В конце минувшей недели двумя главными политическими ньюсмейкерами в РФ стали персонажи, доставшиеся нам еще от позднесоветского времени,— Владимир Жириновский, лидер ЛДПР, и Валерий Зорькин, председатель Конституционного суда.
Первый напомнил о себе пышными торжествами, посвященными 20-летию своей партии. Да-да, уже 20 лет! Кто бы мог подумать тогда, в декабре 1989-го, что фиктивная структурка, созданная под патронажем ЦК КПСС и Лубянки для создания видимости многопартийности в измученном своею старостью СССР, станет постоянным элементом политического пейзажа сразу двух следующих эпох! А ее скороспелый председатель, ярко выраженный еврей по отчеству и фамилии, выговору и лицу, окажется многолетним харизматическим лидером русских народных масс.
Второй написал программную статью в правительственной «Российской газете». Где попытался, с трудом балансируя на грани плохо скрываемого отчаяния, доказать: нет, Конституционный суд не совсем превратился в бессловесный придаток администрации президента. Этот орган всё ещё самостоятельно существует, и Зорькин — пророк его.
Как забавно, что Жириновский и Зорькин вновь сошлись в одной темпоральной точке нашей новейшей истории. Ведь они — не просто политики и медиаперсонажи. А представители и символы двух основных общественных классов современной России.
Жириновский представляет правящее сословие, класс бизнесменов. Условно назовем его класс Ж — в честь основного и бессменного либерал-демократа нашей эпохи.
Еще в начале 1990-х годов, когда на пыльных развалинах СССР начала кристаллизоваться не сразу понятная ЭрЭфия, Владимир Жириновский всей мощью своего чутья постиг, куда движется дело. К монетократии, т. е. к тотальному и безальтернативному всевластию денег. Всё прочее — талант, харизма, политика, выборы, любовь, война, революция, искусство, власть, наконец,— лишь способ подобраться к главному. Деньгам. Всё должно быть в конечном счете монетизировано, иначе это всё не имеет смысла.
Жириновский одним из первых понял: власть сама по себе не нужна. Ибо она — ответственность, а ответственности часто бывает слишком много. Не надо брать власть. Надо только застолбить свое место во власти и превратить последнее в золотую жилу — постоянный источник доходов. Он так и поступил, после того как нокаутом выиграл первые думские выборы в 1993-м. Уже потом, спустя годы, в хвост ему выстроились коммунисты и все прочие монетизаторы политического влияния.
Став первым крупным бизнесменом от политики, лидер ЛДПР превратился в неотъемлемую часть новой правящей элиты — того самого класса Ж. Он — барин, хозяин жизни. Потому-то он всегда спокоен, вальяжен и безразмерно уверен в себе. В Кремле от него иногда устают, иногда раздражаются им. Но никогда не перестают по-настоящему уважать. Жириновский приглашается всякий раз, когда нужно совершенно случайно поведать народу какую-нибудь страшную кремлевскую тайну. И на всяких следующих думских выборах Владимир Вольфович завсегда — именинник. Его «Майбах» так же необходим Москве, как Царь-колокол и Рублево-Успенское шоссе.
Зорькин же представляет второе основное общественное сословие наших дней — класс обслуживающего персонала. Назовем его условно класс З — в честь конституционного председателя.
Если класс Ж занят исключительно деланием денег из всего, что существует в природе и обществе, то класс З — оказанием услуг. Причем услуги могут и должны быть совершенно любые — без моральных и прочих ограничений. Таков канон класса З и принцип его взаимодействия с правящим классом Ж.
Вот и в той самой программной статье («Российская газета») Валерий Зорькин пишет, вроде как пытаясь уязвить фрондирующих судей Анатолия Кононова и Владимира Ярославцева:
«Пока в основном ты сохраняешь верность принципам и профессии. А когда ты это теряешь, теряется и все остальное. Перестав понимать (и уважать) самого себя, ты перестаешь понимать (и уж тем более уважать) время. Ситуация исчезает следом за исчезновением чувства времени. Человек превращается в жалкую марионетку, в робота, в официанта, действующего по принципу „чего изволите“, в презренное существо, которое пытается по любому поводу сориентироваться на начальство и путается даже в этих своих низкопробных потугах».
