Республиканская угроза для «перезагрузки»

На прошлой неделе в США был избран новый состав Конгресса. В нем значительно выросло представительство оппонентов действующего президента США Барака Обамы – республиканцев. Демократы потеряли 64 места в нижней палате Конгресса и 7 мест в верхней. Таким образом, ресурс сторонников корректировки российско-американских отношений вырос, так как в условиях системы «сдержек и противовесов» законодательная власть США играет не менее важную роль в выработке внешнеполитических решений, нежели исполнительная.

Скажется ли новый расклад на российско-американской «перезагрузке» в целом и на таком важном направлении этого процесса, как Большой Кавказ?

Особое волнение за это направление оправдано по многим причинам. Именно события на Кавказе в августе 2008 года стали катализатором самого сильного охлаждения отношений между США и РФ за весь период после распада Советского Союза. Конечно, и раньше были «развороты самолета над Атлантикой», жесткие споры по поводу Боснии и Косово, Ирака. Но Грузия предельно жестко обозначила противоречия между нашими странами.

Для США Грузия стала неким прецедентом пересмотра Москвой тех границ, которые в советское время были административными линиями между союзными республиками, а после 1991 года стали межгосударственными рубежами. Такой пересмотр американцы считают опасным, потому что видят в нем возможность если не восстановления СССР в полном объеме, то по крайней мере утверждения эксклюзивного влияния Москвы на постсоветском пространстве, аналогичного тому, что у Вашингтона до последних лет было в Латинской Америке и странах Карибского бассейна.

Для России же Южный Кавказ – это в первую очередь продолжение северокавказской политики, а не «имперский прорыв». Без подавления новых очагов нестабильности по другую сторону Большого хребта ситуация внутри российского Кавказа будет еще более неспокойной и опасной. Увы, но отсутствие общего понимания ситуации в проблемном регионе стало одной из центральных причин «пятидневной войны» и самого масштабного кризиса отношений между Москвой и Вашингтоном.

Между тем, именно республиканцы идентифицируются в Москве, как наиболее жесткие критики политики России в регионе. Все дело в том, что августовская война 2008 года в Южной Осетии совпала в США с президентской кампанией. И именно выдвиженец этой партии, сенатор от штата Аризона Джон Маккейн позволял себе из ряда вон выходящие высказывания по отношению к российской политике на Кавказе, например, такое: «После того, как Россия незаконно признала независимость Южной Осетии и Абхазии, страны Запада должны подумать о независимости Северного Кавказа и Чечни, которая подвергалась кровавому насилию со стороны России». Понятно, что предвыборная риторика – особый политический жанр, который не надо воспринимать буквально. Однако после таких ораторских упражнений остается неприятный осадок.

В-третьих, за два года президентской легислатуры Барака Обамы в экспертных и журналистских кругах США сформировалось представление о его политике в СНГ в целом, и на Кавказе, в частности, как о цепочке уступок Москве. Вот какую оценку политике Обамы на Кавказе дал эксперт Фонда «Наследие» (аналитической структуры близкой Республиканской партии) Ариэль Коэн: «К сожалению, американская политика в регионе, которую обе партии выстраивали последние 20 лет во времена администраций Клинтона и Буша, находится в глубоком кризисе. Например, администрация Обамы настолько внимательно прислушивается к жалобам Москвы, что, по словам грузинского руководства, США им перестали поставлять даже элементарное оборонительное оружие. У США на Южном Кавказе важные интересы: и по Ирану, и в области энергии, и по транзиту на Афганистан, и с точки зрения развития рынков и демократии. Эти интересы необходимо защищать».

И мнение Коэна сегодня готовы разделить многие влиятельные эксперты, вхожие в Белый дом, Пентагон, и поддерживающие республиканцев. В этой связи не случайно, что накануне визита Госсекретаря США Хилари Клинтон на Кавказ в июле 2010 года некоторые издания (также разделяющие республиканские подходы) охарактеризовали его, как «компенсирующий визит». Поскольку Москва, с их точки зрения, вынудила нынешнюю администрацию признать де-факто новые реалии в Грузии.

