Возбуждение по неубедительным поводам отражает тоску по реальной политике
Чуть попритих исландский вулкан, но вновь Скандинавия не дает нам покоя. Пошел информационный шум из Норвегии, одной из главных газет которой президент дал интервью в минувшую субботу.
Что же так взволновало пишущее братство, в первую очередь, конечно, российское? Взволновало событие невероятное: президент взял и прямо так и сказал журналисту из «Афтонбладет», что «для себя абсолютно ничего не исключает, в том числе и участие в этих выборах».
Интересно, а что он должен был ответить на прямой вопрос журналиста, видит ли он себя кандидатом на новый президентский срок? «Нет, нет, ни в коем случае»? Или: «Не знаю, мы с Путиным еще не договорились»? Или: «Какие выборы? Я не понимаю, что вы имеете в виду?»
Ностальгически умиляет возрождение кремленологических приемов контент-анализа, применявшихся в ходе поиска новых лингвистических смыслов (указывающих и на грядущие изменения в политике), в похожих друг на друга докладах партийных генсеков времен застоя. А как он это сказал? В каком контексте? Какие словосочетания этому предшествовали? Одни «заметили», что Медведев впервые повел речь об участии в выборах без «привязки» к договоренности с премьером. Другие, наоборот, что курс президента и премьера составляет одно целое. Как видим, поле для политических и политологических дискуссий открывается обширное.
Видимо, оно еще более расширится после очередной скандинавской эскапады нашего президента, решительно заявившего в понедельник Датской радиовещательной корпорации, что кроме них с Путиным на президентских выборах, видимо, будут выставляться и другие кандидатуры. Похоже, что президент вспомнил ту тяжелую борьбу, которую в свое время Путин вел на выборах с Малышкиным, а он сам — с Богдановым.
Строго говоря, ни в субботу, ни в понедельник президент о своем участии в предстоящих выборах не сказал ничего нового. Ни по сравнению со своим же февральским интервью «Пари-матч». Ни по сравнению с тем, что сначала Путин, а спустя несколько дней и сам Медведев поведали участникам клуба «Валдай» в сентябре прошлого года. Последние рассуждения президента о «стилистических различиях» между ним и Путиным не в счет — их полностью перекрывают заявления о «единых политических подходах» и «необходимости консультаций».
Так о чем и зачем шумим?
Шумим о том, чего на самом деле сегодня не знает никто. В том числе и сами участники «тандема». Есть командные договоренности и взаимные обязательства, есть личные амбиции, есть нюансы в подходах и интересы команд, есть много-много византийской подковерной деятельности, есть не до конца понятная и таящая опасности динамика общественной жизни — как зарубежной, так и внутренней. Но нет никаких выработанных решений, с ними очень рано выскакивать на поверхность: можно безнадежно промахнуться. А главное, чего нет, — нет открытой, гласной и соревновательной политики, которая единственная может стать опорой и для политических планов, и для хоть относительно убедительных прогнозов.
Возбуждение прессы по столь неубедительным поводам отражает, в свою очередь, тоску по реальным политическим событиям. А также тот печальный факт, что вслед за международной и расследовательской журналистикой в нашей стране исчезает и журналистика политическая. А что же еще с ней может происходить, если на глазах исчезает предмет, который она исследует, — политика?
