Уже прошло 16 лет. В тот день у нас было много работы, очень, большой заказ. Ребята пахали без остановки, завод находился на Пятницкой улице, в центре Москвы, но мы были так загружены, что не обращали внимания на происходящее.
Не только из-за работы — уж больно достала уже тогда вся эта болтовня и угар. С 1991 по 1993, казалось, что вся власть только болтала и воровала. Надоели жутко, а у нас работы море. В реальную жизнь пришлось вернуться. Звуки выстрелов отвлекли, казалось, что снимают кино, что в центре Москвы не может идти бой. Оказалось, что может.
Потом толпы защитников, избиение милиционеров и взятие здания на Новом Арбате, поход на Останкино, ночной призыв Гайдара идти защищать Ельцина и мэрию, крики Руцкого «бомбите Кремль», Альберт Макашов в черном берете и толпа вооруженных людей без лиц за его спиной, снайперы, расстрел Белого дома, танки, залпы, и смотрящая на все это толпа; разбитые стекла и кровь на полу телецентра. Горящий, становящийся черным Дом правительства. Альфовцы, выводящие мятежников, слухи о снайперах, уходящих по канализации…
Все смешалось в сознании: хронология, участники, кто прав, кто не прав… осталось только чувство стыда за страну и за нас.
Свобода опьянила — первое же испытание власть не выдержала (ни Президент, ни Верховный Совет) — как только взялись за оружие — проиграли. Чума на оба Ваших дома. Законно, не законно — уже не столь важно. Проиграли все: страна и мы.
Танки на улицах расстреливающие Белый Дом, определили все 90-е, как годы крови. Табу было нарушено. Свои по своим — прямой наводкой. ГКЧПисты на это не пошли, а демократ Ельцин — переступил через запретную черту.
Как это часто бывает, нет злее душителя свободы, чем вчерашний либерал. Он мстит за непризнанную любовь.
Ельцин не смог удержаться в рамках принятых законов — демократия уступила авторитаризму.
В этом и есть проблема: законы защищают очень не приятных нам людей, даже против нас и наших интересов. Но закон всегда закон: демократия признает только одну диктатуру — диктатуру закона.
Мои симпатии не могут быть ни на одной из сторон. Обе стороны были готовы рвать и убивать — лить кровь своих сограждан — кошмар Гражданской был слишком быстро забыт.
А Ельцин, вкусивший крови, уже знал простые решения: Первая Чеченская была не за горами — пришло время простых политических решений. Время, за которое расплачиваемся до сих пор.
ОПРОС: На чей стороне вы были в октябре 1993 года?
