Крупнейшая тема этой недели – это, конечно, подряд несколько катастроф и терактов. Саяно-Шушенская ГЭС, гибель летчиков перед МАКСом, взрыв в Назрани. И первое, что обращает на себя внимание, – что, к сожалению, это явления, которые можно было предсказать. Не в том смысле, что можно было предсказать, что именно на Саяно-Шушенской ГЭС именно взорвет ротор и закинет 700-тонную громаду, как птичку, вверх к потолку. Но что если летчики летают на старых машинах, то они будут сыпаться. Если летчики – а командир «Русских витязей» Ткаченко подавал рапорт перед уходом, потому что его соединение переводили из Кубинки в Липецк, – если летчики находятся в таком психологическом состоянии, они будут биться. Если оборудование устарело, оно будет ломаться.
Показательно, что все версии того, что произошло на Саяно-Шушенской ГЭС, которые я слышала, они связаны либо с человеческой ошибкой. Т.е. с очень большой вероятностью там просто при проведении ремонтных работ закрыли нижнюю заслонку возле ротора, но забыли закрыть верхнюю, и вот этот гигантский столб воды просто продавил и вынес всё. А после этого уже кораблями верхнюю заслонку закрывали, во всяком случае, она была открыта.
Другие менее вероятные версии, которые тоже я слышала от технических людей. Говорили, что, возможно, взорвался масляный трансформатор. И тут же люди, которые работают на ГЭС, прибавляли: «Ты понимаешь, у них же водородное охлаждение. А мы ж как трубы для водорода покупаем? Покупается старая труба, красится, продается за новую».
Люди говорили, что исчезли те, кто умеет делать балансировку турбины. Их просто физически не осталось на заводах. Т.е. если бы это была работающая турбина – судя по всему, она же стояла на ремонте, поэтому это невероятно, – то ее могло просто разорвать и раскрутить, как птичку.
И то же самое, к сожалению, касается ингушского теракта. Потому что через день после этого теракта едут мои знакомые по Ингушетии, звонят мне и говорят: «Юля, ты не поверишь. Через день после теракта, очереди на блокпостах. Любой блокпост можно объехать за сто рублей». Это нельзя назвать предательством. А если это предательство, то это предательство за сто рублей. И вот, видимо, сто рублей и стоит то, что милиция предает.
Кстати, обращает на себя внимание, что Путин, когда выражал соболезнование погибшим «Русским витязям», он выражал это очень странно. Обычно, когда ты выражаешь соболезнование, ты приезжаешь в дом, где произошла трагедия. В данном случае «Русских витязей», летчиков привезли на МАКС, где выступал Путин. Это новое слово в мировой истории в выражении соболезнований. Зато в связи с эти премьер опоздал не на четыре часа и не на пять, а всего лишь на два. Т.е. все, включая родственников и товарищей погибших, которым надо было выражать соболезнования в это время, ждали Владимира Владимировича. Были закрыты всякие киоски на главных аллеях, в которых могли спрятаться террористы, которые под видом поваров могли отравить Владимира Владимировича, и так далее.
Зато когда Путин уже приехал на Саяно-Шушенскую ГЭС, он не встретился с родственниками погибших. Вообще, заметно, что главным объектом спасения у Владимира Владимировича в этот момент являлся Олег Владимирович Дерипаска с его тарифами. Т.е. первое, что мы услышали, самое главное, это государственное регулирование цен на электроэнергию, чтобы, не дай бог, не пострадал… А кто у нас должен пострадать от аварии на Саяно-Шушенской ГЭС? Прежде всего «РУСАЛ». Я понимаю, у г-на Дерипаски тяжелое положение, у него было еще недавно 3 цента за электроэнергию, а сейчас, после аварии, стало 10. Напоминаю, что в Америке шесть. Более того, я сострадаю Олегу Владимировичу.
Вы представьте себе, человек сидит в такой долговой яме, ведет переговоры с мировыми банками, упирая на то, что у него все равно остается самая прибыльная в мире алюминиевая компания, потому что у него самые низкие тарифы на электроэнергию. Напоминаю, что алюминий – это не переработанный глинозем, это переработанная электроэнергия даже в большей степени. И тут случается такая фигня. Но все-таки можно было встретиться и с родичами погибших.
