Об агрессивной сущности телевидения у нас говорят много. На Западе эта тема тоже одна из обсуждаемых в обществе. Но там не только «разговоры разговаривают». Там регулярно проводят исследования о влиянии теленасилия на уровень преступности. И почти полвека тому назад выяснили, что через 10-15 лет после появления в стране телевидения с элементами насилия и агрессии преступность возрастает. В России такого рода комплексные исследования не проводились. Жаль: нас ведь «аршином общим не измерить»!
После того как рухнул «железный занавес», на российские телеэкраны вначале хлынул поток западных боевиков, фильмов ужасов и прочей мерзости, а несколько позже и скопированных с них доморощенных киноподелок. Преступность в стране резко пошла в рост. Ученые НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ выяснили, что за последнее 10-летие преступность увеличивалась в среднем на 2,4% в год. Однако вряд ли кто со всей определенностью может сказать, какую роль в этом процессе сыграло телевидение. И это плохо, потому что в нашей стране значительно большее число семей имеет телевизор, чем, скажем, телефон и ванную. Феномен нашего общества (впрочем, не только нашего) как раз и заключается в том, что телевизор, становясь для многих основным источником информации, создает совершенно особую коммуникативно-психологическую конфигурацию. В условиях тотальных страхов насильственные и эротические сюжеты оказались самыми востребованными.
Статистика свидетельствует, что на 90% телеэфир заполняют взрывы, пожары, природные катаклизмы, скандалы, катастрофы, преступления, цифры ущерба, жертв и т.д. Но «пипл» всю эту муть «хавает», причем не без удовольствия, и не только в России.
По данным опроса Фонда «Общественное мнение», именно негативные темы пользуются наибольшей популярностью среди телезрителей. На первое место (25%) респонденты выдвинули катастрофы, преступления и скандалы.
Телевизионное насилие особенно опасно для детей в возрасте до 8 лет, потому что они далеко не всегда могут различить, где начинается реальная жизнь, а где кончается фантазия. Был поставлен такой опыт. Двухлетним детям показали «мультик» «Том и Джерри». После фильма дети начали драться табуреточками, некоторые брали игрушечный молоток и как «мультяшные» герои норовили ударить кого-то, даже взрослого. А четырехлетний ребенок после просмотра «Матрицы» стал бить кулачками маму и папу, так как увидел, что «хороший дядя» Нео именно так дрался с «плохими дядями». Известны случаи, когда дети после просмотра фильмов про супермена, пытались летать, выпрыгивая из окон многоэтажных домов.
Не исключено, что скоро и у нас дети будут руководствоваться подобными мотивами. Значительная часть зарубежных мультфильмов, которыми сейчас переполнен отечественный телеэфир, изобилует агрессивными или аморальными сценами. Вспомним хотя бы уродливых покемонов и киборгов, трансформеров, которые постоянно уничтожают друг друга. Даже в целом добродушные американские мультфильмы, например, широко известный у нас «Шрек» (по-немецки, кстати, шрек – это ужас), содержат сцены, воспитывающие жестокость.
И как же разительно отличаются от нынешнего кинотовара «для детей» добрые советские «мультики» — «Снегурочка», «Аленький цветочек», «Карлсон», «Леопольд», «Казаки» и многие другие, которые вызывают положительные эмоции, воспитывают стремление к взаимопомощи, щедрости, доброте, милосердию, любви, к дружбе и согласию между всеми людьми, независимо от цвета кожи и национальности. В 2001 г. в США был опубликован доклад главного хирурга страны, посвященный проблеме молодежного насилия. В докладе подчеркивалось, что просмотр фильмов и телепрограмм, содержащих акты насилия, является фактором риска для подростка. По силе воздействия на сознание ребенка этот фактор находится на том же уровне, что и бедность, социальная среда, низкий уровень интеллекта и т.д. Сегодня 20% из тех молодых людей, которые «активно» смотрели телевидение в возрасте до 14 лет, готовы совершить любое преступление.
