Глубоко ошибаются те, кто придает мало-мальски серьезное — тем более фундаментальное — значение коррупции в российском обществе.
Из почти двухсот определений коррупции, которые три года назад зафиксировала межведомственная рабочая группа Администрации Президента РФ, ни одно не подходит для характеристики деятельности бюрократии по извлечению сверхдоходов.
Все разговоры про «распилы» отражают вовсе не коррупцию, а базовый способ производства, связанный с абсолютно коммунистическим распределением усердно собираемых в бюджеты средств. Другое дело, что подавляющее большинство населения к этому распределению отношения не имеет — и прозябает в глубоко периферийном капитализме страны четвертого или пятого мира, где нет никакого коммунизма и даже социализма, а есть одна-единственная задача, как гениально сформулировал восемь лет назад Евгений Шлемович Гонтмахер, «суетиться на ниве зарабатывания средств».
Коммунизм выражается в цифрах удвоения за прошлый кризисный год доходов олигархов и количества долларовых миллиардеров.
Капитализм — в неудержимом росте цен, сборов, ЖКХ, тарифов, платности услуг. Впереди — вступающий как раз в первый медовый месяц инаугурированного в 2012 году президента замечательный во всех отношениях ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений».
Единственное, что создано за последние 20 лет — вот такой вот двухэтажный общественный строй. Коммунизм для немногих и дикий капитализм — для остальных. «Рогатый заяц» по Александру Зиновьеву.
У этого строя два образующих символа: труба и Москва.
Труба — это то, вокруг, около и вдоль чего поддерживается какая-то мало-мальски сносная жизнедеятельность. Кто-то получает от трубы сверхдоходы, кто-то обслуживает трубу и тех, кто получает сверхдоходы, кто-то просто делает врезки в трубу и откачивает нефть в свою маленькую трубу. Жизнь у трубы — это и есть суть экономики трубы, а не развития. При этом, по подсчетам Данилова-Данильяна-старшего труба в силах прокормить миллионов 70, а остальные 70 по объективным причинам остаются лишними.
Другой символ — Москва. Этот знаковый город, даже не город, а мегаполис-государство, Гонконгия, как опять же точно определил Зиновьев, отделен от остальной страны, аккумулирует остатки средств от трубы и является переходником между диким капитализмом оставшихся 82-х субъектов Федерации и коммунизмом.
Отсюда следует план революции «сверху», которую с необходимостью должно организовать в целях выживания само государство.
Во-первых, осуществить создание нового — седьмого — технологического уклада, обеспечивающего промышленно-технологический суверенитет страны и предоставляющий возможность для достойного труда и мирового качества жизни большинству населения. Здесь потребуется и Госплан, пусть и в новой форме.
Во-вторых, провести тотальную децентрализацию страны, развивая те же моногорода и перенося столицу на Дальний Восток.
В противном случае, при сохранении двухэтажного рогатого зайца столетие русской революции в 2017 году придется встречать в разгар революции «снизу».
