На радио «Эхо Москвы» передача «Полицейский участок»: Предложение ГУВД Москвы по закону о полиции.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это программа «Полицейский участок», мы ее открываем и она посвящена, прежде всего, обсуждению проекта закона О полиции, который сейчас обсуждает вся страна. Делаем мы эту программу совместно с компанией «Закон ТВ». И у нас в гостях Лариса Пантелеева, начальник правового управления МВД России ГУВД по Москве. Добрый день. Неправильно? Говорите, как правильно.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Начальник правового управления ГУВД по городу Москве.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, все равно мы внутри МВД.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, да. Мы, естественно…
А.ВЕНЕДИКТОВ: И вы полковник милиции?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Я – полковник милиции, наше подразделение, естественно, в системе МВД России.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И я хочу сказать, что если вы думаете, что просто мы позвали какого-то кабинетного юриста, то это совсем не так. Если я правильно понимаю, вы работали даже следователем в районном отделении милиции, начинали с районного отделения.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да, я работала в подразделениях следствия, штаба, секретариата и в правовых подразделениях.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть вы пошли с самой земли, да? Ну, что такое следователь в районном отделении, да? До, вот, начальника правового управления.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, пожалуйста. Мы начинаем с вами говорить о законе. Скажите, пожалуйста, с вашей точки зрения как юриста, что главное должен, нового принести этот закон, ну, сначала, скажем, для правоохранительных органов, а потом для граждан?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, для правоохранительных органов, я бы сказала, есть достаточно нормативная база на сегодняшний день, чтобы мы работали. Ну, мы и работаем, и будем работать, пока не будет принято новое законодательство. Но как юрист, я для себя вижу, что, все-таки, нормы жизни – они меняются. И 15-летие действия закона О милиции недавно мы отмечали, и было очень много сказано о том, сколько для общества вот в эти переломные все моменты он сыграл. Именно сыграл положительную роль.
Но на сегодняшний день у нас возникли более серьезные требования именно у гражданского общества к милиции.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: И я считаю, только в связи с этим возникла такая необходимость издания нового закона. Почему? Потому что на сегодняшний день нормативная база – она очень большая. Мы руководствуемся и указами президента, постановлениями правительства, федеральными законами. Мы имеем эти законы, но они не доступны для граждан. Для чего делается этот закон, как закон прямого действия планируется? Для того чтобы прописать нормами понятия, чтобы они были читаемы, понятны как сотруднику, так и населению. Если раньше в законе о милиции, допустим, принципы работы указывались как пункты или какие-то статьи, то теперь под каждый принцип подводится глава. Старается законодатель идти по такому пути, что это были нормы, понятные для всех, и мы чего хотим, как вы спросили о сотрудниках милиции, в будущем, может быть, полиции – чтобы они были обязательны и для граждан.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я хочу вам напомнить, что у нас в прямом эфире Лариса Владимировна Пантелеева, полковник милиции, начальник правового управления ГУВД по городу Москве. Вот, давайте начнем, может быть, раз вы упомянули название. Скажите, а с вашей точки зрения это принципиально, перемена названия? Это что меняет? Ну, милиция на полицию.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Для меня не принципиально. Я думаю, для сотрудников милиции не принципиально. Смена названия – мне кажется, это просто знаково, чтобы понять, что мы хотим подойти к какому-то новому этапу работы милиции. Поэтому хотят поменять на полицию. А для русского человека нерусские эти слова – что милиция, что полиция – они, извините меня, ну, все равно. Правильно? Мы сейчас обсуждаем этот законопроект, так вы знаете, даже интересные такие предложения приходят назвать, а может быть, даже русское какое-то слово подобрать. А почему не «стража», говорят? Мы же нашли русские слова…
