«В рядах российских либералов — легкое оживление. Член федерального политсовета оппозиционного движения «Солидарность» Владимир Милов вышел из федерального политсовета этой организации и создает общероссийское политическое движение «Демократический выбор».
Попутно Милов объяснил, почему в «Солидарности» ему нечего больше делать: «Это движение превратилось в бездеятельную структуру. А от Каспарова только одни истерики. Он считает, что мы не должны участвовать в нелегитимных выборах. По его мнению, мы должны заниматься демонтажом нелегитимной власти. Но как это делать? Уходить в леса или бросаться под ОМОН?»
Размежевания в среде радикально-демократической оппозиции — дело привычное. Так же, как и объединительные порывы, которым несть числа. Вот и опять. Есть желание создать движение «Демократический выбор». В самом названии — прямой отсыл к гайдаровскому «Демократическому выбору России», рожденному в 94-м; как бы призывный клич проигравшимся за эти годы в пух и прах либералам: «Начнем сначала!»
Ладно, допустим. А с кем начинать? На предварительный разговор, состоявшийся несколько дней назад в столичном отеле «Арарат Порк Хаятт», собрались потенциальные соратники, в разное время выбывшие из «Яблока», СПС, «Солидарности», а также те, кто прежде «не состоял, не участвовал», но теперь готов влиться в ряды. Говорили они… Ну о чем обычно говорят зачинатели новых движений либерального толка? О непростительной разобщенности демократов. О потребности в консолидации, умножении сил. Чем кончаются подобные разговоры, тоже заранее известно. Любая попытка найти консолидирующую фигуру на роль лидера или, больше того, выдвинуть единого кандидата на президентский пост тотчас выльется в склоку, распри, скандал, как многократно бывало. Каковы амбиции отечественных демократов и сколь велика их способность договариваться, хорошо известно.
Нет, сочинить меморандум демократических сил не составит большого труда, но когда дело дойдет до персоналий… То и дело мы видим полную неспособность «несогласных» достигнуть согласия хотя бы между собой. Милов разругался с Каспаровым. Касьянов не желает иметь никаких дел с Миловым. При всех своих разногласиях лидеры радикальной оппозиции, как нынешние, так и потенциальные, имеют одну цель — удовлетворение личных амбиций.
Вообще российской власти повезло с оппозицией — более немощной, деморализованной и желать не надо. Российское общество — оно тоже не считает оппозицию влиятельной силой. Да и не нуждается в ней. По данным социологов, почти половина опрошенных полагает, что оппозиция не нужна. Лишь менее трети населения признает за ней право вырабатывать альтернативный курс и занимать командные высоты.
Впрочем, сама оппозиция до сих пор не дала повода относиться к себе иначе. За почти двадцать лет постсоветской истории она ни разу не приходила к власти. «В идеале — следовало бы создать теневое правительство», — сказал, выступая перед единомышленниками (это все там же, в отеле «Арарат Порк Хаятт»), научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. По его мнению, нужен «некий общественно-политический клуб, с площадки которого демократические эксперты могли бы комментировать происходящее в стране». А вот попытки сформировать единую демократическую организацию, считает он, сегодня успехом не увенчаются. Того же мнения и бывший лидер молодежного «Яблока» Илья Яшин: «Партийный формат себя исчерпал. 45 тысяч человек на Триумфальной площади — гораздо лучше, чем 45 тысяч подписей в поддержку партии, которой все равно придется идти на компромиссы с властью».
Новые демократы вновь и вновь пытаются завербовать себе в союзницы улицу. Вряд ли на этом пути их ждет успех. Улица как символ массового сопротивления не может быть политическим проектом. Протестные настроения не поддаются кабинетному конструированию. Выражение «вывести на улицу» в смысле организовать массовую акцию вошло в обиход после середины 90-х, когда обнаружилось: народ сам уже не выходит, надо выводить.
С тех пор как политика стала искать себе уличное пристанище, освоение пространства протеста, открытого для всех желающих, идет, прямо скажем, не очень-то. И не только потому, что местные власти жестко пресекают несанкционированные митинги и демонстрации. Отчасти и сами собой сошли на нет массовые проявления недовольства. Многотысячные выступления против отмены льгот — достаточно давний и, кажется, единственный пример митинговой стихии.
Вот очевидная вроде бы вещь: удорожание коммунальных услуг задевает всех. Но нет, российские граждане по этому поводу на улицы не выходят, поход против власти не трубят. Ну не генерируется политическая активность в аполитичном (судя по настроениям большинства) обществе.
Дело еще в том, что способностью к протестной самоорганизации, испокон свойственной, например, французам, наше общество не обладает. Право на митинги, забастовки, прочие изъявления гражданского недовольства, оно для французов — реальный инструмент общественного давления на власть, государство. А для российского большинства это, скорее, гарантированная Конституцией возможность, воспользоваться которой, однако, охотников мало. Много их не было и в иные времена. Как никогда не было в массовом сознании и четко запечатленных целей протеста.
Объекты протеста — это да, это было всегда. Этого и сегодня предостаточно. «Основой для объединения могла бы стать, например, борьба с коррупцией, — сказал все в том же недавнем собрании демократов бывший зампред Центробанка Сергей Алексашенко. — А вот от крикливых лозунгов лучше отказаться, потому что ни у кого по-настоящему нет компромата на высшее руководство. У верхушки есть своя идеология, и нечем нам ее крыть».
Крыть действительно нечем. «Обновление власти. Богатая страна без бедных. Свобода и равенство возможностей. Неприкосновенность частной собственности. Развитое гражданское общество» — все это, скорее, свод заклинаний. Подобными лозунгами украшены знамена и «Яблока», и других партий того же спектра, что вовсе не добавило этим партиям идейной мощи. Декларативность программ, в основе которых абстрактный демократический выбор при отсутствии четких сегодняшних целей и способов их достижения, одинаково утомила как противников либерализма, так и его приверженцев.
Разоблачительный пафос докладов, написанных и распространяемых Миловым и Немцовым, тоже мало кого трогает. Что власть коррумпирована, граждане знают и так. Чего они не знают, так это реальных способов избавления от все проникающей коррупции. Но этих способов не знают и авторы подметной литературы. «Прозрачность чиновничьих доходов и расходов, гражданский контроль над властью» — это тоже лишь заклинания.
Что же сможет предложить обществу «Демократический выбор», если такое движение каким-то чудом родится на свет? Харизматического лидера? Увы. Богатых и щедрых спонсоров? Тут тоже дело швах. Армаду активистов и сторонников? Смешно даже думать. Победоносную политическую программу? Едва ли.
А вернуться к идеям и ценностям, провозглашенным в начале 90-х, можно, конечно. «Начнем сначала!» — неплохой лозунг. Новые демократы могут начертать его на своих знаменах. Только должны учесть: начинать им придется даже не с нуля, а отметки со знаком минус.
