Министр образования и науки Андрей Фурсенко занялся арифметическим подсчетом соотношения учитель — ученик, сложившегося в последние годы в нашей школе. И выяснил, что на одного учителя в России приходится не более 8—9 учеников.
При этом министр, ответственный за проведение важнейшей социальной политики государства в сфере образования, не просто удовольствовался констатацией данного факта, но и сделал вывод о необходимости сокращения численного состава учителей. Аж на 200 тысяч человек. Чтобы чисто механически довести его до соотношения, имеющегося в странах Европы.
И это очень удивляет. Потому что, во-первых, никто и никогда не делал анализ состояния кадровой политики в такой социальной сфере, как образование, из чисто арифметических показателей. А во-вторых, время для подобного рода безответственных заявлений министр выбрал крайне неудачно. 2010 год был объявлен Президентом России Дмитрием Медведевым Годом учителя, и министр своим заявлением многих российских учителей поверг не только в уныние, но и в полное отчаяние. Новый учебный год целые педагогические коллективы начали в страхе перед грядущими массовыми локаутами. Думается, что и для самого инициатора Года учителя министр сделал довольно неприятный подарок.
Андрей Фурсенко, правда, оговорился, что решение конкретных кадровых вопросов находится в компетенции региональных органов управления образования. То есть он как бы не имеет никакого прямого отношения к предстоящему процессу массового увольнения учителей. Но даже абсолютно несведущему простаку у нас в стране понятно, что из уст министра прозвучала команда “фас!”. И некоторые региональные руководители восприняли заявление министра как руководство к действию.
Главный администратор в нашей системе образования предложил уволенным из школы учителям переквалифицироваться в воспитателей детских садов. Но даже выпускник педвуза знает, что профессии школьного учителя и воспитателя детсада принципиально отличаются друг от друга, потому что специалист дошкольного образования — это особая категория педработников, требующая специальной подготовки. Особенно в области психологии поведения детей дошкольного возраста.
Получается, что большая часть “лишних” учителей попросту покинет школьные стены. И скорее всего никогда туда уже не вернется. Поэтому те самые дошколята, которых сегодня появилось в избытке, перейдя на школьную ступень, останутся без педагогических наставников. Пройдет всего 5—7 лет — и страна захандрит от острой нехватки школьных педагогических кадров.
К тому же по инициативе Министерства образования и науки ежегодно происходит сокращение бюджетных мест в педагогических вузах. В среднем на 8—10 процентов. А представить себе, что выпускники общеобразовательной средней школы пойдут учиться на педагогические специальности на договорной основе, просто немыслимо.
Что же сегодня реально происходит в системе российского образования и действительно ли Россия захлебнулась от переизбытка учительских кадров?
Если взять за основу чисто арифметический подход, сегодня соотношение учитель — ученик в нашей стране немного ниже, чем в странах Европы. Но при этом не стоит забывать, что дислокация и удаленность европейских школ от мест массового проживания граждан совсем не такая, как в России. Как и хорошо функционирующая дорожная инфраструктура…
Совсем иное дело — Россия, страна огромных и порой очень сильно удаленных друг от друга территорий. Поэтому из 53 тысяч российских школ более 10 тысяч — это малокомплектные сельские школы.
Весной 2010 года в Орле под эгидой “Единой России” состоялся Первый Всероссийский форум глав сельских поселений. Проблем на нем обсуждалось великое множество. Но каждый выступающий неизменно начинал свой доклад с многострадальной сельской школы. Выходившие на трибуну люди буквально кричали о том, что надо немедленно прекратить “реструктуризацию”. А кое-кто даже плакал. Не образно, а натурально. И даже министр регионального развития Виктор Басаргин вынужден был начать свое заключительное выступление на форуме со слов о судьбе сельской школы. И предложил главам сельских образований не идти на закрытие малокомплектных школ ни при каких обстоятельствах.
То есть проблема затронула всех за живое. А вот Минобразования прислало на форум потрясающую справку, которая гласила о том, что только за три года — с 2006-го по 2009-й — в России было закрыто 3696 школ.
Много раз специалисты задавали вопрос: что это? Недоразумение, некомпетентность или чей-то злой умысел? Случайно или нет идет фактическая очистка территории Российской Федерации от населения?
Сегодня мы имеем два важнейших фактора в этом процессе. Население России катастрофически уменьшается количественно (почти 1 миллион человек в год) и значительно ухудшается качественно. И это может стать для нашей страны настоящей национальной трагедией.
Как считают все квалифицированные эксперты, при таких условиях к проблемам развития образования надо относиться особенно бережно. Ибо лишь система образования может способствовать успешному преодолению нависшей над страной опасности.
Итак, много или мало в России учителей?
При той ситуации, которая сложилась сегодня в социальной сфере, у нас наблюдается острая нехватка квалифицированных педагогических кадров.
Мы до сих пор не преодолели такое явление, как детская беспризорность. Одна из причин этого — уничтожение малокомплектных сельских школ.
Сегодня Россия вышла на первое место в Европе по детской и подростковой преступности (особенно связанной с насильственными действиями). И причина тому — резкое ослабление роли и места школы и других воспитательных институтов общества. В последние годы ощущается острая нехватка педагогических работников, способных отвлечь подростков от улицы и влияния организованных преступных группировок. Прекратили свое существование многочисленные в недавнем прошлом дома творчества, спортивные и музыкальные школы, творческие студии и секции по интересам. Им на смену пришли подворотни с клеем “Момент”, “колесами” и шприцами. И никакими чисто милицейскими мерами эту ситуацию не исправишь. Здесь нужна квалифицированная работа огромной армии педагогов. Которых, в свою очередь, должно поддержать государство. Выделением необходимых помещений, материальным обеспечением и достойным финансированием.
Именно в этом заключается эффективная образовательная политика. И именно этим должны заниматься все социальные ведомства, включая Минобразования.
Хроническое недофинансирование в системе российского образования (мы тратим на эти нужды не более 3,5 процента своего ВВП вместо необходимых 8—10 процентов) привело к резкому снижению качества получаемых учащимися знаний. Не спасает и новая игрушка — ЕГЭ, сегодня масштабы фальсификации результатов единого экзамена приняли в России устрашающие размеры.
Но самое страшное в этой губительной схеме заключается в том, что она больнее всего ударила по учителю. Потому что учитель поставлен в унизительное положение репетитора, натаскивающего на тупые тесты для получения удобного для чиновников результата.
Получается, что заявление А. Фурсенко — вполне логичное продолжение “реформ”.
Лишние люди. Лишние школы. Лишние дети. Лишние учителя…