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть такие предложения идут в ваше правовое управление, да?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Мы же нашли русские слова, чтобы назвать наш парламент думой. Или наш сенат собранием. Правильно?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Стража – все-таки, это что-то пограничное. Это для погранцов – пограничная стража.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, я говорю предложение. И, вот, о самом слове милиция-полиция. Я считаю, что да. Ну, это просто знаково.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А скажите, вот, действительно, вы же собираете правовое управление. Предложение, вот, вы сказали очень интересную такую позицию отдельных граждан, которые предлагают назвать это и третьим словом – стража в данном случае. По названию как у вас есть ощущения: людям это не главное, вот, в том объеме, который вам присылают предложений? Название не занимает самую большую часть? Потому что мне кажется почему-то, что мы обсуждаем название, не обсуждаем суть закона.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Дело в том, что у меня задача такая – в первую очередь обобщить предложения сотрудников. И поэтому именно предложения сотрудников я сегодня не хотела бы обсуждать по одной простой причине – что у нас, все-таки, должно высказаться население. И то, что думают сами профессионалы о наших законах, наверное, и вам не очень интересно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, почему? Мне очень интересно, потому что я с ними сталкиваюсь и на улице, и в машине, и в суде. Меня интересует вот что. Вот, им это важно, сотрудникам? Я же не говорю, вот, конкретно название. Или тоже это идут разговоры, но на периферии? Или, все-таки, это центральная тема обсуждения?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Нет, это не центральная тема обсуждения. Принципиально это не важно. И я для себя просто думаю, что какому-то не московскому подразделению милиции, где нет транспорта в достаточной степени, может быть, техники какой-то, может быть, даже бумаги. Не важно, какая будет вывеска там висеть, милиция или полиция. Главное – чтобы в корне изменился подход к организации службы, к нашему материальному обеспечению, к тому, на каком уровне хотят видеть работу полиции. Потому что мы понимаем с вами, что с принятием закона сразу ничего не изменится. Не изменятся ни сотрудники, ни общество, ни состояние преступности. Это будет переходный период. Некоторые, даже наш президент сказал, что это где-то, ну, лет 5 он видит, что только переходного периода.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я напоминаю, Лариса Пантелеева, начальник правового управления ГУВД по городу Москве. Давайте, вот, один вопрос, который мы уже обсуждали здесь в студии, я хочу задать вам как эксперту. А, может быть, у вас это и обсуждается, и вы можете сказать, как соотносится отношение.
У нас позавчера здесь был председатель Совета Федерации господин Миронов. Господин Миронов сказал, что, вообще, он бы видел организацию следующим образом: федеральная полиция и муниципальная милиция. То есть он высказался за сохранение муниципальной милиции и он говорит, что «я буду это вносить». Проект закона предусматривает, что вся полиция, милиция будет федеральной, насколько я понимаю. Это обсуждается?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Тоже обсуждается. Предлагается даже 3 уровня полиции.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Например?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, вот, предлагают оставить также криминальную, местную муниципальную и даже некоторые третьи формы полиции. Ну, это можно объяснить чем? Что, вот, четко прописать «полиция»… Ведь, у нас функции, даже не всегда ты понимаешь, какую функцию какое подразделение.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это точно. Не, вы понимаете, мы не понимаем.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да, мы понимаем, а граждане не понимают. Написана функция, и, вот, думай: а что это, это ГИБДД или это участковый будет мне стучать «Откройте, полиция».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Написано «ППС». И что это?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Кто же это будет? – задают вопросы. И просят: «Вы нам напишите четко, это что такое полиция, чтобы мы знали, какие это подразделения службы? А не только принципы и функции». Потому что мы с вами говорили уже о том, что носят форму милицейскую многие, но из них далеко не все милиция. И точно так же им и по форме будет. Потому что есть система органов, в целом, а полиция – это как составная часть.
