Дмитрий Медведев по одному ему ведомой причине привлек внимание всей страны к бывшему правительственному обозревателю «Российской газеты» Владимиру Кучеренко, который ныне известен как блоггер и автор книг «Вперед в СССР-2», «Гнев Орка», «Сверхчеловек говорит по-русски» Максим Калашников. Президент сказал главе аппарата правительства Сергею Собянину, чтобы тот обратил внимание на предложения Калашникова по модернизации российской экономики, которые тот изложил в открытом письме в Кремль.
Так «позитивный националист», «фашист» и «патриот», по собственному определению, — стал едва ли не главным «новатором из народа», носителем новых прогрессивных идей, к которым, по мнению президента, «стоит прислушаться». Slon.ru попытался выяснить, что в идеях Калашникова так привлекло президента.
ПОЗИТИВНЫЙ НАЦИОНАЛИСТ
— Как к вам лучше обращаться — Максим или Владимир?
— Максим, конечно. Я уже привык.
— Почему у вас двойное имя?
— Потому что пришлось скрываться, когда я писал первые книги. Я писатель-футуролог.
— А почему пришлось скрываться?
— Потому что когда я начинал писать книги, я работал правительственным обозревателем в «Российской газете». И пришлось шифроваться, нельзя было называть свое имя. За такие взгляды тогда по головке не гладили.
— А взгляды какие? Вы — фашист?
— Я — русский позитивный националист. Вы поняли?
— Не очень.
— Тогда — мои вам сожаления, что не понимаете.
— А потом вы перестали скрывать, что вы — это вы?
— Да, конечно. Но имя уже прикрепилось. Это уже как, извините, Ульянов стал Лениным и Джугашвили стал Сталиным. Соответственно, я стал Максимом Калашниковым. И меня знают именно так.
НОВАЯ СТРАНА
— С письмом Медведеву… Как это случилось?
— Просто написал, понимаете? Читатели мои — те, кто читает мой блог и меня поддерживает, скопировали себе в блоги. И это привело к результату. Моих читателей — тысячи. Получилась массированная информационная атака. Медведев среагировал.
— Вы ожидали, что он среагирует?
— Нет, не ожидал.
— И что вы почувствовали, когда увидели реакцию?
— Наше время пришло, подумал я.
— Наше — это кого?
— Нас, русских патриотов. Подумал, что либеральный эксперимент в Российской Федерации исчерпан. В двух вариантах он был, и оба раза привел к катастрофе. В ельцинском и в путинском. Если либерализм экономический. Политический либерализм — так, ерунда, пристройка. Ельцин и Путин — типичные либералы. Экономический либерализм, вообще, — одна из самых страшных идеологий, геноцид просто-напросто.
— А геноцид кого?
— В данном случае той страны, в который проводится либеральный эксперимент. Тот либерализм, который осуществлялся в Российской Федерации, осуществлялся только в Чили. В Америке такого либерализма нет. Там экономика многоярусная, там есть и плановый сектор. А в Российской Федерации идет геноцид с 91-го года. Сейчас развал инфраструктуры пошел. Я считаю, что власть в некотором тупике, надо искать новые подходы. Я их предложил. Такие вот дела.
— Вы, наверное, телевизор не смотрите, вы, наверное, увидели Медведева в роликах в интернете…
— Не смотрю, лет пять уже не смотрю телевизор. А зачем? Мне достаточно интернета, газет.
— … и вот вы увидели Медведева, подумали, что ваше время пришло. Как это будет выражаться? В чем?
— Посмотрим (смеется). Если мы пробьем проект, о котором говорим, то это будет новая страна. А если нет, то, простите, ситуация пойдет очень неконтролируемая. И власть не удержит страну — если она продолжит катиться по старой траектории.
СТОРОННИКИ И НОВАТОРЫ
— Вы все время говорите «мы» да «мы». За вами много людей? Какие-то политические силы?
— Понимайте чего угодно. No comments.
— А вы не можете объяснить?
— Я не хочу. Калашников не один на свете.
— У вас были конкретные предложения к Медведеву. Вы, наверное, обсуждали со своими сторонниками, что нужно делать? Вы называете конкретные имена в письме.
— Наверное. Да, там есть конкретные имена, но это не мои сторонники, это новаторы.
— Откуда вы о них знаете?
— Я искал. Когда остальные ничего не делали, я искал. Я писал книги. У меня 18 книг, они все продаются. Они не просто изданы в самиздате, они изданы большими издательствами и продаются в магазинах. Там я излагаю свою философию русского прорыва. У меня образовалось очень много друзей. Многие новаторы нашли меня сами и показали, что надо делать.
— Вы сейчас зарабатываете журналистикой или книгами?
— Меня кормят книги. Это футурология. Они немножко на разную тематику, но посмотрите в интернете — увидите. Максим Калашников — это уже бренд, между прочим.
А перо разминаю, чтобы форму не потерять.
— Вы говорите, что скрывали свое имя, когда были правительственным корреспондентом. А когда ваше имя стало известно, были какие-то последствия?
— Никаких.
— А какой смысл был скрывать?
— Тогда надо было, а потом я ушел из «Российской газеты».
— «Тогда» — это во времена Ельцина?
— И раннего Путина.
— А вы считаете, что «патриотические» взгляды при Ельцине…
— … совершенно верно, при Ельцине не приветствовались. А вы что, не жили в это время в стране?
— Я просто не очень понимаю, что это за взгляды. В одном из блогов, у Андрея Мальгина, вы пишете, что вы — фашист, а сейчас…
— Вы считаете одно другое может исключать? Это ваша проблема. Одно другого не исключает.
— Просто выше вы отказались от того, что вы фашист, и сказали, что «патриот».
— А фашист может быть патриотом, вы знаете об этом?
— То есть вы — и то, и другое?
— Понимайте, как знаете.
— А почему вы не хотите сказать подробнее?
— Все подробно сказано в моих книгах и в блоге. Большего не скажу.
МИНА ДЛЯ СИСТЕМЫ
— Скажите, с вами уже связывались уже из администрации, из правительства?
— Нет еще.
— Собянин ведь обещал, публично.
— Наверное, свяжутся.
— А почему, как вы думаете, Медведев обратил внимание на ваше письмо?
— Спросите Дмитрия Анатольевича. Я за другого человека отвечать не могу. Я не являюсь сторонником Дмитрия Анатольевича Медведева и Владимира Владимировича Путина, я об этом прямо написал. Почему он отвечает, не знаю. Мое дело было — пробить проект. Мне неважно как. Я с самим сатаной буду работать, чтобы проект пробить. Если проект будет пробит, человек поймет, что я предлагаю фактически мину под нынешнюю систему.
Я думаю, что другого выхода, кроме как пойти по инновационному пути развития, у страны нет. А инновационная экономика — это не либеральная экономика. Монетаризм и инновационная экономика друг друга отрицают.
Я не являюсь сторонником Ходорковского тоже, между прочим. Я всегда называл его противником. Мы не можем любить ни власть нынешнюю, ни ходорковских.
— А есть в стране силы политические, к которым вы принадлежите или которым вы сочувствуете?
— Есть. Я очень сочувствую движению «Парабеллум», очень сочувствую «Народному собору». Все, я жму вашу руку, мне бежать пора. Все остальное можно прочесть в моем блоге. Я ничего не скрываю.
