После распада советской империи и Советского Союза, а также после отказа Пекина от маоизма, антикоммунизм в силу необходимости перестал быть путеводной звездой американской внешней политики.
Для многих стало ясно, что после нашего триумфа нам было необходимо провести всеобъемлющий анализ всех тех альянсов, которые были созданы для ведения холодной войны, а также вернуться к политике невмешательства в иностранные конфликты, в которых не затрагиваются жизненно важные интересы Соединенных Штатов.
Однако этот подход был отвергнут как проявление изоляционизма. В этих условиях наши неожиданно ставшие избыточными внешнеполитические элиты начали поиск новых целей для придания значимости своему собственному существованию. Выбор был сделан в пользу крестового похода в защиту демократии, который и стал новой миссией Америки в мире.
За этим последовало вмешательство в Панаме, Сомали, Гаити, Боснии, а также войны в Персидском заливе и Афганистане. Для достижения новых побед в этом великом деле Национальный фонд демократии (National Endowment for Democracy), а также такие организации как Freedom House приступили к свержению авторитарных режимов в Белграде, Каракасе, Киеве, Тбилиси, Бейруте и Бишкеке.
Для достижения демократических целей в то время на вооружение были взяты методы и средства холодной войны.
Однако, если принимать в расчет потери личного состава, финансовых средств, а также утрату лидерства и престижа после нашей победы в холодной войне, демократический крестовый поход вряд ли оправдывает произведенные затраты. Тем временем мы завязли в двух войнах, Китай стал крупнейшим в мире производителем товаров, поставщиком стали, автомобилей, крупнейшим экспортером, а также второй по величине экономикой в мире.
Тем не менее нам постоянно внушают мысль о том, что мы не можем ослабить наших усилий и не можем потерпеть поражение в борьбе за глобальную демократию, поскольку только тогда, когда весь мир станет демократичным, наша судьбоносная миссия будет выполнена. И только тогда мы сможем почувствовать себя в безопасности.
Но если отбросить утопический характер всех глобальных крестовых походов, то можно задать себе вопрос – почему мы считаем, что, чем более демократичен мир, тем более безопасной и спокойной будет Америка?
С исторической точки зрения, мы часто были на одной стороне с тиранами и диктаторами, если этого требовали наши национальные интересы. Во время нашей революции незаменимым союзником для нас в борьбе против колыбели парламентаризма был Людовик XVI.