Но в проекте закона достаточно четко дается понятие, что такое полиция. Ну, для граждан, я думаю, что это не очень прозрачные формулировки.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, все-таки, к идее разделения на, скажем, милицию, ну, назовем ее условно «общественной безопасности», вот той, на бытовом уровне, как я понял Сергея Михайловича Миронова, и на федеральную, да? Вот, люди, занимающиеся федеральными расследованиями, федеральными преступлениями. Ну, видимо, как в других федеративных государствах, как в Германии и в США, где тоже есть федерация. Вот, насколько вам кажется, что мы все равно будем двигаться в сторону создания муниципальной милиции? Этот закон, напомню нашим радиослушателям и телезрителям (напомню, мы делаем эту программу с «Закон ТВ»), этот проект закона не подразумевает сохранение или создание муниципальной милиции. Лариса Владимировна?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, вообще, вот, вы говорили о расследовании. О расследовании вообще не идет речь, потому что это не полицейская функция. Полицейская функция – это охрана общественного порядка, оказание помощи гражданам, организация органам власти…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это кто мне говорит? Старший следователь районного отделения тому 28 лет назад? Следователь районного отделения милиции! Ну, что вы говорите?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. У нас органы предварительного следствия – они не входят в систему полиции, они входят в систему органов внутренних дел, но это не полицейская функция. Поскольку у нас, смотрите… Мы же не меняем на сегодняшний день Конституцию, пока не говорим об этом. У нас есть функция, которую выполняют федеральные власти, есть, которую выполняют муниципальные власти. Есть функция, которая находится в совместном ведении. И сказать о том, что будет полиция, финансируемая за счет только федерального бюджета… И мы уже, значит, думаем так: федеральный бюджет – значит, что? Только федеральная полиция, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Участкового назначает президентом. Указом. Каждого.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Функция охраны общественного порядка на территории муниципальных образований, где будут находиться территориальные органы внутренних дел, входящие в общую систему МВД, и в которых будут подразделения в этих органах внутренних дел, осуществляющие полицейские функции, даже в этом законопроекте остается.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что-то я не увидел.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Есть. Допустим, по транспортным организациям у нас же есть в федеральных округах теперь линейная милиция. Вот, на содержании этой милиции остается функция содержания. И участкового обеспечат помещением, телефоном, компьютером, бумагой – все, что ему нужно для работы, остается на местных властях. Поэтому функция выполнения, полицейская функция в интересах местных властей – она все равно остается. Мы же с вами законопроект обсуждаем, и, действительно, предложения идут. Мы посмотрим, как законодатель, все-таки, определит в окончательной редакции закона, будет это деление или нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но вы считаете правильно, чтобы это было? Вы же тоже будете вносить предложения, но от имени, скажем, ГУВД, да? И вы будете обсуждать это и с руководством ГУВД. И мы будем обсуждать это, и здесь будут руководители ГУВД. Считали бы вы правильным, чтобы вот эти функции территориальные на земле, в муниципалитетах, местном самоуправлении, все-таки, чтобы муниципалитеты не самоустранялись от этого? Ну как? Вот, федералы – вот, давайте и федералы и финансируйте, раз вы отчитываетесь только перед федералами.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Но на сегодняшний день цель такую ставит перед нами руководство страны, чтобы очень централизовать работу полиции.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это мы знаем. Но от вас же попросили мнение. Президент же попросил мнение от вас.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Но я бы поддержала это на сегодняшний день.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Централизацию?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Потому что, понимаете… Ну, пусть на сегодняшний день, когда мы хотим что-то новое от полиции, пусть мы будем иметь и базу нормативную, и содержание достаточное от государства.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Единую?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. У нас сильный регион Москва, но вы, вот, уже вспоминали мой служебный путь – я работала не только в Москве, я работала в других регионах. А работая в Москве, я работала еще и в центральном аппарате МВД, я ездила в командировки. Есть регионы, где местные власти, ну, вообще ничего не могут сделать для милиции.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что нет денег?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну да. Которые дотационные.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет денег в местных бюджетах, не хватает?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Нет в местном бюджете денег. И чтобы ставить успех работы подразделения от того, в каком регионе, все-таки, эта милиция существует, наверное, на сегодняшний день от этого хотят отойти. Я думаю, что поскольку эта реформа серьезная и материально-техническое обеспечение, и, наверное, все эти финансовые моменты. Они будут очень глубоко проработаны. Я не финансист и, естественно, это даже, ну, вот, мы не обсуждаем, мы не знаем. Но я так понимаю, об этом говорили давно, о том, что у нас будет федеральное финансирование.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Говорили. И президент говорил.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Потому что, ну, есть огромное количество наших силовых структур, которые финансируются все за счет федерального бюджета. Но никто же не говорит «А почему вы по местному?» Ну, прокуратура же вся федеральная, там всякие другие комитеты. Все работают все равно в интересах населения, на территории которого находится территориальный орган. Но это территориальный орган федерального органа исполнительной власти.
