Подходит к концу как август, так и первый этап президентства Обамы. Первые месяцы любого президента США уходят на заполнение ключевых должностей и изучение рычагов внешней и внутренней политики безопасности. В него также входят первые раунды визитов к иностранным лидерам и первые пробные вылазки во внешней политике. В первое лето (Обамы) лидеры Северного полушария уходят в свои ежегодные отпуска, кризисы или войны невозможны, поэтому мало что происходит на внешнеполитической арене. Затем приходит сентябрь, мир снова возобновляет движение, и первый этап внешней политики президента завершится. Он больше не думает, какую внешнюю политику он будет проводить, теперь у него та внешняя политика, которую он проводит.
Поэтому, это хороший момент, чтобы остановиться и рассмотреть не то, что президент США Барак Обама будет делать в сфере внешней политики, а то, что он уже сделал и делает. Как мы уже отмечали ранее, самая замечательная вещь во внешней политике Обамы — насколько она последовательна политике бывшего президента Джорджа Буша. Это неудивительно. В работе президентов много препятствий; их возможности ограничены. Впрочем, стоит остановиться, чтобы отметить, как мало Обама отошёл от внешней политики Буша.
Во время президентской кампании 2008 г. в США, особенно на ранних стадиях, Обама выступал против войны в Ираке. Центральным элементом его первоначальной позиции было то, что война была ошибкой, и что он положит ей конец. Обама утверждал, что политика Буша и, что более важно, его стиль отдалили от США их союзников. Он обвинял Буша в проведении односторонней внешней политики, отчуждении союзников, отказом действовать в согласии с ними. При этом он утверждал, что война в Ираке уничтожила ту международную коалицию, которая необходима Соединённым Штатам для успешного завершения любой войны. Обама также утверждал, что Ирак второстепенен, и что основные усилия должны быть приложены в Афганистане. Он добавлял, что Соединённые Штаты нуждаются в поддержке своих союзников по НАТО в Афганистане. Он говорил, что администрация Обамы протянет европейцам руку, восстановит с ними связи и получит от них большую поддержку.
Хотя около 40 стран сотрудничали с Соединёнными Штатами в Ираке, многие из них внесли лишь символический вклад, а основные континентальные европейские державы — в особенности Германия и Франция — отказались принять участие в иракской кампании. Когда Обама говорил об отчуждении союзников, он явно имел в виду эти две страны, а также малые европейские государства, которые входили в коалицию во времена «холодной войны», но не захотели участвовать в иракской кампании и теперь активно выступали против политики США.
Европейская Отповедь
В начале своего правления Обама принял два стратегических решения. Во-первых, вместо того чтобы распорядиться о немедленном выводе войск из Ирака, он продолжил политику администрации Буша по увязыванию вывода войск с политической стабилизацией и развитием иракских сил безопасности. Хотя он сменил сроки вывода, основная стратегия осталась неизменной. Действительно, он оставил министра обороны администрации Буша Роберта Гейтса для контроля за выводом войск.
Во-вторых, он увеличил количество американских войск в Афганистане. Администрация Буша взяла на себя обязательства в Афганистане после 9/11. Но он остался непоколебимым в своей вере, считая, что, учитывая имеющиеся силы, возможности противника и уроки истории, это было лучшее, что можно было сделать, особенно, поскольку Пентагон был почти сразу переориентирован и сосредоточен на вторжении и последующей оккупации Ирака. К завершению срока своего правления, под влиянием генерала Дэвида Петреуса, который разработал стратегию в Ираке, администрация Буша начала изучать возможность какого-то политического урегулирования в Афганистане.
В некотором роде, Обама сменил свою стратегию в Афганистане: он перешёл от чисто оборонительной стратегии к смешанной стратегии избирательного нападения и защиты, а также отправил в Афганистан больше войск (хотя Соединённые Штаты всё ещё далеки от численности войск Советов, которая была у них, когда они проиграли афганскую войну). Таким образом, основная структура политики Обамы остаётся такой же, как у Буша, за исключением введения ограниченных наступательных операций. Главные перемены после вступления в должность Обамы произошли у пакистанцев, которые заняли более агрессивную позицию (или, по крайней мере, хотят выглядеть более агрессивными) к движению «Талибан» и «Аль-Каида», по крайней мере, в пределах границ собственной страны. Но несмотря на это, основная стратегия Обамы остаётся такой же, как и у Буша: нахождение в Афганистане до тех пор, пока политическая ситуация не улучшится до такой степени, что станет возможно политическое урегулирование.
Наиболее интересно то, как мало успеха добился Обама в отношениях с французами и немцами. Буш перестал просить их о помощи в Афганистане, но Обама попытался сделать это снова. Он получил тот же ответ, что и Буш: нет. За исключением некоторой незначительной краткосрочной помощи, французы и немцы не готовы предоставлять силы для крупных внешнеполитических усилий Обамы.
Учитывая, до какой степени европейцы не любили Буша и горели желанием иметь президента, который бы вернул американо-европейские отношения к тому, что было когда-то (по крайней мере, по их мнению), можно было подумать, что французы и немцы были бы рады, чтобы вознаградить Соединённые Штаты какой-либо существенной уступкой за выбор проевропейского президента. Конечно, это было бы в их интересах укрепления позиций Обамы. То, что они продемонстрировали нежелание сделать этот жест, показывает, что французские и немецкие отношения с Соединёнными Штатами гораздо менее важны для Парижа и Берлина, чем это кажется. Обама, проевропейский президент, придал особое значение необходимости одобрения войны Францией и Германией и попросил их помощи, но практически ничего не произошло.
