В 1985 или 86 году в школе, где я училась в 4-5 классе, классная руководительница объявила нам, что начинается неделя «Тимуровских работ». В нашем классе было пять пионерских звеньев, в том числе мое звено «Искатели», где я была командиром.
Наше звено состояло из пяти человек: я, моя лучшая подруга Юлька, мой «жених» Стежкин Сережка, его лучший друг — отпетый двоечник Сашка и новенькая девочка Оксана, с которой никто не хотел дружить.
Необходимо было найти «нуждающихся в тимуровской помощи» ветеранов ВОВ, как — не важно! Задание получено, нужно выполнять! «Всегда готов!» — отчеканили мы и отошли в сторонку для обсуждения плана действий.
— Где искать будем? — Вяло спросил Стежкин.
— Где, где, по дворам пойдем! — отрапортовала я.
У ребят из других звеньев оказались родственные бабушки и дедушки, которых они вызвались обслуживать и разошлись по домам, а мы отправились вдоль по центральной улице села, заглядывая в каждый двор с вопросом: «Извините, Вам тимуровская помощь не нужна?». «Нет» — отвечали нам и мы радостно двигались дальше.
— Слушай, командир, — то и дело обращался ко мне Стежкин, — а никому не надо. Может еще пару дворов, да и домой?
— Давай, давай, двигай копытами. Это не по пионерски! Что я завтра доложу о проделанной работе? Что никому не надо?
— Ну мы ведь воды ведро бабке уже принесли?
— Ага, принесли, только на пороге разлили и бабка нас отматерила. Это я докладывать буду?
— А давайте моей матери помогать пойдем? — вмешался Сашка — она небось пьяная валяется, а свиньи не кормлены.
— Ну, ну! Пусть они нами покормятся — отшутилась Юлька. — Я и не знала, что твоя мать ветеран войны, по-этому она пьет? Хорошо сохранилась, лет на тридцать тянет.
— Все, последний двор и я иду домой. А вы как хотите, можете хоть до ночи искать нуждающихся.
Мы громко хохотали, когда Оксана отворила очередную калитку и задала уже привычный вопрос.
— Да, мне помощь очень кстати — скрипучим голосом ответила старушка, спускаясь по ступенькам из сеней на улицу — Картошечку нужно выбрать. Проходите, проходите, ребятки. Вот молодцы, пионеры!
— Да это же старая учительница, я ее знаю! — Завопил Стежкин. — Она нас живых не отпустит! Я не пойду! Картошку выбирать! Я дома не стал выбирать! Я уроки даже сделал, чтоб не выбирать! Я не буду!
— Молчи и пойдем. — Зашипела я. — если не пойдешь, мы тебя на совете дружины обрабатывать станем, вплоть до исключения из пионеров.
— Да у меня даже галстука нет, видишь?
— А ты его из кармана вынь.
Дала нам старая учительница две лопаты, ведра и принялись мы картошку копать. Жарко. Сентябрь. Время часа три. Есть хочется. На завтра домашки гору задали, а мы картошку копаем. Бабка «полежать» ушла. Стежкин и говорит:
— Все, я два ведра выбрал, задание выполнено. На совет дружины из пионеров не имеете права! Я через плетень и домой.
— Правда, Наташка, ты же не намереваешься ей весь огород вскопать. Мы должны помогать, а не за нее все делать. Давайте через плетень? — Взмолился Сашка.
— Блин, да я понимаю, что мы круто влипли. — Отвечаю. — Да ведь она в школу пойдет, если сбежим. Директору, класухе доложит, нам тогда всем по шапке влетит, особенно мне, как командиру звена. Вы же не хотите меня подставить?
Оксана говорит:
— Давайте, я к ней пойду и скажу, что мы устали и домашнюю работу делать нужно еще? Может отпустит?
— Да, отпустит, как же! Она еще у соседки выбрать попросит, мол подружке подмоч… — съязвил Сережка.
— Ладно, идите. — говорю я. — мы скажем, что за вами родители приехали, а мы сами копать останемся.
— Ну уж нет! Если бежать, то всем вместе!
Пока мы рассуждали и почти уже решились бежать, как вдруг услышали за спиной знакомый скрипучий голос.
— Копаете, мои дорогие? Много ли выбрали? Что то слабовато вы работаете. Я в совет вашей дружины благодарность напишу, когда все сделаете.
К восьми часам вечера она сжалилась над нами и отпустила. До завтра. Но завтра мы уже не пошли. А благодарность в школу все таки написала. Нас даже на общешкольной линейке благодарили и поздравляли. Наше звено было лучшим!