Вот, даже давайте возьмем наше название «ГУВД по городу Москве». Вы, ведь, правильно сказали. А это должно быть главное управление МВД России по городу Москве.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто забежал вперед.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Вы уже пошли вперед. Потому что это должен быть территориальный федерального органа исполнительной власти. Если мы говорим, допустим, Федеральная миграционная служба России по городу Москве. А мы, вот, просто как-то ГУВД по городу Москве. Кого, чего? Правильно? Ну, вот, сейчас, я думаю, что давайте поживем-посмотрим. Если это будет чисто федеральное и подчинение, и организация централизованная, и единые стандарты, и оценки деятельности, и критерии какие-то профессиональные…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ваша позиция понятна. Напоминаю, это Лариса Владимировна Пантелеева, полковник, начальник правового управления ГУВД по городу Москве МВД. Давайте посмотрим вот на что. Значит, первую тему мы с вами обсудили и ваша точка зрения понятна – она, кстати, отражена в проекте закона. Но есть еще один аспект. Я знаю, что очень многие губернаторы или в данном случае в Москве Лужков Юрий Михайлович, они помогали всегда. Запретит ли закон теперь губернаторам или, там, местным бюджетам, мэрам, если у них есть такая возможность, финансировать территориальные органы внутренних дел? И считаете ли вы правильным, чтобы федеральный закон не разрешал местным органам? Потому что иначе понятно, что будет: придет Степашин со свой Счетной палатой, там, к губернатору, скажет: «А почему ты бюджетные деньги потратил на это? Закон не разрешает».
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Я считаю, что, все-таки, если законодательно прописать в этом законе о том, что местные власти, если могут, то они могут помогать, естественно. Потому что у нас охрана общественного порядка, все связанное с тем, какая обстановка складывается именно на какой-то территории определенной. И нас мэр Юрий Михайлович поддерживает именно потому, что у нас нет даже деления ни на какие там службы, подразделения – мы все выходим на охрану общественного порядка. И мои юрисконсульты выходят на все праздники, на все мероприятия общественного порядка.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А на футбольные матчи?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: И на футбольные матчи выходим, и я выходила на футбольные матчи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: На приезд Зенита, когда все выходят, я бы сказал. Насколько я знаю, насколько нам рассказывал начальник ваш.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Мы все выходим на охрану общественного порядка, поэтому, я считаю, совершенно оправдана та доплата, которая идет к нашему денежному содержанию.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть закон должен разрешать местным властям, если есть возможность?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Я считаю, что должно, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что есть местные события, скажем так.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Безусловно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Локальные события.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это важный момент, и в этой связи, может быть, тогда еще одна тема большая даже не по сути закона, а по воплощению этого закона. Мы внимательно смотрели, каким образом были проведены некоторые реформы в разных странах отдельных правоохранительных органов. Вот, есть там 2 ярких примера – одна из них это Грузия по ГАИ и другая из них – это нью-йоркская полиция, когда Джулиани проводил эту реформу очень интересно. Но там было сделано вот что. И там, и там все люди были выведены за штат во время переходного периода. И я слышал о том, что… И президент говорил, правда, он говорил это не очень определенно, скажем так. Внятно, но неопределенно, как сказал один мой корреспондент. Видимо, он сомневается и не знает, и, видимо, это обсуждается. Считаете ли вы правильным, что в ходе этой реформы люди должны быть выведены за штат? Или вы считаете, что это индивидуальная позиция, с которой новые начальники будут уже работать по-новому?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, законопроект вообще этого не предусматривает.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это не законопроект.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Там написано о том, что все сотрудники, изъявившие желание служить в полиции, должны выразить письменно свое согласие. И даже не написано, что там будет какая-то аттестационная комиссия.
Я думаю, что это совершенно справедливо и правильно, потому что… Вы можете себе представить, вот сейчас деморализовать просто всю милицию, когда каждый будет сидеть и ждать: «Да, там написано, что с такого-то должен вступить закон, с 1 января 2011 года. А, вот, его сейчас, наверное, подадут, допустим. А что я буду работать-то? Упираться? Вот, мне так зарплата…» Я считаю, что силовые структуры таким образом деморализовывать нельзя. Поэтому мы все работаем, мы прочли внимательно законопроект, мы спокойны и работаем. Мы знаем, что закон гарантирует, во всяком случае в том проекте, в какой редакции мы его увидели, что мы все останемся и будем работать. Более того, и стаж службы, и все будет засчитано.
