Недавно небезызвестный Андрей Луговой с сотоварищи внесли в Госдуму (а где ж еще заседать таким, по всем параметрам, достойнейшим личностям) законопроект о запрете адвокатам использовать технические средства сложнее авторучки в ходе свиданий со своими подзащитными в СИЗО.
Сейчас только ленивый не прокомментировал возможные последствия этого актуального для 21 века и России с ее миллионной армией заключенных документа, при условии превращения его в закон.
Возможно, идея законопроекта родилась у разработчиков, пока они наблюдали за блестящим отпором, который дают прокурорам Ходорковский и Лебедев в Хамовническом суде. Напомним, что они как раз и содержатся сейчас в СИЗО. Видимо, достоинство вдохновителей законопроекта унижено ярким контрастом между откровенно халтурно подготовленной стороной обвинения и подозреваемыми. Последние даже в жутких условиях московской тюрьмы ухитряются подготовить позицию, начисто разбивающую все аргументы их оппонентов. Наверное, прокурорские попросили форы и она приняла уродливый вид предложенного законопроекта.
Но нам бы хотелось обратить на последствия такого закона лично для уважаемого законодателя г-на Лугового, этого бесстрашного защитника прав и условий труда тюремных охранников.
Для тех, кто не помнит, сей доблестный думец является, помимо прочего, главным подозреваемым в убийстве английского гражданина Литвиненко и разыскивается британской прокуратурой и Интерполом. Похоже, этой выдающийся деятель слишком увлекся кропанием новых законов, подзабыв в процессе мудрость предков: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Подумал ли экс-сотрудник «органов», экс-«бизнесмен» и экс-«соратник Березовского», что на планете (в передвижении по которой он сильно ограничен за былые подвиги) под вечной Луной далеко не все вечно, в частности, его депутатская неприкосновенность? Что не вечны и друзья, и соратники по партии, и политическая линия страны, и ее правящие элиты?
Просто подумайте, г-н Луговой, каково оно — сидеть в камере на 16 человек, спать в 3 смены, деля шконку с «товарищами», имея единственный луч надежды: профессионализм адвоката. И вот, долгожданный лязг замка, «Луговой, на выход», провод по вонючим корридорам в наручниках, наконец, тесная каморка без окон и вентиляции, камеры слежения слева,справа, сверху, грубый канцелярский стол и он, самый приятный для Вас во вселенной человек: во франтовском костюме, галстуке, допустим, бабочкой, золотых очках и с ручкой фирмы Монблан. И все. Вся Ваша надежда только на этот Монблан — ну, и на феноменальную память, которой, если повезет, обладаете и Вы, и Ваш альтруистичный защитник, способный зазубрить 284 тома Вашего уголовного дела с его 8 статьями, 23 эпизодами, списком свидетелей из 800 человек, и приложениями экспертиз на 5893 страницах.
Спокойных Вам снов, г-н Луговой.