Что меня в этих двух авариях поразило? Мне всегда казалось, что в странах, где господствует авторитарный режим, рейтинги популярности президента или авторитарного правителя среди населения ничего не значат. Это не значит, что они что-то врут. Они ничего не значат. Обратите внимание, что происходило на Саяно-Шушенской ГЭС. Начальство вместе со всеми драпануло на горку, ничего не было известно, был полный бардак. Люди закупали бензин и пытались удрать с тех мест, которые, по их мнению, могло залить. Наверное, все эти люди голосовали за Путина.
Наверное, все эти люди, если бы к ним пришли люди с опросами общественного мнения, сказали, что да, у нас вертикаль власти построена, у нас защитили права наших граждан в Южной Осетии и так далее. Но это у них как-то не сопрягалось с реальностью. Потому что в тот момент, когда в городе зависла сеть, в тот момент, когда стало ясно, что ничего не ясно, люди почему-то думали о самом худшем. Причем это не первый раз. Уже несколько раз, когда у нас распространялись слухи – кстати, необоснованные – об авариях на АЭС, окружающие города мгновенно пустели, несмотря на то… Как же это, население власть поддерживает, а такая странная вещь происходит.
Это удивительный социологический феномен, на мой взгляд. Еще раз повторяю – не значит, что люди врут в ответ на вопрос, насколько укреплена вертикаль власти. Это значит, что каждый человек, включая, видимо, и власти предержащие, понимает, что телевизионная картинка об укреплении вертикали власти не имеет ничего общего с реальностью, что город может залить, а власть потом скажет – «упс».
Конечно, поразительна реакция власти во всех этих случаях. Первое, что мы видим, – власть уверяет, что всё в порядке. Затем власть находит человека, который виноват в случившемся. В данном случае им оказался саяногорский журналист Афанасьев, который опубликовал, если я не ошибаюсь, 19 августа сообщение о том, что в залитых водой помещениях станции, в воздушных карманах могли остаться в живых люди и что надо делать, чтобы их спасти. Прокуратура на него завела уголовное дело.
Что можно первое констатировать, это то, что власть при этом расписалась в своем редком бесстыдстве. Потому что в тот момент, когда журналист Афанасьев заявил, что на станции есть живые, власть сама утверждала, что на станции 64 человека живы, пропали без вести, т.е., вероятно, живы, но их не могут найти. Нельзя съесть пирог и иметь его. Нельзя одновременно числить человека живым для улучшения начальственной статистики и мертвым, для того чтобы его не искать.
Если власти считали в этот момент, что все 64 пропавших без вести человека мертвы, то надо было объявлять их мертвыми, а не врать, что «вы знаете, у нас тут незначительная авария, кто-то тут помер, но, знаете, 64 куда-то делись, но скоро найдутся». Если власть считала в этот момент, что кто-то из 64 пропавших без вести может быть жив, они должны были предпринять всё, чтобы спасти его жизнь. Потому что в открытом обществе пропавший без вести – человека нет, трупа нет, значит, будем искать, учитывая, что он может быть жив. А тут получается, что пропавший без вести означает, что он сдох, урод, но мы статистику портить не будем, его жене компенсацию не выплатим… В открытом обществе спасают, в России спасают свою задницу.
Кстати, еще самая замечательная фраза в том, что предъявлено журналисту Афанасьеву, это фраза о том, что, обладая полной достоверной информацией, он все-таки этот слух распространил. Как интересно. А власти сами в этот момент обладали полной достоверной информацией? Да? А чего тогда 700-тонный ротор летал по залу, как птичка? А где в этот момент были эти 64 человека? Как, когда и при чем они погибли? Т.е. получается, что из всех шести миллиардов, живущих на земле, полной достоверной информацией о том, что произошло на ГЭС, обладал только журналист Афанасьев. И врал, сукин сын.
