Завтра последний День милиции

Сначала из названия этого профессионального праздника изъяли прилагательное «советской», а теперь пришел черед и самого существительного. Впредь будет отмечаться День сотрудника МВД – вводить «день полицая» пока не рискуют.

В Кремле в присутствии первых лиц государства пройдет традиционный концерт, который станет, по сути, официальным отпеванием давно уже усопшего покойника. В течение некоторого времени органы нашего государственного загса предпочитали стыдливо умалчивать о факте кончины «рож денной революцией» защитницы трудящихся и появлении на свет «рожденной контрреволюцией» защитницы эксплуататоров. И вот, наконец, президент Медведев решил выписать свидетельство о смерти и свидетельство о рождении в одном флаконе. Называется оно «Закон о полиции». Скоро его утвердят во всех законодательных инстанциях и он начнет действовать с 1 марта будущего года.

Однако с введением этого закона в действие реально ничего не изменится. Изменится лишь юридическая квалификация происходящего. Ментовский произвол перестанет называться произволом и будет возведен в ранг законной деятельности полицая. Этого последнего штриха как раз и не хватало для полного портрета современного «правоохранителя». Теперь он добавляется.
Так, в действующем пока законе о милиции записано: «Законные требования сотрудника милиции обязательны для исполнения гражданами и должностными лицами». Неповиновение или сопротивление требованиям является административным правонарушением или даже уголовным преступлением, за которое можно получить реальный срок. Однако старый закон оставлял для «граждан и должностных лиц» досадную лазейку, обязывая их исполнять только законные требования. А как гражданам отличить законные требования от незаконных? Да и вообще, кто они такие, чтобы судить о том, что¢ законно, а что¢ незаконно. Правоведы писали целые диссертации об этой проблеме. Президентский законопроект раз и навсегда кладет конец сомнениям и непозволительным шатаниям мысли. К вышеупомянутому положению в текст закона добавлено: «Требования сотрудника полиции, обращенные к гражданам и дол жностным лицам, и предпринимаемые им действия считаются законными до тех пор, пока в предусмотренном законом порядке не будет установлено иное».

На военной службе действует принцип «приказ командира – закон для подчиненного». Отныне он распространяется на все общество: полицейский – командир, гражданин – подчиненный. Это и есть полицейское государство. Чего бы ни потребовал от вас полицейский, все это вы, как его подчиненный, должны считать законным и беспрекословно подчиняться. А там можете жаловаться, если смелости хватит. Чем такие жалобы обычно заканчиваются, описано еще у Гашека. Вольноопределяющийся Марек в свое время отказался исполнять приказ полковника Шредера чистить сортиры, за что был предан суду как бунтовщик. Дивизионный суд постановил, что поскольку вольноопределяющиеся не обязаны чистить сортиры, бунта здесь нет, но есть нарушение дисциплины. Поэтому Марек был наказан не в уголовном, а в дисциплинарном порядке. Так что радуйтесь, граждане! Сажать вас будут не всегда, в некоторых случаях есть шанс отделаться легким испугом и денежным штрафом.

Однако законопроект идет еще смелее и дальше, толкуя не только о «требованиях», но и о «действиях» полицейского. Их также следует считать законными, пока не будет установлено иное. То есть с точки зрения нового закона действия майора Евсюкова были законными, и совершенно непонятно, зачем нужно было вызывать в супермаркет милицию, поскольку милиция и так уже была там – в форме и с табельным оружием. Защитники этого скандального пункта говорят, что это, мол, всего лишь распространение на полицейских презумпции невиновности, защитой которой они должны поль зоваться наравне со всеми другими гражданами. Но это чистой воды лукавство. Сравните и оцените два тезиса. Первый. Евсюков считается невиновным, пока суд над ним не завершился обвинительным приговором. И это оправданно. Действительно, хотя сам факт преступления налицо, требуется еще установить, виновен ли в нем Евсюков – а то, может быть, он сумасшедший или стрелял в состоянии необходимой самообороны. А теперь второй. Действия Евсюкова в супермаркете считаются законными, пока не доказано обратное. Моральная разница налицо, и если государство ее не видит, то как это охарактерезовать – решите сами.

Ограничение в некоторых правах лиц, облеченных властью применять меры принуждения и насилия к окружающим, не только морально желательно, но и юридически обязательно. Обычный гражданин не обязан доказывать свою невиновность. А силовик, наоборот, обязан доказывать законность своих действий. А по новому закону выходит, что он этого делать не обязан. Более того, авторы законопроекта постарались насколько это возможно затруднить надзирающим органам и судам процесс доказательства незаконности действий полиции. В первоначальном тексте статья о прокурорском надзоре за исполнением полицией законов гласила, что «вопросы, касающиеся организации деятельности полиции, тактики, методов и средств ее осуществления, не являются предметом прокурорского надзора». Иначе говоря, пытки, например, как «метод и средство» ведения следствия запрещены, но предметом прокурорского надзора они не являются. Откуда же тогда будет известно, что пытки имели место? Если уж прокурорам нельзя совать нос в такие дела, то всем остальным – и подавно.

Правда, под давлением возмущенной общественности этот пункт убран из законопроекта, но это нисколько не меняет его общей направленности и сути намерений его разработчиков. Законопроект разрабатывался в недрах МВД и прекрасно иллюстрирует то, к чему именно стремится полиция, – к полной бесконтрольности, к «праву» вытворять все что угодно. И даже если все скандальные пассажи будут удалены из текста закона, их дух сохранится в реальной практике. Оно и понятно. Полиция – один из инструментов в руках государства, являющегося машиной для поддержания господства одного класса над другим. Каково государство, таковы и его инструменты.

Завтрашний кремлевский концерт совместит в себе поминки и крестины. Поэтому траурных маршей не будет, а будут только бравурные. Но похмелье граждан от чужого пира будет горьким.