Потом, это же будет пакетом идти. После законопроекта о полиции будет разработан законопроект положения о службе нашей правоохранительной.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это тоже законом будет вводиться федеральным, да?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Естественно. Федеральным, да. Отдельно будет федеральное законодательство именно о социальных гарантиях и льготах.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы поговорим сейчас.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Потому что мы очень много ждем от того, что как президент нас сейчас материально обеспечит. Я много лет работаю в милиции, мы все время ждем, что, вот, будет-будет лучше. И на сегодняшний день, мне кажется, как раз состояние нашего общества должно понять, что не может быть милиционер бедным, зависимым от обстоятельств, вот именно таких, житейских. Это невозможно. Человек должен идти на службу, он должен идти спокойно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы об этом поговорим, Лариса Владимировна. А я тогда, позвольте, приведу пример из вашей семьи, говоря о льготах, да? Вот, обсуждая с вашими французскими коллегами вопросы льгот и бонусов, у них есть (у полицейских, я имею в виду) льгота, касающаяся поступления их детей не в случае того, что не дай бог погибли или изувечен, вообще, в учебные заведения. У них есть такая скрытая льгота. Я знаю, что у вас дочь должна поступать или поступила. Сама? Или по льготе?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Мы пошли по юридической профессии…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А куда она еще могла пойти, ваша дочь, когда у нее и папа, и мама по юридической профессии?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, она поступала не в наше, не в милицейское учебное заведение. Но в юридическое.
А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня же вопрос вот в чем. Считаете ли вы, чтобы, скажем, дети людей, работающих в правоохранительных органах, в данном случае в милиции законодательно… Скажем, есть же льготы по ЕГЭ, условно говоря, для таких категорий, для таких категорий, таких категорий. Потому что, конечно, милиционер, полицейский, как и любой человек, он думает, прежде всего, о своих детях. Ну, очевидно. Там, какие там деньги, когда дети. И если он будет знать, что его ребенок будет иметь социальную льготу, там, льготу при поступлении в вуз по ЕГЭ, условно говоря – там, плюс 10, я не знаю, не важно. То, может быть, он будет опасаться лишиться своего места ради ребенка? Вот, такой набор льгот интересовал бы, скажем, правоохранительные органы? Или другой набор льгот? Что, вообще, нужно дать правоохранительным органам кроме большой зарплаты? Давайте. Денег никогда не хватает – это даже там, что Потанину, что Алекперову, что Абрамовичу – не хватает. А, вот, что касается социальной льготы, какие вы видите льготы, стимулирующие честную работу милиционера, полицейского?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Льготу или вообще социальные гарантии?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Льготу сейчас – я хочу по льготам поговорить.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Именно по образованию?
А.ВЕНЕДИКТОВ: По образованию, возможно. Ну, я не знаю, по оплате ЖКХ. Я не знаю.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ой, ну, вы знаете, у нас все было раньше. Ведь, все было. Любая льгота, какую можно себе представить. У нас был бесплатный проезд на транспорте, на любом. Понимаете, никогда человек даже не думал, что ему нужно потратить деньги, хотя это стоило там 5 копеек, 3 копейки. Но представьте себе сейчас сколько стоит транспорт. А, ведь, ну, взять ту же самую Москву – к нам же из области ездят на работу. И транспорт – это очень большая статья расходов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это проблема, да? Вот это реальная проблема.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Реальная проблема. Нас очень выручил Юрий Михайлович Лужков тем, что у нас оплачивает на метро проезд. И по линии МВД у нас есть еще возможность по проездным билетам ездить. Вот, если, допустим, мои сотрудники выезжают в суд, у меня есть проездной билет, который мы выдаем сотрудникам, они по нему ездят – это тоже предусмотрено.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть они в метро ездят с оружием, извините? В общественном транспорте?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, сотрудники милиции, которые просто едут на работу. Понимаете, да? Не те, которые охраняют общественный порядок. Вот, человеку нужно – вы сказали из области сотруднику – добраться, там я не знаю, до Красных ворот.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Если у сотрудника оружие на постоянном ношении, если это оперативный сотрудник или, допустим, какой-нибудь руководитель, командир, у него на постоянном ношении, он может, естественно, ехать с оружием.