Плодовитый литератор товарищ Юрий Мухин и ветеран спецслужб, китайский бизнес-аналитик Павел Басанец дали гневную отповедь Андрею Пионтковскому, предложившему позволить нынешним правителям России вывести значительную часть своего награбленного состояния и избавить их от уголовной ответственности (по совокупности содеянного). Пусть живут себе на уютных виллах. А их детишки (состоятельные молодые люди с хорошим западным образованием) получат шанс войти если не в элиту, то уж в субэлиту будущей свободной России. Цена этой беспринципности — отступит тень гражданской войны, которая вновь замаячила в этом мае, поскольку легендарное народное долготерпение стало таять на глазах и стало явно, что в обществе проходит аллергия на идею насильственного сопротивления власти, на восстание.
Довод Мухина — только увидев расправу над своими преступными и нерадивыми предшественниками, новые правители страны будут работать честно и самоотверженно, на благо народа. Номенклатура 20-х воочию была свидетелем расправ с элитой старой России (сама приняла в этом посильное участие). Однако, чтобы «подтянуть» свою «элиту» тридцатых-сороковых, Сталину пришлось расправиться с большевистской элитой (этот метод нашел поддержку у таких разных авторов, как сам Мухин и его антипод — Суворов-Резун). Однако сталинская элита пошла на разоблачение «культа личности», а затем брежневский партаппарат пресек оба варианта романтическо-мобилизационной реакции — заговор Шелепина в начале 70-х и «наведение дисциплины» Андропова в начале 80-х. «Народная расправа» с власть имущими, с одной стороны, создаст атмосферу террора, которая затянет и самих революционеров (скорее всего романтик Мухин станет одной из первых жертв чистки), а затем — когда общество устанет от террора — механизм «самоочищения» элиты будет отключен. Кажется, это называется Термидор. За ним следует оргия коррупции и стремительное разложение.
Проблема в том, что в атмосфере террора и нескончаемых разоблачений истинных и мнимых врагов не захотят жить люди честные, свободолюбивые, критически мыслящие. Они уедут. Как уезжают в США и Англию индийские интеллектуалы (на родине им платят неплохо, очень уважают, демократия есть, но только под окнами периодически режут «еретиков» — сикхов, мусульман…). И в новой революционной элите останутся одни демагоги, сражающиеся за власть, должности и имущество, вовсю орудуя дубиной народного гнева.
Басанец сетует, что без разоблачений и арестов негодяев из нынешней элиты (силами «честных чекистов») народ не узнает правды о преступлениях путинизма. Но вскрытие правды о преступлениях и амнистия виновников — разные вещи. Обещание амнистии — это будет самый лучший рычаг для давления на нынешних правителей в ходе торга за гипотетическим круглым столом режима и оппозиции. Современный испанец отлично знает, сколько и когда расстреляли франкисты (и сколько республиканцы). Но условием мирного ухода франкизма стала полная политическая амнистия. За попытку ее нарушить лишился поста знаменитый судья-разоблачитель Гарсон. Абсолютно беспринципная амнистия по двум путчам — 1991 и 1993 годов, — объявленная Госдумой в феврале 1994-го, убрала политическое насилие с повестки дня российской политики. И наступил гражданский мир. В Чили и Аргентине судят только самых отъявленных палачей и садистов.
Общество безусловно должно знать всю исчерпывающую правду. Одно это полностью делегитимирует нынешний режим, заблокирует его возвращение к власти, но если мудрая часть режима пойдет на бескровную капитуляцию, то почему бы не предложить гнилой исторический компромисс? Правители только должны четко понимать, что шанс на амнистию они имеют только, если откажутся удерживать власть, заливая улицы кровью и набивая тюрьмы. Всю оппозицию они не расстреляют, а потом начнется то, после чего будапештский октябрь 56-го с его мстительным кличем «Выстричь!» и развешанными на столбах чекистами и ответработниками им покажется тихими селигерскими игрищами.
Советские правители очень боялись кровавых восстаний и народных расправ. Будапешт на десятилетия стал их родовой травмой. Живые воспоминания о нем толкнули на расстрел демонстрантов в Новочеркасске в июне 1962-го и в Гданьске в декабре 1970-го. Этих расправ над «коммуняками» десятилетиями ждали диссиденты (одни — предвкушая, другие — страшась), их до обморока боялись «прорабы перестройки». Но ненасилие польской «Солидарности» и «бархатность» событий 1988-90 годов в Восточной Европе всех немного успокоили.
Осенью 1990 года в сверпопулярном тогда журнале «Огонек» вышла программная статья гуру раннего либерализма, сопредседателя Межрегиональной депутатской группы и будущего мэра Москвы Гавриила Попова. Статья была сделана в виде рецензии. Ее суть — прямое обращение к здравомыслящей части советской партхозноменклатуры: если вы без боя согласитесь с приходом демократов на значимые властные посты, то мы обещаем вам: а) уважаемый статус необходимого в обществе консервативного крыла элиты, б) все гражданские права, никаких люстраций, в) возможность стать частными собственниками и наслаждаться богатством в буржуазно-демократическом обществе.
Как все неписанные соглашения, это было исполнено идеально. Громогласно объявленный в ноябре 1990 года призыв к коммунистам «выйти из окопов» выродился в пару «митингов пыжиковых шапок». Скоро последовали стремительный провал ГКЧП и бесславный роспуск 19-миллионной «партии власти». Итог: превращения одной части КПСС и КГБ в новые правящие классы независимых национальных государств, а другой части — в солидные оппозиционные парламентские партии, получающие хорошую мзду на нужные голосования.
Через 20 лет со стороны Андрея Пионтковского явно последовало аналогичное предложение правящей группировке и особенно поддерживающим ее магнатам: сдайте самых отъявленных козлов, слейте путинизм — и у вас есть шанс.
Самое смешное, что гневная отповедь компромиссному предложению Пионтковского со стороны Мухина и Басанца — это прежде всего еще одно мощное подспорье либеральной оппозиции. Когда режим зашатается и будут назначены достаточно свободные выборы, то перед нынешними богатенькими буратинами и «беспартийными» экспертами и «еще более беспартийными» генералами, в том числе возрожденной полиции, будет стоять простой выбор — чью сторону занять: единомышленников Пионтковского, который отъявленный либерал-западник, но зато сулит им корректное обращение и некую даже юридическую амнезию; или же, напротив, единомышленников писателя Мухина, который хоть и обожает Сталина, отрицает участие НКВД в катынских расстрелах (то есть обладает массой патриотических добродетелей), но зато, что твой князь Дракула, сулит им виселицы и насаживание на кол.
19 лет назад советская партхозноменклатура уже сделала исторически верный выбор между поклонниками оппортуниста Попова и поклонниками принципиальной Нины Андреевой. Весьма вероятно, что и в следующий раз выбор будет сделан сердцем.