Всем ясно, кто на самом деле и официант, и «чего изволите», и даже «жалкая марионетка». Удивительная откровенность, не правда ли?
В начале 1990-х, когда было позволено, а З-класс еще толком не сформировался, Валерий Зорькин ловил свою политическую звезду. Тогда он занимался чем угодно, только не вопросами Конституции. То примет заявление о социально-экономической ситуации в России, как будто это имеет какое-то отношение к судебной власти и ее высшему органу. То призовет Ельцина стать российским де Голлем. То с воображаемым оружием в руках отправится в осаждаемый Белый дом. И т. п.
Потом кулак судьбы нанес Зорькину жестокий удар под дых. Из председателей КС его зачистили. Но Валерий Дмитрич не пропал. Он высидел и пересидел. Надеялся, что его время еще впереди. И не просчитался. В 2003 году снова занял председательское кресло. И полилось оказание услуг. Без ограничений.
Признать, что фактическое назначение губернаторов соответствует Конституции федеративного государства — пожалуйста. Переезд в Санкт-Петербург? Судьям не хочется, но все равно — без проблем. Надо — так надо. Пролонгация президентского срока? Всегда пожалуйста.
Типичный представитель класса З хорошо знает свое место в жизни. Потому, несмотря на отдельные приступы ярости, органически присущие представителю класса З, он в целом смотрит на мир жалобно и покорно. Твердо следит за пальцами хозяина, чтобы не пропустить щелчок. Боится, чтобы не врезали барственным кулаком.
И потому всевозможного З власть предержащие никогда уважать не будут. Жалеть — да. Сочувствовать — да. Спросить про немолодое здоровье — да. Но воспринимать как полноценного человека — нет.
Физический представитель класса З превосходно отрабатывает приказы. Но, когда настанет полнота времен, позвонит ему референт президента и скажет небрежным голосом: «Митрич, подъезжай в приемную к полшестого». И Митрич примчится, чтобы покорственно узнать ожидаемое: пришла пора освобождать кабинет для высочайшего однокурсника, а в качестве выходного пособия тебе, верный наш официант — орден «За заслуги перед клиентом» III степени и должность советника по сервировке гарниров. Бочку вина выставляю и недоимку дарю.
Всё это представитель З-класса уже видит в кратком и беспокойном сне. Оттого и рождаются жалобно-истерические психоисповеди — типа той, что в «Российской газете». Мол, не совсем уж я, а тоже кое-какие заслуги имею. Только разбирать эту «исповедь» без горькой ухмылки весьма затруднительно. Лучше уж пойти Чехова почитать. Там таких персонажей много.
Вот так и живут вместе класс Ж и класс З. Первые презирают вторых, вторые ненавидят первых. Но держатся друг за друга и не желают, чтобы жизнь изменилась. В целом по большому счету их всё устраивает. Лучше им в русской истории, если вдуматься, никогда не было. Вот потому и стращает Валерий Зорькин в своей статье пуще всего — «перестройкой».
И между Ж и З дрожит тонкая прослойка — недобитая русская интеллигенция. Назовем ее для краткости буквой И, следующей в алфавите прямо за Ж и З. Которую очень не любит класс Ж, потому что она вечно грузит его рассуждениями о каких-то там ценностях, выходящих за пределы денег. И очень не любит ее класс З. Ибо прослойка И мешает ему беззаветно служить хозяевам из класса Ж, периодически напоминая о чести, достоинстве и прочей заброшенной ерунде.
Классы Ж и З давно договорились совместно уничтожить зловредную вонючую прослойку. Но так у них до конца и не получилось. Почему? Может быть, потому, что Россия спастись не сумеет без прослойки по имени И.
А может, и по какой-то другой причине. Еще, Бог даст, увидим и поживем.