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, командир – я думаю, что у него есть какой-нибудь автомобиль, хоть Лада «Калина». Но в метро с оружием, да? Вот, в общественном транспорте. Я себе просто представляю. Я задал вопрос.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Нет, могут ехать с оружием. Если на охрану общественного порядка прибывают к месту службы, там получают оружие. Но у нас требование такое: если вы едете в общественном транспорте или вообще в гражданской одежде, имеете при себе служебное, табельное оружие, окружающие его не должны видеть. То есть это скрытые кобуры там.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, надеемся, да. Давайте вернемся. Итак, льгота по проезду – вы считаете, это очень важная льгота, да?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: По проезду.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Раз.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, по оплате коммунальных услуг у нас раньше мы ничего, так сказать, у нас были льготы. Мы не платили подоходный налог, у нас была доплата к пенсии. У нас было очень много всяких льгот.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Подождите-подождите. Вот это можно решить деньгами? Смотрите, я пытаюсь разделить льготы денежные и безденежные. Смотрите, а предположим вы посчитали и сказали, что, «в среднем, наш сотрудник или индивидуально наш сотрудник в месяц столько-то тратит на транспорт конкретный. И ему могут делать выплату – это не льгота – и он потом будет покупать».
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да, я как раз хотела вам сказать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть это такие, все-таки, денежные вещи, которые можно вложить на довольствие.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Все-таки, я юрист и я просто после 122 федерального закона, когда льготы вообще как таковые…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Начинается. Все-таки юрист через 30 лет – это «все-таки я юрист», да.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: (смеется) Вот. Понятия льгот – этого уже нет. У нас могут быть какие-то выплаты на что-то, которые идут целенаправленно, кому-то на что-то. Законодатель может это предусмотреть.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, льгота тогда на образование – оно же не деньгами компенсируется. Или тоже можно деньгами? Вот, для ребенка. Нет, ну можно, там, заплатить за обучение его не на бюджетное место. Ну, можно просто сделать, как это делают, скажем, там…
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, тогда это надо вносить изменения в закон об образовании.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и внесут.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, может быть.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тоже не вопрос. Вы считаете это правильным или нет? Заставит ли это милиционеров бояться потерять место? Ведь, вопрос в чем? В чем была история, да? Вот, опять же, в Грузии с ГАИ и у Джулиани в Нью-Йорке в 70-е годы. Полицейские стали бояться потерять место. Потому что если его взяли на взятке – с волчьим билетом, его взяли на нарушении в пьяном виде – с волчьим билетом. И его дети теряют эти льготы. Так он только деньги потерял, да? Ну, пошел, заработал в другом месте. А это льготы по образованию, по детям, которые финансово невозможно просто представить себе. Вот, Лариса Владимировна, нужны ли такие льготы, которые стимулировали бы более честную, скажу так, работу каждого отдельного полицейского, милиционера?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, конечно. А для кого мы работаем? Мы и работаем для своих близких, для своей семьи. И, безусловно, судьба наших детей – это то, что всех тревожит. Предусмотреть… Ну, мы же не знаем, как дети распорядятся своей судьбой, где они захотят учиться.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Допустим, если в системе МВД, мы можем для себя там просить «Дайте нам в системе МВД». Но не факт, что дети захотят учиться здесь, в системе МВД. Но было бы неплохо, если бы какая-то часть учебных заведений, именно имея места бюджетные, обеспеченные государством, говорило, что да, может быть, какое-то там квотирование. Пусть немного, но для детей сотрудников милиции. Ну, почему нет? Это очень хорошо. Это ваше предложение, а наши сотрудники о таком даже не мечтали, даже не дают таких предложений.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это мое предложение, потому что я изучал реформы в других странах просто, естественно, готовясь к эфиру и этой всей системы обсуждению. Хорошо, давайте мы сделаем шаг назад и поговорим о том, как закон по-новому, вот, что вы можете сказать, какие новации в проекте закона регулируют отношения между правоохранительными органами и гражданами теперь? Мы сейчас говорили все внутри, а давайте немножко посмотрим. Потому что, на самом деле, знаете, на бытовом уровне, сталкиваясь с сотрудниками МВД и ГУВД, и, вот, напомню, что я вхожу в Общественный совет ГУВД, и у нас все время возникают вопросы, которые, вроде бы, юридически урегулированы, а вроде бы нет, и закон по этому ничего не говорит.