Теперь о технологических возможностях, по существу вопроса. Могли ли в помещении ГЭС быть воздушные мешки, в которых могли оказаться, сохраниться люди. Будучи небольшим специалистом по гидротехническим сооружениям, хочу процитировать заявление руководителя Саяно-Шушенского учебного центра «РусГидро» Валерия Шабалина. Он говорил 20 августа, уже когда было заведено уголовное дело: «Конструктивное исполнение машинного зала и монтажной площадки позволяют образовываться в помещении воздушным мешкам».
Вот еще одна история, это свидетельство одного из спасшихся при аварии, электрослесаря Николая Щина. Он находился на 320-й отметке. Взрыв. В дверь врывается вода. Он и его коллеги оказались под потолком, схватились за вентиляционный короб. Они умудрились просунуть головы в карманы между 60-сантиметровыми балками. Собственно, это и был воздушный мешок, в котором час Щин провел (не представляю как, поскольку воды там очень низкая), пронырнул под балками, заплыл в коридорчик, выплыл обратно. Еще некоторое время они там провисели, видят – вода спадает. Потому что в этот момент уже закрыли затворы, вода спадала очень быстро, и последним уже пришлось прыгать с высота десяти метров.
Я еще раз повторяю – никто, конечно, даже близко не может с достоверностью утверждать в настоящий момент, что было на станции 19 августа. Скорее всего, несмотря на все конструктивные особенности помещения, несмотря на все возможности воздушного мешка, сила вырвавшейся воды была такая, что людей просто плющило в лепешку. Скорее всего, к 19 августа там не было никого в живых.
Но ужас заключается в том, что, на мой взгляд, это уголовное дело, оно показало эту глубинную пропасть между психологией начальства, прежде всего в данном случае местного начальства, которое, с одной стороны, заявило про 64 пропавших без вести, чтобы отмотаться, не портить статистику, но тут же, когда ему сказали – если они пропали без вести, значит, они, может быть, еще живы, – закричало: «Нет, это клевета».
Есть еще одна замечательная история, которая касается уже не реакции начальства, а реакции населения. Если вы помните, владельцы тех участков, на которые упал самолет Су-27 и которые, соответственно, сгорели, тут же обратились за помощью к адвокату Игорю Трунову. У меня тут были выписки из уголовного дела Игоря Трунова, которое отменено судом, в 1995 году Трунов был приговорен Хорошевским судом Москвы к шести годам лишения свободы за мошенничество с приобретением квартир.
В октябре 1998 года уголовный процесс был прекращен в связи с отсутствием состава преступления. Господин Трунов, который провел несколько лет в СИЗО, не только оказался на свободе, но еще и судился с некоторыми СМИ. Даже, например, выиграл процесс у газеты «Коммерсантъ», которую обязали опровергнуть материал о причастности г-на Трунова к гибели продавца одной из купленных им квартир, поскольку данный эпизод не был доказан следствием.
20 апреля 1999 году Головинский межмуниципальный суд решил признать не соответствующими действительности сведения, например, следующие. «Чиновник сперва предлагал клиентам обменять их жилье на меньшее с доплатой, но затем угрозами заставлял партнеров продавать их по госцене. После смерти Серегина, – это владелец одной из купленный квартир, – его родственники передали оперативникам предсмертную записку, в которой Серегин в случае своей смерти просил винить во всем «страшного и жестокого человека» Игоря Трунова. Хозяйка московской квартиры, – это про другую квартиру, купленную Труновым, – была выписана в Сочи, ее больше никто не видел. Один из потерпевших, Евгений Комаров, оставшись без жилья, скончался в подвале дома в районе метро «Октябрьское поле». И так далее.
Я обращаю внимание, что именно к этому человеку, кристально оправданному всеми судами, обращаются добровольно родственники униженных и оскорбленных. Он, кстати, на момент этой нехорошей истории с квартирами был сотрудником администрации президента. Потом он стал адвокатом и стал знаменит, когда предъявил иски к правительству Москвы, представляя интересы потерпевших в результате захвата театрального центра на Дубровке.
