Некоторых политиков настораживает его стремительный экономический и демографический рост. Реалии таковы, что сегодня Китай является одной из немногих стран, способных выступать в качестве стратегического партнера и крупнейшего инвестора.
У других мировых игроков закончился порох в пороховницах, и сегодня они ограничены в деньгах. Поэтому критика в адрес Китая напоминает борьбу с ветряными мельницами. Кроме того, Казахстан не единственная страна, столкнувшаяся с активным маршем инвесторов из Поднебесной. В текущем году Китай приобрел ряд мировых брендов. С одной стороны, это говорит о том, что соседняя страна укрепилась на волне глобального кризиса, с другой – о переменах в самом Китае, поскольку торговая марка предъявляет высокие требования к менеджменту. А раз так, то Поднебесная перешла на новый уровень развития, стала более открытой миру и фактором укрепления его стабильности.
Золотовалютные резервы Китая выросли до рекордного объема в 2,447 трлн долларов, сообщил вчера Центробанк КНР. Таким образом, за год резервы Китая увеличились на 25,25 процента.
Потратить такую кучу денег (про заработать – отдельная история) не у всякой страны фантазии хватит. Китай тратит деньги на покупку или даже так – скупку различных активов по всему миру. В то время как объем прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) в мире упал на 39 процентов по причине глобального кризиса, КНР нарастила его почти на 6 процентов, до 43,3 млрд долларов, и собирается увеличить вывоз капитала в этом году почти на 40 процентов, до 60 млрд долларов. Сохраняя подобные темпы роста, Поднебесная уже через 15 лет сможет потеснить США в качестве мирового инвестора.
С 1992 по 2009 год китайские нефтяные компании инвестировали в свое развитие 44,4 млрд долларов. Львиная доля этой суммы – 25,4 млрд – пришлась на PetroChina, Sinopec потратила 12,6 млрд, CNOOC – 3,4 млрд долларов. Характерно, что в последние годы новые активы все чаще покупаются за пределами Китая. За весь 2009 год китайские компании потратили на приобретение активов рекордные 32 млрд долларов.
Кстати, по многим параметрам Китай догнал и перегнал или вот-вот перегонит Америку. При этом не все цифры находятся в плоскости экономических величин. Например, Национальный научный фонд США опубликовал подробную статистическую сводку по глобальной динамике научно-технического развития за 1995–2009 годы. Быстрее всего наука развивается в Китае, который уже сравнялся с США по количеству научных работников (Казах-Зерно). А там, где развивается наука, экономика обречена на процветание.
В апреле в Алматы прошел большой «круглый стол», посвященный тематике «трудных» мест в отношениях с южным соседом. Политологи, ученые, чиновники, представители нефтегазового сектора собрались отчасти для того, чтобы развеять упорные слухи среди обывателей, подогреваемые неконструктивной оппозицией, о том, что Казахстану грозит нашествие китайцев, в результате которого страна потеряет сначала экономическую, затем территориальную независимость. Говорили много и горячо. Правда, из сумбурных спичей большинства выступающих следовало как раз то, что собирались развеять: Китай идет, и нужно его как-то остановить, что-то ему срочно противопоставить. Например, закрыть перспективные нефтегазовые месторождения, свернуть добычу углеводородов до необходимого для внутреннего потребления минимума, то есть не давать, не пущать, усилить бдительность. А заодно за Таможенным союзом приглядывать – тоже еще та угроза. Хорошо, что в высоком собрании все-таки возобладали прогрессивные тезисы.
Первый из них. Нам необходимо глубже изучать Китай как страну, как цивилизацию. Его опыт в разных сферах: и в развитии внутреннего производства, и в развитии торговли, и в инвестиционной деятельности, и в научно-технической сфере.
Действительно, что мы знаем о Китае? Практически ничего, кроме того что численность китайцев превысила 1,3 млрд человек при максимально допустимой – 700–800 млн. Не от этого ли все наши страхи о территориальных претензиях Китая?