Ну, например, с какого момента задержание считать? С момента, когда милиционер говорит «Пройдемте», да? Или с момента, когда он доставил его в отделение, да? Это должно быть закреплено, не очень понятно. Очень непонятно в законе прописана возможность пользования транспортом, когда полицейскому, милиционеру нужно срочно куда-то. В законе прописано так, что я понимаю, что он может остановить любую машину, высадить любого человека, сказать «Мне надо» и уехать. Понятно, как граждане к этому относятся. В законе прописано, что можно ночью теперь входить в квартиры.
И именно поэтому нам на сайт приходит очень много опасений с невнятностью вот таких вещей, где права гражданина сужаются по сравнению с тем, что было в законе о милиции. Может быть, это неправильный взгляд? И, может быть, недостаточный? Я напомню, что у нас в программе «Полицейский участок» Лариса Владимировна Пантелеева, начальник правового управления ГУВД по Москве МВД России. Мы вместе с телевидением «Закон ТВ» делаем эту передачу. Пожалуйста.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Все, о чем вы сказали, что можно брать транспорт для выполнения оперативной задачи, связанной с задержанием преступника или какой-то другой ситуации, и войти в квартиру в любое время, если требует для этого оперативная обстановка, и задерживать граждан, доставлять их – это же все есть и сейчас. Права граждан не сужаются. Они прописываются сейчас именно в этом законе достаточно подробно как раз с той целью, о чем я говорила. Чтобы гражданин взял федеральный закон, держал его, допустим, у себя дома и мог внимательно изучить и знать, что априори требования работника полиции-милиции – они законны.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Априори?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Если от вас требуется передать транспорт, открыть дверь, пропустить на территорию, пройти, куда от вас требуют, эти требования априори должны восприниматься гражданином как законные, пока они не будут признаны незаконными судом или в другом порядке, предусмотренном федеральным законодательством. Именно это мне нравится в законе, чтобы граждане понимали, что это законодательная норма. Если сейчас в законе о полиции прописывается, если вы на определенное расстояние, на которое вам обозначит полицейский, милиционер вы пройдете, вы уже понимаете, что вы нарушаете требования полицейского. Если вам сказали остановиться, руки по швам, а вы делаете движение в сторону кармана, вы понимаете, что в отношении вас может быть применено оружие. Это все сейчас прописывается достаточно детально. Но поверьте: права граждан не сужаются.
Для чего вообще нужна нашему обществу полиция? Мы же с вами, наверное, не со стороны преступников на всю эту ситуацию смотрим, да? Когда меня будут задерживать? А где меня там будут хватать?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А я же не про преступников, я же вам сказал про автомобиль, про квартиру – я же про другое сказал.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Про законопослушных граждан. Да мы сами всегда отдадим все для того, чтобы задержали преступника, который на наших глазах сбил человека и уезжает.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Если бы мы были уверены, что требования априори законны. Если бы мы были уверены в том, что мы потом найдем этого милиционера.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Нас законодатель сейчас этому учит. Требования полицейского – они априори законны. Если они не будут признаны незаконными, установленным федеральным законом о порядке. Поэтому что это за полиция, которая не может задержать преступника, не может воспользоваться транспортом, не может зайти куда ей надо и задержать преступника. Нам нужна сильная полиция на сегодняшний день. Но граждане должны об этом прочитать в законе и выполнять требования законодательные. Точно так же, как и от нас требуют, ведь, законодательство соблюдать. Требует общество от милиции, от полиции: «Соблюдайте закон». Но, граждане, вот вам прописали четко в законе – прочтите.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, скажем, закон на первый звонок это предусматривает при задержании? На один телефонный звонок. Мы все по фильмам с вами. Я то есть по фильмам.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: А поясните, не поняла, как первый звонок?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как? Вот человек звонок.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: А, право на звонок?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Право на звонок. Это же должно быть тогда прописано таким же образом, как право априорное полиции на автомобиль. Слава богу, у меня нет автомобиля, теперь я точно знаю, что слава богу. Но, вот, тем не менее, если такое право у полицейского возникает и оно априорно законно, то должно быть и мое право какое-то сообщить. Я исчез, меня нет.