Так сложилось, что в результате расследование захвата было фактически заменено пиаром г-на Трунова, который появлялся на всех телеэкранах. Проигрывал иски, но объяснял, что это из-за властей. И так продолжалось до той поры, пока молодой адвокат Венера Камалова, к которой обратилась другая группа потерпевших, не выиграла иск, общая сумма платежа там получилась 60 тысяч долларов. После этого г-н Трунов тоже стал выигрывать иски. И в результате его деятельности единовременные выплаты потерпевшим – я тоже цитирую по «Коммерсанту» – достигали от 2,7 тысячи до 75 тысяч рублей. Почти три тысячи рублей, замечательный, я считаю, адвокатский результат.
После этого адвокат Трунов представлял интересы родственников погибших в аквапарке. Причем так и не удалось адвокату Трунову выяснить, кто именно стоял за компанией «Европейские технологии сервиса». Газета «Коммерсант» та же самая опубликовала, что этой компании «Европейские технологии сервиса», являвшейся юридическим владельцем обрушившегося аквапарка, давали кредиты Елена Батурина и ее брат Виктор. Но адвокат Трунов не смог продвинуться дальше в своем расследовании.
Но самая замечательная, на мой взгляд, история с адвокатом Труновым, она была связана с другим процессом, о котором очень мало говорят. Это процесс выдающийся, процесс, я бы сказала, террориста века, который у нас, наверное, самый главный после Шамиля Басаева и который организовал все взрывы на московском метро, включая «Рижскую», «Автозаводскую» и так далее. Я думаю, вы не слыхали об этом процессе века. Это немудрено, потому что этот процесс века происходил очень тихо и келейно. Звали террориста г-н Панарин. На имя г-на Панарина я обратила внимание вот когда.
Если вы помните, одно время у нас была просто какая-то эпидемия, когда менты или ФСБшники находили схроны оружия и говорили: «Мы тут разоблачили террористов». Они получали за это звездочки, награды. Было это всё очень смешно. Потому что если уж вы нашли схрон оружия, так вы подождите, пока террористы за ним придут, и бейте сразу и террористов. Липа это была.
Поэтому я очень сильно обратила внимание на серию взрывов автобусных остановок в Воронеже, которые взрывались необыкновенно удачно: отошел автобус – взрывается остановка. К сожалению, в результате одного из взрывов погибла одна женщина. А потом 8 мая, т.е. ровно накануне 9 Мая, тогдашний глава ФСБ Патрушев отрапортовал о том, что задержали террориста, взрывавшего автобусные остановки. Это оказался как раз г-н Панарин. А в качестве доказательства того, что он чеченский террорист, предъявили закопанный им в землю Коран. Т.е. те люди, которые предъявляли этот Коран, явно черпали свое представление об исламе из датских карикатур.
За г-ном Панариным я стала внимательно следить. Он исчез на полтора года из всех сводок новостей. Я ехидно спрашивала, а где же г-н Панарин со своим закопанным в землю Кораном. То ли от моих ехидных вопросов, то ли по причине получения новых звездочек г-н Панарин нашелся на процессе века в Москве, во время которого он и еще несколько человек признавались или частично признавались в том, что они организовали все теракты в московском метро. Процесс был закрытый. Как я уже сказала, потерпевшую сторону представлял адвокат Трунов. И вопреки обыкновению, как-то он не очень об этом распространялся.
Не обошлось без накладок. Достаточно, например, сказать… На «Рижской» взорвалась террористка, погиб одновременно ее куратор, которого звали Кипкеев, карачаевец он был. Т.е. было очень легко установить, что это именно г-н Кипкеев в этот момент нажимал на кнопку. Участников этого процесса спрашивают: «А террористку-то как звали?» А г-н Панарин говорит: «А я не помню, как звали террористку». Да, он всё организовывал, а как террористку звали, он не помнит. Вот Кипкеева он помнит, а как звали террористку, не помнит.
Или, если вы помните, совершенно очевидно, что взрыв на «Рижской» – это была серия взрывов. Это было два взорвавшихся самолета, взрыв на «Рижской» и Беслан. Их, очевидно, организовывал один человек. А тут, поскольку было известно, что Беслан организовывал Басаев, и за Басаева, поскольку он на тот момент был еще не пойман, звездочек не получишь, то вот это как-то искусственно разорвали – то, за что можно сорвать звездочки, повесили на эту странную компанию людей, кто-то из них был, возможно, провокатором, кто-то из них был, возможно, ваххабитом, в большей или меньшей степени отмороженности.
