В отличие от иностранных торговцев с «Черкизона», которые в большинстве своем благополучно мигрировали на другие рынки столицы, его российские обитатели оказались у разбитого корыта. Отчаявшись добиться правды с помощью писем во власть и обивания чиновных порогов, отечественные торговцы решили объединиться — вчера было объявлено о создании гильдии предпринимателей и производителей «Деловые люди». По мнению инициативной группы, гражданский протест — единственный способ громко рассказать о том, что, зачищая «гнездо контрафакта и антисанитарии», власть попутно уничтожает своих деловых людей — тот самый отечественный средний класс, который только-только вырос из клетчатых баулов Черкизовского.
Всплеск гражданской активности аполитичных торговцев объясним: за два месяца, прошедших с момента закрытия рынка, ни одна из ветвей власти не снизошла до полноценного разговора с ними.
— В мэрии Москвы нас просто посылают куда подальше, — жалуется член инициативной группы работников Черкизовского рынка Иван Побетов.
— В администрации президента ведут психотерапевтические беседы «а-ля доктор Курпатов», — говорит Иван Побетов. — На коллективные письма (под одним из них поставили подписи более 3 тысяч человек) отделываются отписками. Между тем мы представляем миллионы людей, имевших единственный источник дохода и потерявших его с закрытием рынка, а в условиях кризиса лишенных возможности хоть чем-то его компенсировать. Что такое был «Черкизон?» 50 тысяч торговых мест — это больше, чем на всех рынках Москвы, включая продуктовые. Там работали от 150 до 200 тысяч человек. Конечно, весомую долю составляли мигранты, но в последние годы все большую часть -именно российские предприниматели и производители. На этой территории завязывались товарные и хозяйственные связи по всей стране. Благодаря высокой концентрации создавалась конкурентная среда, что обеспечивало низкие цены. Поймите: рентабельность российского товара — максимум 5-10% (в отличие от китайского, тем более контрафактного, где накрутки могут доходить до 100%). При такой небольшой норме прибыли можно было существовать только при условии очень быстрой оборачиваемости капитала и широкой сети связей с регионами. Как это и было на Черкизовском.
— У меня даже не малый — микробизнес, — Наталья Александрова, одна из инициаторов создания организации, рассказывает свою историю. — На предприятии работает всего 10 человек, включая всю мою семью. Начинали с торговли клетчатыми баулами, потом купили с мужем 5 швейных машинок и стали шить эти баулы сами. И уже 6 лет мы шьем костюмы, которые люди с удовольствием покупают, потому что их цена сильно отличается от цены тех, что продаются в торговых комплексах, куда нас правительство Москвы так настойчиво приглашает. Мы никогда не претендовали на социальные льготы, содержали и себя, и еще 10 швей вместе с их семьями. Теперь меня лишили рынка сбыта. Я не знаю, куда мне идти со своим товаром.
— У меня фабрика в Краснодаре, где работали 50 человек. Осталось 15, — поддержала ее Ольга Косец, избранная председателем гильдии. — Я вынуждена увольнять людей, поскольку не в состоянии обеспечить их работой. Лично я знаю примерно 600 человек, имеющих аналогичные производства в Краснодарском крае. Затронуты Нижегородская, Брянская, Тверская, Тульская, Костромская области — 90% малых швейных цехов работали на Черкизовский. Множество изделий, продававшихся там, имело легальный статус, они награждались на российских и международных выставках сертификатами качества. Да, если нужно закрывать рынок — закрывайте. Но делайте это постепенно, с созданием альтернативных оптовых центров. А пока мы предлагаем открыть хотя бы 20% территории Черкизовского рынка — в частности, комплекс «Новый АСТ» и комплекс СДЛ. Они в отличном состоянии, в 2005 году была проведена их реконструкция. Мы не можем ждать переноса торговой площадки — люди не знают, куда девать товар и как расплатиться с кредитами.
Почему «Черкизон» так дорог отечественным коммерсантам, объясняется просто: ни один из предложенных властями Москвы вариантов других рынков им просто не по карману.
— Что нам предлагают? Рынок «Лужники»: палатка два на два метра, утром поставь — вечером собери, товар лежит на земле, сверху капает дождик, полная антисанитария… На Черкизовском такого себе представить было невозможно, — рассказала Наталья Александрова. — Рекомендуют еще войти в торговые сети типа «Ашана» — заплатить вступительный взнос 1 млн рублей и согласиться на кабальные условия договоров (не продавать товар никому другому, получить деньги только через 3 месяца и забрать непроданные остатки товара). Еще вариант — торговый дом «Москва» в Люблине. В администрации заявляют, что торговых мест нет. У маклеров аренда стоит 750 тысяч рублей в месяц — «входные» надо заплатить за два месяца. То есть я должна сразу отстегнуть полтора миллиона. И задрать цены так, что костюмы мои никто не купит. На это соглашаются в истерике те, кто «сливает» товар, чтобы выйти из бизнеса — встать, наторговать хотя бы на что-нибудь, чтобы не выбрасывать. Как это делают китайцы, которые распродадут все и уедут к себе домой. А нам ехать некуда — мы уже дома… Или где?
