Как назвать эти необыкновенные интеллектуальные конструкции — произведения Дарвина, Маркса и Фрейда? Они не принадлежат к науке в строгом смысле слова, пусть даже биология, в том числе современная, мыслит себя в дарвинистских рамках. Не принадлежат они и к философии, пусть даже диалектика — это старое платоническое название философии — получила новый импульс благодаря Марксу. Они не сводимы к практикам, которые они освещают, пусть даже экспериментальные исследования стремятся подтвердить Дарвина, революционная политика пытается проверить коммунистическую гипотезу Маркса, а психоаналитическое лечение помещает Фрейда в неустойчивые границы психиатрии.
Будем считать XIX веком период от Великой французской революции до Октябрьской революции. Тогда я предлагаю называть эти три гениальные попытки диспозитивами мысли и говорить, что, в некотором смысле, эти диспозитивы определяют то, что XIX век как новая сила привнес в историю освобождения человечества.
После Дарвина движение жизни и существование человека как вида, необратимо отделенные от всякой религиозной трансценденции, возвращены имманентности своих собственных законов. После Маркса история человеческих коллективов избавляется от туманности провидения как всемогущества угнетающих инерционных сил — частной собственности, семьи и Государства. Она отдается во власть свободной игры противоречий, в которой может — пусть даже в напряжении и неопределенности — возникнуть становление равенства. После Фрейда мы понимаем, что не существует души (воспитание которой всегда является морализирующим), противостоящей первичным желаниям, в которых проходит детство, делая нас теми, кто мы есть. Наоборот, именно среди этих желаний, в частности сексуальных, разыгрывается возможная свобода субъекта, такого, какой он есть во власти языка, сжато воспроизводящего символический порядок.
Разнообразные «консерватизмы» издавна яростно нападали на три этих великих диспозитива. Это вполне естественно. Известно, что в США даже сегодня образовательные учреждения часто обязывают противопоставлять эволюции в дарвиновском смысле библейский креационизм. История антикоммунизма практически совпадает с историей господствующей идеологии всех крупных государств, где царит под именем «демократии» капитало-парламентаризм. Нормализирующий психиатрический позитивизм, всюду видящий аномалии и отклонения, которые необходимо выправлять химическим насилием, отчаянно пытается «доказать», что психоанализ — это надувательство.
Однако в течение целого периода, главным образом, во Франции побеждало мощное освобождающее влияние Дарвина, Маркса и Фрейда на мысль и действие — конечно, через ожесточенные споры, мучительные переоценки и творческую критику. Движение этих диспозитивов господствовало на интеллектуальной сцене. Консерватизмы занимали оборонительные позиции.
С 1980-х, когда начался обширный процесс всемирной нормализации, всякая освободительная или даже просто критическая мысль стала помехой. И вот с тех пор на наших глазах одна за другой совершаются попытки искоренить из общественного сознания всякий след этих великих диспозитивов, которые для этих целей назвали «идеологиями», хотя они являются как раз рациональной критикой идеологического порабощения. К сожалению, в результате деятельности нескольких клик ренегатов «красного десятилетия» (1965-1975) Франция — по Марксу, образцовая страна классовой борьбы — оказалась в авангарде этой реакции. Здесь расцвели «черные книги» коммунизма, психоанализа, прогрессизма и, в конечном счете, всего, что не входит в современный набор глупостей: потребляй, работай, голосуй и молчи.
Среди этих попыток, которые под прикрытием «современности» вытаскивают наружу либеральное старье 1820-х годов, нельзя назвать наименее отвратительными те, которые отсылают к материализму наслаждения, призывая отправить освободительные диспозитивы, в особенности психоанализ, на гауптвахту. Императив «Наслаждайся!», не имеющий ни малейшего отношения к какому бы то ни было освобождению, — это тот самый приказ, подчиняться которому велят нам общества, называемые западными. И все это для того, чтобы мы сами себе запретили организовывать то, что действительно важно, — освободительный процесс нескольких доступных истин, на страже которых стоят великие диспозитивы мысли.
Мы будем называть современным обскурантизмом все без исключения формы подрыва и уничтожения той силы, которая содержится для блага всего человечества в трудах Дарвина, Маркса и Фрейда.