Я это, собственно, о чем? Люди, которые не верят властям, они верят адвокату Трунову. К адвокату Трунову обращаются родственники погибших в результате действий майора Евсюкова. Хотя у меня возникает по поводу майора Евсюкова, которого, кстати, все забыли, вопрос. Ведь майор Евсюков в этом самом супермаркете не просто расстреливал людей. Он перед этим сидел недовольный, напившись на своем собственном дне рождении, и с кем-то созванивался, с кем-то встречался.
Так вот, очевидно, что если майор Евсюков перед этим расстрелом с кем-то встречался, то, скорее всего, он встречался с начальником и, скорее всего, разговор мог быть предположительно такой: давай бабки, а то уйдешь в отставку. И то ли майор Евсюков после этого слетел с катушек, то ли он был в супермаркете прямо вместе с начальником, который убежал. И это легко можно выяснить, если посмотреть на распечатки сотовых телефонов Евсюкова.
Почему я с такой уверенностью говорю, что начальник был где-то рядом? Потому что, если вы помните, Евсюкова сразу после этого расстрела отмазывали, говорили, что он хороший, что у него нелады с женой… Я не верю в ментов, которые отмазывают совершившего то, что сделал Евсюков, просто из чувства любви к Евсюкову. Те, которые отмазывали, делали это для спасения собственной шкуры. Вы не хотите никогда узнать, с кем говорил майор Евсюков до того, что случилось в супермаркете? Ну, тогда родственники погибших сделали правильные действия. Перерыв на новости.
У меня почему-то масса вопросов по Интернету, не раскаялась ли я в том, что я хвалила президента Ингушетии Евкурова, а он, такой глупый человек, говорит сейчас, что это Запад мешает России на Кавказе. Уважаемые слушатели, президент Евкуров не Юлия Латынина, его обязанность не говорить, а что-то делать. Судить политиков по их словам достаточно глупо. Надо судить политиков по их делам. Если бы президент Евкуров брал взятки, но при этом говорил очень правильные, либеральные слова, я бы к нему относилась очень плохо. Поскольку президент Евкуров не берет взяток и пытается навести в Ингушетии порядок, он может, с моей точки зрения, говорить что угодно. Хотя в данной конкретной ситуации с его словами я не согласна.
Тут у меня еще вопросы, зачем президент Медведев уволил главу МВД Ингушетии Мейриева и поможет ли это республике. У меня есть своя собственная теория действий президента Медведева. Я предполагаю, что президент Медведев действует в точности как один персонаж из рассказа Чехова – не помню, он столоначальник был или нет, – на этого столоначальника сначала накричал один начальник, другой начальник, третий начальник, а потом тот приходит домой и говорит сыну: «Иди сюда, я тебя выпорю».
Президент Медведев увольняет кого может. Кого не может, не увольняет. Я уже приводила в прошлой передаче пример. Не выполняет Россия условия соглашения о выведении войск на прежние позиции из Грузии. Гарантом этого соглашения был Саркози, который страшно недоволен. Вот президент Медведев пишет письмо сначала Саркози про то, что нехороший Саакашвили, а потом пишет бранное письмо президенту Ющенко. Президент Медведев не может же написать Саркози такое же письмо, как он написал Ющенко. Поэтому он пишет кому может – Ющенко.
Убивают Наталью Эстемирову. Президент Медведев говорит, что ни в коем случае, даже страшно подозревать в этом преступлении чеченские власти. Президент Медведев не может же уволить Адама Делимханова, который руководит в настоящий момент, насколько я понимаю, в Ингушетии операциями силовиков. Даже страшно себе подумать, что будет, если президент Медведев решить уволить Адама Делимханова. Поэтому президент Медведев увольняет кого может.
Ребята немножко в панике, на мой взгляд, потому что они выстроили систему, которая основывается на тотальной безнаказанности чиновников, которая основывается на том, что каждый чиновник знает, что он может убить нищего или ограбить богатого, и ничего ему, чиновнику, за это не будет. Эта система хорошо работала, пока была высокая цена на нефть. А сейчас цены на нефть нет, и система идет вразнос.
