Государства — они как люди.
Вначале — невинная младенческая жестокость. Собачке в глаз пальчиком, кошечку за хвост, соседа по песочнице по голове лопаткой.
Вырезать всех мужчин, изнасиловать всех женщин, детей вырастить в своей вере.
Потом — детство золотое. Под влиянием шлепков, увещеваний и нравоучений (и трудно сказать, что приносит больше пользы) появляются зачатки морали. Бабочку замучить вовсе не хотели, хотели посмотреть, как она летает без крылышек. Петю засыпали песочком, потому что он сам кидается. С Наташкой подрались… ну потому, что она слабее, потому и подрались, не драться же с Васей?
Мы их завоевали, потому что у них вера неверная. Город их сожгли, потому что там наших купцов обидели. Две провинции отобрали, потому что у них пять провинций у моря, а у нас ни одной, зато боевые колесницы… где же справедливость?
Потом — отрочество. Драться реже не приходится, но заодно и дружба процветает. И зачатки рыцарства. С Васей подрались, потому что он Петю обидел. А что еще Борю и Севу позвали — так они ведь наши друзья… Кнопку на стол училке подложили, потому что она придирается. Почему Олю за косичку дернули? Ну нравится она… не целоваться же с ней!
На помощь им пришли, поскольку вера у нас единая. А иноверцев позвали — дабы грабить веселее было. Послов казнили — так они на непонятном языке бормотали и морды хитрые строили! Провинцию отобрали? Ну дык… нравится она… не покупать же ее, любовь не купишь!
Потом юность. Деремся реже. Все больше за место под солнцем бьемся. Но если деремся — так можем и убить. Они не с нашего района были. Они черномазые, узкоглазые, грязные, тупые. Друга на экзамене подставил? Ну так одно место на бесплатное отделение было. Молодых по казарме гонял? Пусть службу понюхают. К начальству льстился? Жизнь такая.
Нет у империй друзей, есть у империй интересы. Их много, нас мало, надо перессорить. Вера одна, а денежки-то разные. Победителей не судят. Это всего лишь негры, китайцы, индийцы, французы, недочеловеки… Пусть сейчас кровь и грязь, потом будут дворцы и вечный мир. Наше дело правое, а лес рубят — щепки летят.
А потом зрелость. Драться уже и смысла нет — время ушло. Всем улыбаемся. Улыбаемся и машем. Улыбаемся и клевещем. Улыбаемся и подставляем. Наша хата с краю. Своя шкура дороже.
Улыбаемся и машем. Улыбаемся и подписываем договора. Улыбаемся и обещаем. Улыбаемся и нарушаем. Улыбаемся и клевещем. Свои интересы дороже.
Очень, очень трудно жить государству, которое пропустило какой-то этап в развитии. Ну, к примеру, затеяло великий социальный эксперимент, который провалился. Все вокруг уже улыбаются и машут — а у тебя время драться и подставлять, гонять и кланяться. Цели те же, а вот методы другие. Все тычут пальцами и говорят — ну что ж вы так! Как можно! Не маленькие, чай! Это мы раньше народ клали миллионами и боевые колесницы-танки-самолеты гоняли взад-вперед. А сейчас уже нельзя, не положено.
Улыбайтесь. Улыбайтесь, господа.
