«Единая Россия» — это не КПСС, она не существует как самостоятельная политическая сила», — считает профессор Высшей школы экономики Симон Кордонский.
Вы описываете власть в советские времена как административный рынок. В постперестроечные годы несколько изменилась его структура — выпал элемент политический. Последнее голосование наводит на мысль, что все возвращается на круги своя.
Нет, тогда была руководящая роль партии, а сейчас руководящей роли партии нет. «Единая Россия» (ЕР) не может рассматриваться как КПСС.
Почему? Ведь почти все руководители регионов — члены ЕР и во всех законодательных собраниях доминируют «единороссы». По всему выходит, что эта партия превратилась в доминирующую политическую структуру.
Да никак не превратилась. Все время забывается один аспект, что по нашим законам о государственной службе запрещено чиновникам быть членами политических организаций.
Но это легко обходится, у нас и премьер формально не числится членом ЕР, но является ее лидером.
КПСС выполняла нужную социальную функцию — интегрировала страну через систему членства в партии и систему партийного представительства в органах власти. Та система распалась. ЕР этой функции не несет, поскольку она не интегрирует ни по горизонтали, ни по вертикали.
Тогда какова ее функция?
Имитационная. В советские времена секретарь райкома мог вызвать чиновника и, пригрозив партийным выговором, фактически отменить решение министерства, например. Сейчас этого нет и в помине. Не может глава местного отделения партии вызвать к себе прокурора и сказать, что нужно делать. Потому что прокурор назначается генеральным прокурором и по закону не зависит ни от местной администрации, ни от партийного начальства.
По закону и в советское время так было.
Да, только прокурор был обязательно членом партии, а сейчас — обязательно не член.
С другой стороны, если в регионе законодательный орган целиком в руках партии, то она может диктовать свою волю.
Нет, не может. Органы государственной власти не подчиняются региону и партии. Прокуратура, местное ФСБ, отделение Центробанка — они не подчиняются ни главе администрации региона, ни мэру. Может, из Москвы и кажется, что образовалась какая-то вертикаль, а приезжаешь в любой район и видишь: есть комнатка в администрации, как правило, или где-нибудь рядом, на которой висит табличка «Единая Россия». И в этой комнате ничего нет.
Но законодательные собрания регионов, а теперь, значит, и ЕР участвуют в дележе ресурсов…
Нет, не участвуют. Они принимают законы, однако ресурсы идут мимо них.
Принимая законы, они могут направлять ресурсы.
Ну какую часть ресурсов они могут направлять? Только связанную с местными бюджетами — собственных ресурсов у региона нет. Дотации, субвенции и т.п. идут по другим вертикалям.
Если ЕР реально ничего не значит, то непонятно, откуда у центральной власти стремление политическую власть монополизировать.
У нас нет политики как сферы деятельности, соответственно нет политической власти. У нас есть административный ресурс, которым ЕР сейчас располагает в той мере, в какой им обладают местные чиновники — члены «Единой России». ЕР не существует как самостоятельная сила.
А как будет эволюционировать такая конструкция в условиях однопартийности?
Да нет никакой однопартийности. Разве исключение из партии означает, как раньше, отстранение от должности? Нет.
Хорошо, но когда партия начинает доминировать во всех законодательных собраниях, даже если сейчас она симулякр — у этого симулякра аппетит может разгореться. Иными словами, будет ли ЕР эволюционировать в сторону КПСС или она так и останется симулякром?
Для того чтобы она эволюционировала в сторону КПСС, нужно менять законы о государственной службе и Конституцию РФ — возвращать cтатью 6 о руководящей роли партии. Этого, как мне кажется, пока никто не планирует.
И все равно непонятно, зачем власть так настойчиво добивалась, чтобы ЕР везде не просто победила, а полностью доминировала.
Это то же, что с рынком: двадцать лет строим — и ничего нет. Так и партию власть создает.
То есть вы предлагаете вообще не вкладывать никакого смысла в действия власти?
Все это имитационные вещи. Кажется людям, что в стране все плохо. Давайте что-нибудь сделаем, чтобы было хорошо. Рынок, например. Посмотрим, как у них, и будем строить. Другие вспоминают прошлое — как тогда было хорошо — и говорят: давайте партию сделаем. Хотя совершенно не понимают, чем была КПСС. Как и первые не понимают, что такое рынок. Чтобы из ЕР сделать КПСС, нужно изменить очень многое.
Как ресурсное государство с административным рынком, которое вы описываете, может перейти на другие рельсы, рыночные?
Вот Украина пытается перейти — с колоссальными трудностями это связано. Есть огромный объем социальных обязательств, принятых на себя государством и наследованных от СССР. Там, где нет социальных обязательств, как, например, в Китае или Сингапуре, — гораздо быстрее развитие идет.
Но все же хочется светлого будущего…
Вот это желание нас и губит. Люди говорят, что все плохо, не занимаясь анализом того, что есть. Фундаменталисты смотрят назад, прогрессисты смотрят вперед, а то, что есть здесь и теперь, априори воспринимается как плохое.
Допустим, обвалится цена на нефть, государство не сможет выполнять социальные обязательства — и начнется буза.
Насчет бузы у меня большие сомнения. Я недавно был в одном моногороде. Базовый завод стоит. Читаешь про этот город: депрессия страшная, безработица, а город на самом деле цветущий. Потому что граница, много источников дохода. Если взять официальные цифры, то получим, что уровень доходов семейных бюджетов существенно ниже уровня расходов — иногда в разы. Наше государство пребывает в иллюзии, что все плохо, и эта иллюзия всех устраивает — и верхи, и низы. Вот говорят, что инновационная активность низкая. Да вы другой такой страны не найдете, где люди каждый день должны выдумывать, как попилить бюджет. Огромная инновационная активность, только в специфических формах.
