Что означает выход Грузии из СНГ для содружества и для самого Тбилиси? Для Радио Свобода тему прокомментировал политолог Дмитрий Шушарин.
Слова «СНГ кончилось» я услышал несколько лет назад от одного высокопоставленного кремлевского чиновника. Сказаны они были в связи с результатами президентских выборов, выигранных Виктором Ющенко. После победы так называемой «оранжевой» революции и поражения Кремля (давайте называть вещи своими именами) в украинской политике этот тезис был сформулирован не только для внутреннего потребления, но и для некоего распространения.
По нему можно было судить, что СНГ для нынешней российской власти — это исключительно средство для поддержания своей гегемонии на постсоветском пространстве. С этой точки зрения, конечно, СНГ было обречено. И слава богу, что в таком виде оно постепенно пусть не кончается, но, скажем так, трансформируется. Если в 1990-е годы СНГ было средством мирного развода, то при Путине оно превратилось в средство немирного объединения. Почему немирного? Потому что на постсоветском пространстве путинская Россия неконкурентоспособна. Единственное, что она может предложить другим государствам по сравнению, скажем, с США и Китаем, условно говоря — это угроза или применение силы, как выяснилось в результате истории с Грузией.
С этой точки зрения, я бы рассматривал выход Грузии из СНГ (оформленный, кстати, с соблюдением всех установленных процедур) как развод с Россией, но вовсе не с другими странами постсоветского пространства. Если кто и остался в изоляции на постсоветском пространстве по итогам прошлогодней войны, так это Россия. Отчаянный и, по-моему, совершенно нелепый шаг по признанию Южной Осетии и Абхазии окончательно загнал Россию в правовой тупик. Ее не поддержал даже президент Белоруссии Александр Лукашенко.
Хотя почему «даже»? У него свои, причем очень серьезные интересы. Это политик вполне самостоятельный, и только на словах такой весь из себя друг России. Поэтому, собственно, Грузия разводится с этой Россией, оказавшейся в изоляции. Но как будут строиться отношения с другими странами СНГ, покажет время. Во всяком случае, нет никаких оснований говорить о том, что Грузия с ними рвет.
Что же касается стремления Грузии в Евросоюз, то прежде всего надо ориентироваться на гласные и негласные, формальные и неформальные правила приема в это сообщество. СНГ здесь совершенно не при чем. Эти объединения несопоставимы по всем параметрам, от внутренней сплоченности до экономической и политической интеграции. Речь идет не о том, вступать или не вступать. Это не от Саакашвили зависит. От него зависит, какие ориентиры он поставит перед нацией. Вот если поставлен такой ориентир, значит разрыв с СНГ — первый этап на этом пути. Но в любом случае вступление в Евросоюз или в НАТО — это процесс, а не одномоментное решение.
Не последуют ли примеру Грузии другие страны — участники СНГ? Формальный выход из содружества неформально означает, прежде всего, разрыв отношений с Россией. Пока, кроме нагнетания антиукраинских настроений, мы не видим такого явного противостояния между Россией и какой-либо из других стран СНГ. Вот разве что российское руководство дойдет до применения силы в отношениях с Украиной или окончательно допечет «батьку» Лукашенко…
