Недавно увидел в каком-то «збирныке науковых праць» статью, посвященную результатам Великой Отечественной с многозначительной расшифровкой в названии: «цена Победы?»
Омерзительно. Сразу в воздухе запахло либерастами, а от этого запаха даже противогаз не очень-то помогает… Этот отвратительный миф о «цене Победы» активно раскручивают с перестройки, хотя на свет он, конечно, появился гораздо раньше – хорошо работали зарубежные пропагандисты.
И сейчас его регулярно пытаются вытащить на свет и порассуждать в стиле, как они полагают, Достоевского, о том, что зло-де не способно победить зло; и, мол, какая же это победа, если стольких потеряли; и что воевать штабелями трупов – это не штука; и что стоило ли за такое государство гробить столько людей?..
Это – двойной диагноз: мерзавцы и идиоты. И то, и другое – неизлечимо. Ну кому в голову, если в ней (в голове) есть хотя бы капля мозгов, придет говорить о «цене Победы»? Максимум – упомянуть Пиррову победу, но уж этот сюжет точно к Великой Отечественной неприменим. И никакой «цены» Победы быть не может по определению – что у нас там с победителями делают? Вернее, не делают? Ага, не судят. И Победу не оценивают – случай не тот.
Почему не тот? Ну, давайте представим себе, что «грустный Ади» победил. Трудно представить себе, чтобы германское господство переродилось в этакую смирную империю, описанную в блестящем романе «Человек в Высоком замке» Филиппа Дика. У него нацисты стали вести себя, как уставшие и успокоившиеся бюрократы. Литературно безукоризненно, а вот как прогноз, пусть и альтернативный, сомнительно. Потому, что успокоится и устать они могли бы лишь после того, как довершили бы все свои «начинания». Когда «грустный Ади» только выпустил свою «МК», разного рода англичане и поляки снисходительно размахивали руками, убедительно заявляя, что весь этот экстремизм – это только для эпатажа. А потом ефрейтор пришел к власти, и показал, что такое «эпатаж» в его версии. И нет ни малейших сомнений в том, что, победи Гитлер Советский Союз, его дальнейшая деятельность мало в чем отклонялась бы от «программы», провозглашенной в «Майн кампф». Вот это была бы цена проигрыша. Не понимать этого может только идиот (смотри выше). Игнорировать это может только мерзавец (смотри там же).
И поэтому было – «мы за ценой не постоим». Хоть Окуджава и скрытый монархист, но слова очень точные. Слишком высокой была бы цена проигрыша, поэтому о «цене Победы» говорить не приходилось. По той же причине ничего, кроме раздражения, не вызывают стенания «борцов за свободу и демократию» с закосом под, опять-таки, того же Достоевского. Которого я терпеть не могу за «слезинку ребенка». Ведь совсем несложно противопоставить этой слезинке слезы сотен тысяч детей – и что бы тогда выбирал «гениальный писатель», который, выдав на гора нравственно-поучительную фразу, немедленно шел играть в карты?
Точно так же и либерал-демократы не имеют права делать вид, что не понимают: под Москвой и в Сталинграде решалась не судьба «тоталитарного советского режима», а судьба человечества. Поэтому, кстати, всякого постсоветского лидера нужно сечь розгами, когда он начинает оправдываться перед Европой за «тоталитарный режим». Где была «демократическая» Европа, когда фюрер развернул танки в ее направлении? Драпала со всех ног. Сколько сопротивлялась не-тоталитарная Франция? Меньше, чем Брестская крепость. Где была не-тоталитарная Европа, когда тоталитарный Советский Союз освобождал ее восточную и центральную части? В Караганде? Нет, там ее не было. Она была в рифмующемся с ее названием слове – и там ей, извините, и место, со всеми ее нравственными поучениями и «демократическими» ценностями. Равно как и разнообразным либерастам с их рассуждениями и писаниями о «цене Победы».
