Александр Сорочкин, руководитель Главного военного следственного управления, заместитель Председателя Следственного комитета России — человек совершенно не публичный. С журналистами не встречается и уж тем более не ведет откровенные беседы. Хотя его работа — расследование преступности в погонах, всегда вызывает неподдельный интерес. Для читателей «Российской газеты» главный военный следователь сделал исключение — рассказал о самых сложных и важных расследованиях.
Российская газета: Александр Сергеевич, это правда, что у вас есть уголовное дело, которое связано с крушением самолета президента Польши?
Александр Сорочкин: К сожалению, да. В тот момент, когда мы вместе с польским народом скорбели о трагедии и всячески старались помочь родным погибших, четверо наших военнослужащих занимались мародерством. Оказавшись в числе первых на месте катастрофы, один из них нашел сумку, из которой взял кошелек с банковскими картами. В кошельке были PIN-коды, написанные на листе. Прекрасно понимая, что имущество может принадлежать кому-то из погибших, спустя час после трагедии эти горе-солдаты уже начали снимать деньги с карты. За два дня из разных банкоматов они получили около 59 тысяч рублей. Деньги потратили на себя. Возможно, сумма была бы больше, если бы банкомат не заблокировал карту. Всем четверым военные следователи предъявили обвинение. Свою вину они признали полностью.
РГ: Кто эти солдаты?
Сорочкин: На момент преступления им было от девятнадцати до двадцати шести лет. Трое до армии были судимы. Сейчас по этому уголовному делу все следственные действия на территории России выполнены. Учитывая, что потерпевшие изъявили желание ознакомиться с делом, его переводят на польский язык.
РГ: Следствие закончено?
Сорочкин: Мы ожидаем ответы на наши запросы об оказании правовой помощи, направленные в компетентные органы Польши. Только после их получения предварительное следствие по делу будет окончено.
РГ: Вам видна общая картина преступности в силовых ведомствах. Если это не военная тайна, то какой она была в прошлом году?
Сорочкин: По закону сведения о нарушении законности органами госвласти и их должностными лицами не подлежат засекречиванию. В минувшем году в производстве военных следователей было больше 24 тысяч уголовных дел. Общее количество преступлений, зарегистрированных в 2010 году, сократилось на 17 процентов. Впервые за много лет лидером этого процесса стали Вооруженные Силы. Там уровень преступности за год снизился почти на 20 процентов.
РГ: Кто еще в лидерах?
Сорочкин: Второй год подряд позитивные сдвиги демонстрируют внутренние войска МВД России — здесь снижение больше 11 процентов. Улучшилась криминогенная обстановка в Спецстрое России.
РГ: А есть силовые ведомства, где за год стало хуже?
Сорочкин: Несколько ухудшилась криминогенная обстановка у пограничников, в организациях МЧС и ФСО России.
РГ: Какие преступления совершали чаще всего?
Сорочкин: Во всех военных округах и на флотах произошел всплеск преступлений, совершенных военнослужащими по призыву. Ими, например, совершено более 90 процентов из всех учтенных нарушений уставных взаимоотношений и вымогательств.
В то же время снижается количество преступлений, совершенных офицерами. На четверть меньше стало преступлений, совершенных ими в состоянии алкогольного опьянения. Больше всего этот показатель снизился в армии. Заметно снижение преступности среди контрактников.
РГ: С чем связан всплеск преступности у призывников?
Сорочкин: Думаю, это результат изменения системы комплектования армии. Сокращение срока службы до года привело к тому, что теперь «старослужащими» себя считают чуть ли не половина из тех, кого призвали. А если на эти амбиции еще накладываются пробелы в воспитании, то командиру за таким «защитником Отечества» глаз да глаз нужен. Отчасти эти изменения произошли из-за сокращения офицеров-воспитателей в войсках. Свято место, как известно, пусто не бывает. Анализ следственной практики показывает, что образовавшуюся брешь в воспитании неминуемо занимают неформальные лидеры.
РГ: А как выглядит коррупция в погонах?
Сорочкин: Несмотря на снижение за последние годы общего числа преступлений, ситуация с коррупционными преступлениями отличается с точностью до наоборот. Причем этот показатель постоянно растет. Так если в 2007 году он составлял 7 процентов, то в 2010 — уже 17,5 процентов. Цифры говорят сами за себя.
