Раз за разом вице-премьер и министр финансов России Алексей Кудрин заявляет о необходимости повышения пенсионного возраста до 65 лет – то в интервью, то выступая на недавнем Петербургском экономическом форуме. Дескать, «когда мы это решим – через год, через два, через пять, не так важно сейчас, но это придется сделать». Заявление министра финансов уже вызвало политический скандал – глава думского Комитета по труду и социальной политике «единоросс» Андрей Исаев обвинил Кудрина в том, что он «является неформальным лидером оппозиции», и сказал, что «ЕР» никогда не поддержит предложение главы Минфина.
Крах реформы
С одной стороны, смешно называть сверхлояльного министра финансов оппозиционером, а с другой – понятно, что голосование «единороссов» по этому вопросу определяется вовсе не Исаевым и даже не Грызловым: если правительство внесет соответствующий законопроект, «медведи» немедленно возьмут под козырек. Но тот факт, что пенсионная система переживает очередной кризис и сам собой он не рассосется, не вызывает сомнений: прогнозируемый дефицит бюджета Пенсионного фонда в 2011 году может составить 946 миллиардов рублей в 2012-м – 1,07 триллиона рублей и будет нарастать.
Обратимся к сравнительно недавней истории.
До 2002 года в стране действовала распределительная пенсионная система, основанная на «договоре поколений»: пенсии старикам выплачивались за счет отчислений от зарплаты работающих граждан. Однако, говорили нам, демографическая ситуация ухудшается, число пенсионеров приближается к числу работающих – и распределительная система вот-вот захлебнется.
Что делать? Повышать налоги уже некуда – они и так высоки, повысить пенсионный возраст – непопулярная у граждан мера. Решили перейти к распределительно-накопительной системе, когда часть пенсионных платежей, взимаемых с фонда оплаты труда, направляется на накопительные цели. Так, чтобы каждый смог, как объясняли авторы реформы, «стать кузнецом своего пенсионного счастья».
Через несколько лет реформа самым печальным образом потерпела крах: к 2008 году коэффициент замещения – соотношение между средней пенсией и средней зарплатой – снизился с дореформенных 32 до 23%. Ситуация усугубилась тем, что с 2005 года, демонстрируя якобы либеральные меры, власти пошли на серьезное снижение единого социального налога, за счет которого финансируются пенсии. При этом торжественно заявлялось, что снижение налоговой нагрузки на бизнес приведет к увеличению налоговых поступлений. Чего не произошло. А вот поступления в ПФР, само собой, снизились.
Что касается накопительной части пенсии, то сперва правительство вычеркнуло из нее граждан, родившихся после 1966 года. А затем, чтобы привлечь будущих пенсионеров к участию в данной системе, разработало программу софинансирования пенсий. Платишь по 12 тысяч рублей в год на будущие накопления – государство добавляет к этому еще 24 тысячи рублей. Однако граждане быстро разобрались (расчеты провести было несложно), что все это оборачивается 100-рублевой добавкой к месячной пенсии за каждый год такого софинансирования. И на упомянутом Петербургском экономическом форуме 2010 года бывший министр труда и социального развития, а ныне сенатор Александр Починок констатировал провал программы софинансирования пенсий, в которую включились всего 5% работающих граждан.
При всем этом демографическая ситуация продолжает ухудшаться: в 2009 году на тысячу трудоспособных граждан в России приходились 337 стариков, а к 2024 году, по прогнозам, на тысячу трудоспособных придется 495 стариков. То есть если сегодня трое работающих кормят одного пенсионера, то через полтора десятилетия это соотношение будет два к одному. Надо ли удивляться, что вновь начались разговоры о повышении пенсионного возраста? Ситуация, по сути, вернулась ровно к тому же, с чего начиналась нынешняя реформа.
Люди готовы?
Один из авторов этой системы президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев так объясняет происходящее:
«Десять лет назад никто не рассчитывал на то, что к концу текущего десятилетия размер пенсий будет поднят до 40% от заработной платы. Всего за три года коэффициент замещения вырос с 24 до почти 40%. Но, поскольку эта задача политически была поставлена и решение приняли в короткий срок, мы столкнулись с совершенно новой ситуацией: на финансирование новых пенсионных обязательств нужны огромные деньги. Примерно 4 – 5% ВВП дополнительно. Отсюда и пошли разговоры о повышении пенсионного возраста, так как возникшую прореху в бюджете ПФР заделать очень трудно».