Посмотрите, ребята не могут построить даже Сочи. Знаете, почему они не могут построить Сочи? У нас был замечательный блог Алексашенко по этому поводу, но я объясню еще проще. Потому что сумма взяток, которые требуют чиновники за постройку Сочи, она превышает любую прибыль от проекта. Потому что там дерутся две группы – питерские, которые периодически назначают своего, и краснодарские, ткачевские. Соответственно, если ты занес питерским, то краснодарские всё порушат. Если ты занес краснодарским, питерские всё порушат.
А там есть еще целые группы свободно плавающих чиновников. Там есть мэр, который вроде бы и краснодарский, но он тоже уже совершенно отдельный. Там есть дивные чиновники. Там, например, есть супруга одного из решающих на эту тему чиновников, про которую уже в Сочи рассказывают, что когда она заходит в магазин, она спрашивает: «Сколько стоит шуба? 250? Вот тебе 50, а остальное – это подарок». Вот все эти люди считают, что каждый предприниматель, который в Сочи что-то строит, им должен. Поэтому, естественно, в результате возникает, что какой-нибудь Тельман Исмаилов строит не в Сочи, а в Анталии.
Есть продолжение истории, которая была на прошлой неделе. Это фантастическая история про сухогруз, точнее лоханку, под названием «Arctiс Sea». Прежде всего, я должна сказать большое спасибо нашим властям, что моряки все-таки нашлись (ведь могли и пропасть, могли утонуть вместе с сухогрузом), тому человеку, который принял решение сохранить им жизнь. Я лично искренне испытываю большую благодарность.
Но пока всё, что нужно сказать по случаю с историей «Arctiс Sea», это сказать, что Владислав Юрьевич Сурков, наш лучший правительственный пиарщик, совершенно явно не имеет отношения к истории с контрабандой оружия. Потому что если бы Владислава Юрьевича Суркова вот эти ребята, которые этим занимались, взяли в долю, то такого позора, который происходил на последней неделе, он бы, конечно, не допустил. Ребята, это как? Вы нам объясняете, что вы погнали весь военно-морской флот России на поиски этой лоханки. Вдруг прониклись таким необыкновенным гуманизмом.
После этого нам объясняют, что моряки сидят в СИЗО, потому что как бы они ни были тоже соучастниками преступления. Ребята, ну в крайнем случае моряков можно было в какую-нибудь гостиницу поселить. Более того, они до сих пор не могут связаться с родными. У меня письмо родных, которое пришло редактору «Морского бюллетеня» Михаилу Войтенко, подтверждающее, что до сих пор был только один звонок, и то он был сделан в кабинете следователя по телефону следователя.
При этом наша власть открыто врет, говорит, что моряков никто не удерживает. Мне пишут в этом письме: «Неужели трудно придумать одну историю и запихать ее в СМИ? Ну и государство у нас». Ребята, ну действительно, ну дайте Владиславу Юрьевичу долю, ну позовите его. А то вы же объясняете, что моряки, может быть, соучастники, поэтому вы их держите, не даете сказать ни слова.
Вот судовладелец, который с 24 июля должен был знать, что судно угнано, и который не поднимал шума вообще, он, у вас получается, ни при каких обстоятельствах не может быть соучастником, к нему вопросов нет. Там потрясающие вещи происходили за эту неделю. Поскольку я всех их внимательно слушала, я себе их записывала. Первое – это полное отсутствие информации. Смотрите, какой мрачный фон. Взорвалась ГЭС, взорвались самолеты. Нужно что-нибудь позитивное, нужно же показать – да вот мы зато моряков всем военно-морским флотом спасли. Вместо этого – полчайной ложки информации в воскресенье: «Моряки обнаружены, найдены», докладывает Сердюков. Обратите внимание на слово «найдены». На следующие сутки еще полчайной ложки информации: «Восемь пиратом арестованы». Как? Вчера были найдены. Сегодня уже, оказывается, кого-то захватили. Причем нам потом показывают этих татуированных актеров, набранных, видимо, в том же месте, в котором на елки набирают.
