекшее смерть человека. Теперь за это можно получить до семи лет лишения свободы. Это значит, что преступление стало тяжким, и теперь пьяным водителям, сбившим кого-нибудь насмерть, гораздо охотнее будут давать уже не условные, а «реальные» сроки.
Вообще стоит помнить, что при назначении наказания основную роль для суда играют не фактические последствия преступления, а его категория. Категории эти описаны в статье 15 УК: если максимальная санкция не превышает двух лет лишения свободы, такое преступление называется «преступлением небольшой тяжести». От двух до пяти — «преступление средней тяжести», от пяти до десяти — «тяжкие», далее — «особо тяжкие» преступления. Так что Мазу, как мы видим, повезло: в аварию он попал до того, как в 264 статью УК были внесены принципиальные изменения. А сейчас применяться должен тот закон, который действовал на момент совершения преступления, то есть, старая редакция статьи.
Что же касается остальных деталей, то и их оценка не так однозначна. Состояние опьянения не является отягчающим обстоятельством, вопреки распространенному мнению: его нет в статье 63 УК, которое такие обстоятельства описывает. Что же касается попытки скрыться, то, во-первых, она не удалась, а во-вторых, скрываться с места преступления и заметать следы запретить преступнику, увы, нельзя, как нельзя и назначить за это дополнительное наказание. Кстати: даже за дачу заведомо ложных показаний подозреваемый и обвиняемый ответственности не подлежат.
Ещё одним скользким вопросом является сумма в шестьсот тысяч рублей, которую Маз заплатил семье погибшей. Выступление её сына на суде для многих стало шоком: он попросил Маза строго не наказывать и вообще простил. Имеет право. Такое происходит довольно часто: человеческое горе, как и любые эмоции, со временем угасает значительно быстрее, чем протекает инфляция.
Суд интересует позиция потерпевшего на момент судебного заседания, а под влиянием чего такая позиция сформировалась — суду, в общем-то, все равно. В любом случае — это вопрос не правовой, он лежит в плоскости морали. Вдобавок, автомобиль в гражданском праве представляет собой так называемый «источник повышенной опасности», и вред, который им причинён, владелец автомобиля обязан возместить даже если не виноват. Поэтому даже в случае невиновности Маза родственники погибшей имели право взыскать с него ущерб в порядке гражданского судопроизводства. А вопрос о том, во сколько следует оценить человеческую жизнь, также лежит в области морали.
Да и все остальные обстоятельства этого дела тоже негативно оцениваются только с точки зрения морали. То, что для простого обывателя описывается как «убил человека в пьяном виде, пытался скрыться, а потом откупился от родственников», в суде приобретает вид: «совершил преступление средней тяжести, вину признал, раскаялся и возместил ущерб». Если преступление совершено впервые (а в нашем случае так и было), то получить «реальный», а не условный срок — просто нереально. Иногда условные сроки дают и за тяжкие преступления.
Вдобавок, при наличии некоторых смягчающих обстоятельств (а именно: активное способствование раскрытию преступления и возмещение причиненного преступлением вреда) наказание не может превышать трёх четвертей от макимального. Разумеется, сложно сказать точно, не видя документов, но скорее всего, в деле Маза так и было, и максимум, что ему мог бы дать суд — три года и девять месяцев условно. Ему дали два, и, по мнению Мосгорсуда, дали справедливо.
…Как уже было сказано, ДТП с участием «слуг народа» в отечественных СМИ стоят особняком от всех остальных совершаемых ими преступлений. И будут стоять, в силу естественных причин. С точки зрения обывателя, слишком мала санкция за это, и слишком легко все значимые обстоятельства дела меняют свой знак с «минуса» на «плюс» при рассмотрении дела судом. Ну и ещё традиционная нелюбовь к власти.
Но вот ведь какое дело: власть поставляет нам массу поводов для того, чтобы её не любить. Реальных поводов, а не вымышленных. И возмущаться стоит именно ими, а не искать нарушения закона там, где их нет и никогда не было.