По словам М. Дмитриева, сейчас на пенсионные цели расходуется почти 10% ВВП, притом что в 2001 году было немногим более 5%…
Первым о повышении пенсионного возраста (еще до Кудрина) весной нынешнего года заговорил помощник президента России Аркадий Дворкович. Мол, «люди для этого готовы» и надо «делать акцент на увеличение продолжительности качественной жизни, когда в 60 или 70 лет человек является не обузой обществу, а созидателем».
Ну да, повышение пенсионного возраста – это безотказный способ уменьшения государственных социальных обязательств. Как хорошо известно, средний размер пенсий – это дробь, у которой в числителе бюджет Пенсионного фонда, а в знаменателе число пенсионеров. И если урезать знаменатель – а при повышении пенсионного возраста пенсионеров, конечно же, станет существенно меньше, – то размер пенсий можно повысить, не увеличивая поступления в ПФР.
Собственно, ровно той же логикой руководствуется и министр финансов: чем меньше пенсионеров – тем легче государству обеспечить их нормальными пенсиями. В таком случае почему бы не поднять пенсионный возраст лет до девяноста? Те, кто до него дотянет, будут обеспечены пенсиями на уровне вице-премьеров и помощников президента (напомним, что для них, как и для других обладателей государственных
должностей, действует особая система – назначается пенсия 75% от прежней зарплаты)…
Между тем российские пенсионеры изо всех сил стараются работать и после достижения пенсионного возраста. Но вовсе не потому, что они, вняв словам г-на Дворковича, не хотят быть обузой обществу, а потому, что пенсии крайне низки и прожить только на них весьма сложно. Ведь правила расчета пенсии таковы, что средний заработок, который люди получали до 2002 года, учитывается в «пенсионном капитале» (из которого выплачивается пенсия) лишь в размере не более 120% от средней зарплаты по стране. И у тех, кто хорошо зарабатывал, трудясь в тяжелых условиях или имея высокую квалификацию, пенсия оказывается не выше, чем у остальных. Это во-первых.
А во-вторых, Россия находится на 131-м месте в мире по продолжительности жизни, и мужчины у нас живут в среднем по 62 года (женщины – по 74 года).
О каком повышении пенсионного возраста до 65 лет можно говорить в этой ситуации? Сперва наладьте нормальную систему здравоохранения и социальной защиты, чтобы люди могли дожить до пенсионного возраста, а уже потом начинайте разговоры о его повышении.
Кстати, по российскому пенсионному законодательству, если человек умер, не дожив до пенсии (или вскоре после достижения пенсионного возраста), то все деньги, которые откладывались в его «пенсионном капитале», перейдут государству. Притом что они предназначались на выплату пенсии конкретному гражданину, являются мерой его прошлого труда и должны бы достаться его наследникам…
Актив, который можно продать
Но что же делать? Можно ли избежать увеличения пенсионного возраста?
Михаил Дмитриев полагает, что надо развивать систему пенсионных накоплений, потому что это «актив, который можно продать».
«Если нет покупателя на внутреннем рынке, – говорит он, – можно продать на внешнем. И тем самым профинансировать пенсии за счет внешних источников. Ни индусов, ни китайцев мы никогда не обложим налогами. А продать им активы, накопленные нашими пенсионерами, чтобы оплатить их пенсии, мы сможем. В этом огромная разница между накопительной и распределительной системами. Когда потенциал дальнейшего роста налогов на фонд оплаты труда исчерпывается – а у нас он исчерпается полностью уже в ближайшее время, – накопительная система станет наиболее надежным долгосрочным источником финансирования пенсий. Все, что будет накоплено, можно будет реализовывать для финансирования пенсий не только внутри страны, но и на мировом рынке».
Трудно сказать, насколько российские пенсионные активы будут популярны среди индусов или китайцев. Так, может, использовать еще какие-то методы?
Подключить, например, к пенсионной системе другие источники – бюджетные (заметим, что бюджет и сейчас дотирует ПФР), чтобы обеспечить нормальные пенсии. Не вкладывать гигантские средства в пресловутые госкорпорации, где, например, на разработки «нанотехнологий» бесконтрольно тратятся отнюдь не наносредства, а немалая часть денег, вложенных в «фонд содействия реформе ЖКХ», как показывают проверки, идет на обеспечение роскошной жизни начальства. Не затевать различные «проекты века». Наконец, покуситься на святое – отказаться от плоской шкалы подоходного налога, которая имеет мало общего с социальной справедливостью?
Понятно, что все это реализовать значительно сложнее, чем поднять пенсионный возраст, поставив граждан еще раз перед фактом проведения реформ за их счет и оплаты ошибок государства из их кармана. Но, может быть, настала пора пересмотреть эту дурную практику?