Сетевое издание «Газета.ру» привело потрясающую деталь. Один из ее корреспондентов забрался в квартиру напротив Лефортово, где этих орлов допрашивали. И он, конечно, ничего не услышал, но он увидел, как один из этих татуированных якобы угонщиков дожидается следователя, положив ноги на стол. Любой человек, который знаком с манерами уголовников, понимает, что уж если положил ноги на стол, значит, всё договорено и всё у парня будет хорошо. Конечно, эти парни абсолютно дебильные, эти восемь человек, которые согласились разыгрывать эту роль. Потому что, господи, с кем они договаривались? Какая была гарантия, что их всех восемь не убили бы при попытке к бегству и не сказали бы – вот мы освободили судно от пиратов?
Но что мне еще во всей этой истории больше всего понравилось? Действительно, как только власти раскрывали рот и какой-то кусок информации утекал – не знаешь, смеяться или плакать. Например, показывают моряка, который показывает следы от наручников и говорит: «Вот, уже месяц, как сняли с меня наручники, а следы до сих пор остались», вернее «Уже месяц назад, как это было, а следы до сих остались». Привет, так что, месяц назад были наручники? А вот эти расписные кто? Это какие-то другие расписные?
Кстати, обратите внимание, что тут пытались закинуть информацию, что судно захватывали два раза. Т.е., видимо, первая партия куда-то убежала, а потом пришла вот эта, эти расписные. Но больше всего мне понравилось это сообщение, что была сложная игра, связанная с дезинформацией, поэтому в прессе получались противоречивые сообщения.
Господа хорошие, если мы взглянем на сообщения в прессе, мы увидим, например, что в ночь на пятницу было сказано береговой службой острова Кабо-Верде: «Вот же он ваш сухогруз, болтается в 740 морских милей от островов Кабо-Верде». После чего Министерство обороны Франции сказало: «Да, болтается». После чего выступил наш посол на островах Кабо-Верде и сказал: «Нет, не болтается». При этом наши военно-морские корабли, как лосось на нерест, шли прямо к этому самому месту, в котором потом «Arctic Sea» и обнаружился, у островов Кабо-Верде.
Или вот другой кусок дезинформации. В субботу появляется сигнал AIS «Arctiс Sea», Михаил Войтенко из «Морского бюллетеня» успевает сделать скриншот. Потом Министерство обороны Франции говорит: «Нет, это не сигнал «Arctiс Sea», это сигнал, который испускает один из российских военно-морских кораблей в этом регионе». Это все равно как если бы искали угнанную машину, а номера от нее обнаружились на военном БТРе, который должен эту машину искать. Как-то странно.
Это я к чему? Если это была операция по дезинформации, то, господа, кто был объектом дезинформации? Легитимным объектом дезинформации могли быть только пираты. Но, простите, они знали, где она находится. Их сообщники знали, где они находятся. А если вы нам или если вы Западу морочили голову, то, извините, по какой причине? Как я уже сказала, в этой истории гораздо больше вопросов, чем ответов. И совершенно ясно, что это история для романа, а не для Басманного суда. Хотя Басманный суд у нас пишет замечательные романы, такие, что любой Сухово-Кобылин только руками разведет.
Я хочу все-таки заметить одну вещь. Вскоре после того, как случилась эта фигня с «Arctic Sea» – освободили его, или нашли, в общем, обнаружили, – израильский президент Шимон Перес, почтенный 90-летний старец (96 ему, по-моему, я точно не помню), внезапно оказался без всяких предварительных договоренностей в Сочи у Дмитрия Анатольевича Медведева. Это очень важно, что Шимон Перес приехал просто так – загляните на сайты посольств, нет там никакой информации о том, что Шимон Перес должен посетить и что-то подписать с Медведевым – и попросил его не поставлять в Иран С-300.
Еще раз повторяю – я ничего не утверждаю, я не могу сказать, что после этой просьбы Шимона Переса я точно знаю, что было на борту «Arctiс Sea». Я могу только сказать следующую вещь. Первое – то, что там было, оно было тяжелое, потому что его поставили во время так называемого ремонта в Калининграде. Это, действительно, вполне могла быть С-300 или какое-нибудь увесистое оружие для какой-нибудь мирной страны, типа Сирии или Ирана. Второе – понятно, что занимались этим, скажем так, российские коллеги Виктора Бута, задержанного в Таиланде, или что-то в этом роде. И по размеру операции, по вот этим расписным мы видим, что, к сожалению, довольно много людей было причастно, видимо, на самом верху ко всей этой истории.