Русская неперезагрузка
Намерение Обамы перезагрузить отношения с Европой сопровождалось его желанием перезагрузить российско-американские отношения. После «оранжевой революции» на Украине в конце 2004 и начале 2005 года российско-американские отношения резко ухудшились, Москва обвиняла Вашингтон во вмешательстве во внутренние дела бывших советских республик с целью ослабления России. В августе прошлого года это вылилось в российско-грузинскую войну. Администрация Обамы с тех пор предложила «перезагрузку» в отношениях, а государственный секретарь США Хиллари Клинтон действительно привезла на свою весеннюю встречу с русскими «кнопку перезагрузки».
Проблема, конечно, была в том, что последнее, что хотели бы сделать русские — перезагрузить отношения с Соединёнными Штатами. Они не хотят возвращаться к периоду после Оранжевой революции, и не хотят возвращаться в период между распадом СССР и Оранжевой революцией. Призыв администрации Обамы к перезагрузке показал дистанцию между русскими и американцами: русские рассматривают последний период как экономическую и геополитическую катастрофу, в то время как американцы считают его вполне удовлетворительным. Оба мнения вполне понятны.
Администрации Обамы дала понять, что она намерена продолжать в отношении России политику администрации Буша. Эта политика состоит в том, что Россия не имеет законного права претендовать на первенство в бывшем Советском Союзе, и что Соединённые Штаты имеют право развивать двусторонние отношения с любой страной и расширять НАТО туда, куда они захотят. Но администрация Буша считала российское руководство неготовым следовать основному процессу отношений, которые сложились после 1991 года, а также необоснованно пересматривающим то, что американцы считали стабильными и желательными отношениями. Русский ответ заключался в том, что совершенно необходимы новые отношения между двумя странами, или русские будут проводить независимую внешнюю политику, при которой американской враждебности будет противопоставляться соответственная русская враждебность. В качестве подчёркивания преемственности в российско-американских отношениях остались неизменными планы установки баллистической противоракетной обороны в Польше, символа антагонизма в российско-американских отношениях.
Основной проблемой является то, что поколение американских экспертов по России времён «холодной войны» было вытеснено после окончания «холодной войны» поколением, теперь доросшим до зрелости и авторитета. Если бойцы времён «холодной воины» ковались в 1960-х гг., то бойцы времён окончания «холодной войны» навсегда застряли в 1990-х. Они считали, что 1990-е годы были стабильной платформой для реформ в России, и что недовольство русских, погрузившихся в то время в пучину нищеты и международной слабости, было просто частью нового порядка. Они считают, что без экономической власти Россия не может надеяться стать важным игроком на международной арене. То, что Россия никогда не была экономической державой даже на пике своего влияния, но зачастую была в то же время военной державой, не берётся в расчёт. Таким образом, они постоянно ожидают, что Россия вернётся к своему состоянию 1990-х годов, и считают, что если Москва не пойдёт на уступки, то рухнет — что объясняет вице-президент США Джо Байден в интервью «Уолл Стрит Джорнэл», где он обсуждал закат России с точки зрения её экономических и демографических проблем. Ключевые советники Обамы родом из администрации Клинтона, поэтому их представление о России, как и у администрации Буша было выковано в 1990-х гг.
Преемственность внешней политики повсюду
Когда мы смотрим на структуру американской политики в отношении Китая, мы видим очень большое сходство со структурой политики администрации Буша. Соединённые Штаты при Обаме так же заинтересованы в сохранении экономических связей и избегании политических осложнений, как и при администрации Буша. Более того, Хиллари Клинтон явно отказалась включать вопросы прав человека в повестку дня её визита в Китай. Кампания вовлечения Китая в вопросы прав человека обойдена стороной. С учётом интересов обеих стран, это имеет смысл, но следует также отметить широкие возможности переговоров с Китаем в этом направлении (и выполнение предвыборных обещаний), которые возникли после вступления в должность Обамы (такие, как уйгурские беспорядки).
Большой интерес представляют, конечно же, три больших нововведения ранней администрации Обамы в отношении Кубы, Ирана и исламского мира, названные Обамой в его речи в Каире. Кубинцы, иранцы категорически отвергли его инициативы, в то время как конечный результат выступления в исламском мире остаётся неясным. В отношении Ирана мы видим наиболее чёткую преемственность. Обама по-прежнему требует положить конец ядерной программе Тегерана, и пообещал новые санкции, если Иран не согласится вступить в серьёзные переговоры к концу сентября.
По Израилю Соединённые Штаты просто сменили атмосферу. Администрации как Буша, так и Обамы, равно как и многие другие администрации, потребовали, чтобы израильтяне убрали поселения. Израильтяне ответили точно так же, пойдя на незначительные уступки, но проигнорировав при этом серьёзные проблемы. Администрация Обамы, казалось, готова была поставить важный вопрос об этом, но вместо этого продолжает сотрудничество в вопросах безопасности с израильтянами в отношении Ирана и Ливана (мы предполагаем сотрудничество в области разведки). Как и администрация Буша, администрация Обамы не позволила встать поселениям на пути фундаментальных стратегических интересов.
Это не критика Обамы. Президенты — все президенты — работают на той политической платформе, которая принесёт победу. Если они хорошие президенты, они отступятся от этих обещаний ради того, чтобы руководить так, как они должны это делать. Это именно то, что сделал Обама. Он баллотировался на пост президента в качестве полной противоположности Бушу. Он проводит свою внешнюю политику так, как если бы он был Бушем. Причина в том, что внешняя политика Буша определялась необходимостью, и внешняя политика Обамы сформировалась исходя из той же необходимости. Президенты, которые считают, что они могут управлять независимо от реальности, несостоятельны. Обама не намерен терпеть неудачи.