Конечно, понимание того, что ТВ действительно превращается в «генератор» насилия, в обществе есть, однако это понимание никак не трансформируется в однозначно негативное отношение к этому явлению. Исследовательский холдинг ROMIR Monitoring провел всероссийский опрос среди 1600 респондентов по вопросу ограничения насилия на ТВ. Почти половина россиян (45%) выступает за то, чтобы полностью запретить показ по телевидению сцен насилия. А другая половина – только вдумайтесь! — против такого запрета. Различные политические силы в российском обществе неоднократно ставили вопрос об ужесточении контроля над ТВ, создании общественных советов (общественной цензуры).
Известно также, что организованные преступные группировки нанимали профессиональных сценаристов, которые разрабатывали им планы будущих преступлений, иногда даже не подозревая об этом, – они просто «творили».
А по сценарию какого сериала (боевика) действовали убийцы в российской станице Кущевка?Подобные примеры массовых убийств телевидение навязывает нам десятками, если не сотнями ежедневно. Посчитал как-то количество трупов в некоторых «кассовых» фильмах с участием Сталлоне и Шварцнегера. Получилось в среднем 90-100 за минуту. Не слабо! А ведь привыкли, не правда ли? И спокойно пьем чай, даже смеемся, когда в это время на экране умирают. Страшная это привычка. С тяжелыми и долговременными последствиями для общества.
Здесь есть чему поучиться у Запада. Там вопрос ставят так: если ТВ не изменить, значит, нужно изменить его аудиторию. Конечно, речь идет, скорее, о попытках сделать аудиторию более требовательной к телепродукту, чем сейчас. Этим, в частности, занимается медиа-образование (есть такое популярное направление в Европе и Северной Америке — media education). Это вроде инструкции по пользованию молотком, где обязательно имеется раздел о технике безопасности. То есть описывается, при каких условиях этот полезный в домашнем хозяйстве инструмент становится опасным. Медиа-образование — это «руководство по эксплуатации» масс-медиа для самого широкого круга потребителей, начиная с детей. Опасности, которые несет этот, в принципе полезный, инструмент, связаны с фальсификацией и пропагандой, переизбытком экранного насилия, порнографией и оболванивающей рекламой. Цель — привить своего рода психологический иммунитет к упомянутым «инфекциям».
Сказанного, думается, вполне достаточно, чтобы понять всю сложность проблемы патогенного влияния ТВ. Решение этой проблемы предусматривает системные усилия и их постепенную, не революционную, реализацию. Попытки улучшить телевидение одним махом могут эту полезную идею довести до абсурда, как многое в нашей стране и доведено.
По всей планете люди, осознавшие вред TВ, вступают в Общество не смотрящих телевидение.
До нас это популистское движение еще не докатилось. В отечественных криминальных сериалах «про бизнес» и «про милицию» нормальное общество, как правило, отсутствует. Зрители видят людей, которые борются за выживание и постоянно попадают в невероятно опасные ситуации. Обычный человек показан как простак, эксцентрик или просто дурак. Нормой поведения, даже образа жизни является нарушение закона. Поэтому в российских сериалах «про бандитов» содержится минимум позитивной дидактики. Героев созидающих почти нет. Как правило – сплошные разрушители. Вообще, сама идея работы наверняка кажется странной и заказчикам, и авторам фильмов, потому что логика их иная: внедрить в общественное сознание новые страхи, добавить, так сказать, адреналину, которого и без того в избытке. Такая же установка свойственна и создателям информационных программ.
ТВ внедряет в сознание людей: культ насилия и убийств; прославление мошенников и воров; унижение женщин и девочек; уничижение, осмеяние прошлого России и Советского Союза; восхваление западного мира и его идеалов. Происходит необратимая деформация шкалы ценностей.
Неужели горький опыт Запада и здесь ничему нас не учит? А ведь наш случай сложнее: многие российские беды истекают как бы из двух «телеящиков» сразу — импортного и, скроенного по его подобию, отечественного. Искать пути решения проблемы в западных исследованиях не только бесполезно, но и вредно: там отражен совершенно иной мир с чуждыми и даже порой враждебными для нас ценностями, стандартами, установками. Вместе с тем зарубежные исследования дают возможность отследить тенденции, характерные для всего постиндустриального сообщества, которые и нас не минули. А во всем остальном опять придется идти своим особенным путем. Только вот каким именно? Собственные исследования на заданную суровой действительностью тему – в жестоком дефиците.