Так вот, во-первых, это было что-то тяжелое. Потому что если бы это было не тяжелое, его можно было бы снять с судна простой шлюпкой. Во-вторых, это, видимо, была дорога, которая использовалась не один раз. Я уже об этом говорила: в проницательность спецслужб, которые заранее знают, какую пимпочку какой дорогой повезут, я просто не верю.
В-третьих, вы меня можете спросить: если предположить от балды, что это был Израиль, который любит такого рода операции, вот как после Мюнхена 1972 года, который долбанул российскую С-300. Зачем он это сделал? Почему он вместо этого просто не поднял шум? Ответ. Мы до такой степени, на мой взгляд, испорчены путинским режимом, что, собственно, забыли, что главная обязанность государства – это не кукарекать. Кукарекают известного рода птички. Обязанность государства – решать проблемы. Не писать письма Ющенко или Саркози, не разбирать даже, кто начал, кто в чем виноват. Решать проблемы.
Вот государство, которое перехватило военный груз – предположим, что это была С-300, предназначенная Ирану, – решило ли оно свою проблему? Да. Если это Израиль, то он имеет сейчас С-300, которую он разберет по винтикам, который решил проблемы с ее непоставкой в Иран, который получил рычаг влияния на Россию.
Второе. Что бы в этом фантастическом случае – мы разбираем гипотетический случай, мы разбираем не реальный случай, а роман, – что бы в этом случае выиграло государство Израиль, в случае придания гласности того факта, что лоханка под названием «Arctic Sea» была в Калининграде нашпигована С-300, которую она везла в Иран? Ответ – оно бы имело С-300, совершенно ей недоступную. У нас бы бесновался по телевизору Миша Леонтьев с криками, что Израиль надо стереть с лица земли. И, конечно, раздосадованное российское государство, которое вообще не любит, когда оно оказывается в не очень приличном положении, поставляло бы сейчас оружие и «Хамасу», и Ирану, и Сирии.
Я обращаю внимание всех присутствующих на то, что, в общем, ребята, Суркова надо звать. Просто иначе полное безобразие. Особенно я хочу обратить внимание, что, если просто взять и проанализировать последовательность событий, как они происходили, что 24-го судно было захвачено, что, несмотря на это, владелец, который об этом знал уже, ему прислали смс-ку, что судно захвачено, до 29-го вообще не шевелился, что 29-го утекла информация, явно предназначенная спугнуть похитителей, но одновременно не дать возможность европейцам зайти на борт судна, информация о том, что судно было захвачено, но освобождено. Что после этого похитители вырубили AIS судна, что даже после этого владельца это не насторожило. И до 4 августа, пока судно не пришло в порт назначения, в эту самую Беджайю, никто вообще не шевелился. И после этого держат моряков в кутузке и говорят: «Нет-нет, владелец ни при чем, он свой парень, он надежный человек».
Кстати говоря, вещь, которая меня совершенно поразила, вот это по-русски. Жены моряков, с которыми я разговаривала, которые – еще раз повторяю – абсолютно ничего не знают про своих мужей, которым мужья ни разу не звонили – что жены считают очень странным, – перед рейсом морякам снизили зарплату в связи с кризисом. По-русски.
Еще одна замечательная история. Испанский судья Бальтасар Гарсон присоединился к сонму хулителей России и получил свидетельство о причастности сына главы комитета по финансовому рынку Владислава Резника, опять депутата Госдумы, к похищению одного испанца, который якобы задолжал преступному авторитету Петрову 30 млн. долларов.
Я бы сказала, что просто развилась эпидемия клеветы на наших российских депутатов. К депутату Адаму Делимханову, к депутату Андрею Луговому прибавился еще финансист г-н Резник. Я тут посмотрела, как внутри России справляются судьи с этой бедой, с клеветой на российских депутатов, особенно депутатов от «Единой России».