Администрация США после оглашения итогов выборов не сможет попросту игнорировать их, не пытаясь переиграть оппонентов на их же «патриотическом поле». И такую игру мы увидели буквально сразу же после подведения итогов голосования. В эксклюзивном интервью Радио «Свобода» 5 ноября заместитель Госсекретаря США Филипп Гордон, курирующий кавказскую политику Вашингтона, заявил, что администрация нынешнего президента не просто поддерживает территориальную целостность Грузии, но и будет оказывать серьезное политическое давление, как на Россию, так и на своих партнеров. «Отношения России со многими странами во всем мире – по сути, репутация России – никогда не будут такими, какими русские хотели бы их видеть, до тех пор, пока, с точки зрения большинства стран мира, она осуществляет оккупацию суверенной страны».

Но означает ли это, что Россия и США на кавказском направлении будут снова отброшены на два года назад?

Думается, что, несмотря на неизбежные сложности, которые могут возникнуть в ближайшее время, драматизировать ситуацию не стоит. Начнем с того, что помимо Грузии (самого сложного вопроса двусторонних отношений), кавказская повестка дня России и США включает и другие вопросы, по которым кооперация признавалась благожелательной даже в «холодном 2008 году». К числу таковых относится Нагорный Карабах, проблема урегулирования армяно-азербайджанского конфликта и армяно-турецкое примирение.

По этим темам Вашингтон даже после «пятидневной войны» демонстрировал подчеркнутую благожелательность. Напомним, что 2 ноября 2008 года Москва инициировала подписание первой совместной декларации президентов Армении и Азербайджана с момента окончания военной фазы карабахского конфликта. И эту инициативу России Госдеп поддержал, несмотря на зубодробительную критику Москвы за ее действия в Абхазии и Южной Осетии. Вашингтон приветствовал и создание трехстороннего переговорного формата (президенты РФ, Азербайджана и Армении), то есть фактически параллельного канала посредничества с российским доминированием. В дальнейшем при участии Москвы Вашингтон подписал такие важные документы, как «Базовые принципы» (июль 2009 года). При значительной роли российской дипломатии Вашингтон получил Цюрихские протоколы (октябрь 2009 года), которые не стали реальностью в силу неготовности к компромиссу со стороны Анкары и Еревана.

Однако и помимо чисто кавказских сюжетов у Вашингтона есть интерес к Москве, который не позволит ему слишком перегибать палку в отношении Грузии. В этой связи непонятна та атмосфера праздника, которая наблюдалась в Тбилиси после получения известий из столицы США. Любая американская администрация (а также любой состав Конгресса) не смогут игнорировать роль Москвы в Афганистане, Центральной Азии, на иранском направлении. Что же касается консервативных республиканцев, то по части нелюбви к исламскому фундаментализму они дадут много очков демократам. А, значит, и здесь есть почва для кооперации (взять хотя бы ситуацию на Северном Кавказе). Надо также понимать, что предвыборная риторика и реальная политика – не одно и то же. Вспомним, как Обама обещал признать геноцид армян в Османской империи.

Американский внешнеполитический курс в исполнительной или законодательной ветви власти, как правило, не проводится без определенной преемственности. Так и администрация Обамы не стала разрушать стратегических отношений с Грузией или Азербайджаном. Она не отказывалась от поддержки территориальной целостности этих двух государств и в то же время обозначила красные линии, за которые в отношениях с РФ отступать не хотела.

Радикальных перемен, скорее всего, не захотят и победители промежуточных выборов в Конгресс. Их линия будет выглядеть следующим образом: кооперация с РФ в борьбе с терроризмом и исламизмом, но по возможности блокирование российских устремлений к эксклюзивности на Большом Кавказе. Как справедливо отметил известный британский эксперт по Кавказу Денис Саммут, «политика США не будет проармянской или проазербайджанской, она будет проамериканской».

Хотелось бы к этому перечню добавить, что и пророссийской или прогрузинской она также не будет. Поэтому Тбилиси не следует праздновать триумф, а Москве – впадать в панику. Для российской политики, как и раньше, основная задача – это рационализация отношений с Вашингтоном, перевод их из плоскости «конфликта ценностей» в плоскость «конфликта интересов».

В конце концов, и слегка поправевший Филипп Гордон говорит о неизбежности партнерства с Москвой: «Мы не думаем, что в наших интересах и в интересах Грузии сказать, что мы отказываемся иметь дело с Россией, отказываемся искать точки соприкосновения, достигать какого-либо соглашения в любой области, пока этот сложный вопрос с Грузией не будет решен».