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: В законопроекте прописано как раз о том, что по просьбе гражданина сообщается родственникам, на работу. Дело в том, что даже наши милиционеры пишут в своих предложениях, что надо законодательно прописать, что не по просьбе, а в обязательном порядке сообщать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, сообщать – это, значит, не он сообщает и он не знает, куда сообщили. Вот, право на звонок задержанного адвокату, жене. Услышать голос.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Услышать голос?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, я бы оставила такое право, да, возможно. Но сейчас прописано в той редакции, что по его просьбе сообщается о том, что… Правда, не написано, в какой форме. Я думаю, что будут внесены изменения в другие…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Письмом. Вы знаете, как у нас почта работает? Письмом. У нас внутри города письмо идет 7-10 дней. Например.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Нет, чаще всего это, действительно, телефонные звонки, которые делают сотрудники.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, надо фиксировать – это же процессуальная история, правда?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Поэтому наши говорят, что надо это все фиксировать, потому что потом возникают вопросы: почему сообщили, почему не сообщили, кому сообщили, надлежащему ли лицу. И поэтому мы все хотим, чтобы это было достаточно жестко регламентировано. Может быть, потом в каком-то приказе в дальнейшем министра. Ну, я не знаю, ну, во всяком случае…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Лучше узаконить, согласитесь. А тогда нам придется еще приказы министров читать. И это, собственно говоря, касается граждан в первую очередь. Я поймал вот эту неясность в законе. И, возвращаясь…
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Но предложений по этой статье много.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Много, все-таки, да?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это важно. И возвращаясь к выводу за штат, Лариса Владимировна, я, все-таки считаю, что это та же самая история, только по отношению к ныне действующим милиционерам. Что это «писать заявление «Оставьте меня на работу, я согласен работать полицейским»?» Или все за штат и тогда там без прерывания стажа, да? Что «Прошу принять меня на работу в полицейский участок №1702», да? Или те люди, которые не хотят, ну, по нашему законодательству пишут заявление «Прошу меня уволить из органов милиции-полиции». Что значит «Я согласен»? С чем? Изменяется закон, скажем, о СМИ и каждый мой журналист должен писать «Я согласен с изменениями закона»? Ну, это бред, это невнятность, это все равно заставить милиционера, будущего полицейского принять сознательное решение, то есть написать заявление о продолжении работы. Это и есть «за штат», по-моему, формально. Что это за документ будет тогда? «Я прошу» что? В какой форме вы бы это написали?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Рапорт.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот именно. А почему я должен писать рапорт? Вот, вы 30 лет отработали в органах внутренних дел. Почему-то вы должны заново, как бы, писать рапорт «Прошу меня» что? Или «Я согласна с законом». Или что?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Нет, не с законом, а согласна с продолжением службы в органах полиции.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А чего вы согласны? Кто увольнял? Вас никто не увольнял. Какая-то юридическая… Вам не кажется, юридическая такая неясность и мутность в этой статье – она есть. Должно быть достаточно определенно, по-моему.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, с изменением названия, если говорить о Гражданском кодексе, конечно, это будет изменение названия юридического лица, изменение контрактов, всех договоров у работников.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть юридическое основание есть в связи с изменением юридического лица?
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А, тогда хоть понятно.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Да. Несмотря на то, что это будет правопреемственность, она, как бы, прослеживается.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, понимает ли рядовой милиционер вот это все? Или так же как я он понимает, что если он не напишет, его и не будет, да? Вот, рядовому милиционеру можно объяснить, что это изменение юридического лица где-нибудь там, в Челябинской области, в селе Панкратово.
Л.ПАНТЕЛЕЕВА: Ну, рядовому милиционеру, естественно, все доведется, все требования законодательства, естественно, лично персонально каждому под роспись всегда доводится. Любое изменение оргштатное, если оно даже не касается изменения самой структуры, или изменения штатной численности, даже по названиям бывает, все доводится под роспись, все изменения, знакомятся все сотрудники и через 2 месяца начинают в отношении него действовать вот эти новые изменения. В этом плане у нас параллели идут как с трудовым законодательством, то же сам