Но надо просто понять, что страшилка о претензии китайцев на казахстанские территории, равно как и на полупустые земли российской Восточной Сибири – бред. Зачем китайцам заморочки с местным неспокойным населением, если есть Африка с ее огромными территориями, богатыми полезными ископаемыми, в том числе минеральным сырьем и нефтью, благодатным климатом, позволяющим решить продовольственную проблему, и с нищим покладистым населением. Достаточно посмотреть структуру тех же ПЗИ, чтобы понять – львиная доля китайских инвестиций делается именно в «черный» материк. И, по оценкам Всемирного банка, объем торговли между Китаем и странами Африки должен достичь 100 млрд долларов в ближайшие несколько лет.
Эксперт компании IHS Global Insight Томас Гридер считает, что объектами интереса китайских государственных компаний прежде всего станут крупные неразработанные месторождения. «В этом смысле для них интересны страны, где китайские компании уже присутствуют – Ангола и Нигерия. Кроме того, большой потенциал с точки зрения разработки представляют месторождения нефтяных песков в Венесуэле и Канаде. На Ближнем Востоке возможная цель для китайских инвестиций – Ирак», – полагает аналитик. Эксперты отмечают, что покупка активов за границей и диверсификация портфеля – часть китайской стратегии по расширению влияния. Поэтому о том, что Китай инвестировал в нашу экономику 8 млрд долларов из общих 42,3 млрд, надо печалиться, потому как мало, а не истерить по поводу того, что скупили все на корню.
Из этого вытекает второй прогрессивный тезис: нам необходимо понять, в чем, собственно, заключаются наши национальные интересы, с тем чтобы понять, каким образом Китай им угрожает. Обоснованное отчасти беспокойство вызывает увеличившаяся в разы доля китайского присутствия в сырьевых активах Казахстана. Но при этом есть следующие цифры, предоставленные нашим антимонопольным ведомством. Участие иностранного капитала на рынке телекоммуникаций составляет: США – 15 процентов, участники офшорных зон – 26. Казахстан имеет 59 процентов участия. На рынке цемента: Германия – 32,2 процента, Италия – 19, Малайзия – 16, Россия – 6,8, Казахстан – 25,4. И, наконец, на рынке нефти: США – 29 процентов, Китай – 17 процентов, участники офшорных зон – 8 процентов. Казахстанская доля – 46 процентов. Это цифры, озвученные заместителем председателя Агентства РК по защите конкуренции Борисом Парсеговым, а значит, могут считаться вполне официальными.
Итак, доля китайского присутствия в нашей экономике есть, но она не критична до такой степени, чтобы говорить об экономической несвободе Казахстана от Китая, как, впрочем, от любого другого государства.
Вместе с тем нефтяники отмечают, что более законопослушных инвесторов, чем китайцы, просто нет. Они скрупулезно соблюдают все пункты договоров. Другое дело, что казахстанская сторона должна составлять эти договоры таким образом, чтобы получать максимальные выгоды от китайского присутствия.
Конечно же, мы должны четко и объективно оценить угрозы. Но не прятаться от них и не противостоять, а разработать такую стратегию, которая позволила бы преобразовать их угрозы в наши возможности. Китай – мощная держава, которая будет увеличивать потребление энергоресурсов, население которой вырастает на 16 млн человек ежегодно, ВВП которой за последние 30 лет увеличился в 8 раз, и темпы его роста не будут снижаться, чтобы там ни говорили. Но вместе с тем одна из крупнейших в мире экономик, демонстрирующая самые высокие в мире темпы роста и обладающая высокими технологическими возможностями, имеет социально-экономические проблемы, характерные для слаборазвитых стран. Например, 94 процента населения страны живет на 46 процентах его территории. Разница между городом и деревней высока настолько, что вся социально-экономическая статистика дается отдельно для деревни, отдельно для города, как будто это разные страны. Гуандун, например, по размерам экономики входит в первую тридцатку, обходя Аргентину. Тибет же находится в районе 130–140-х мест в компании Нигера, Малави и Таджикистана. Когда эти контрасты берутся вместе, то есть сравнивается средний уровень жизни горожан Пекина, Шанхая или Шэньчжэня со средним уровнем жизни крестьян Ганьсу, Гуйчжоу или Тибета, то речь идет не о разах, а о порядках величин.
Нам нужно учитывать и это, выстраивая стратегию сотрудничества с Китаем. Вопрос даже не в том, продавать или нет Китаю, а в том, на каких условиях и что именно.
