Самая обсуждаемая новость последней недели выглядит и впрямь эпохальной: Дмитрий Медведев поручил проверить деятельность госкорпораций и рассмотреть вопрос о целесообразности самой этой «организационно-правовой формы». Впрочем, жирный крест на госкорпорациях, которые должны были стать апофеозом бюрократическо-олигархического капитализма, поставила сама жизнь.
«Организационно-правовая форма», в которой усомнился Дмитрий Медведев, и впрямь является квинтэссенцией экономической идеологии второго путинского срока — идеологии «ручного управления», «контролируемого рынка» и опоры на бюрократическую олигархию. По своему юридическому статусу госкорпорация приравнена к некоммерческому партнерству, но на самом деле объединяет в себе черты некоммерческого партнерства и самой что ни на есть коммерческой организации. Но самое оригинальное в этой скорее организационной, чем правовой форме — это, конечно, приставка «гос-». Приставка явно намекает на то, что корпорация — это часть государства. Однако, удивительным образом, имущество, переданное государством корпорации, перестает быть имуществом Российской Федерации. Единственное содержание лукавой приставки «гос-», собственно, сводится к тому, что главу госкорпорации назначает президент.
В общем, госкорпорация — это идеальная хозяйственная форма бюрократическо-олигархического государства. Она, если так можно выразиться, закладывает правовые основы бюрократического абсолютизма, вдыхающего новую жизнь в знаменитую формулу Людовика XIV «Государство — это я». И реализует главный принцип «контролируемого рынка»: уполномоченные бюрократы (новые олигархи) могут распоряжаться государственным имуществом почти как частной собственностью, в то время как частные собственники (старые олигархи) должны согласовывать свои действия с государством.
Впрочем, мишенью господина Медведева являются не только госкорпорации вообще, но и в особенности одна конкретная госкорпорация — «Ростехнологии», главу которой, Сергея Чемезова, Дмитрий Медведев к тому же вывел из состава своего Совета по инновациям. Действительно, если для прочих госкорпораций дело ограничится приведением их статуса в соответствие с Конституцией и законодательством, то для «Ростехнологий» это начало конца самого проекта. Одного из самых масштабных и скандальных проектов последнего года президентства Владимира Путина.
Ровно 13 месяцев назад — 10 июля 2008 года — сам господин Медведев подписал указ, которым 426 предприятий и пакетов акций, принадлежавших до того государству, были безвозмездно (то есть — даром) переданы «Ростехнологиям». Хотя в учредительных документах корпорации, созданной на базе концерна «Рособоронэкспорт», подчеркивается, что она занимается «производством и экспортом высокотехнологичной продукции», в реальности в сферу ее интересов попали отрасли от автомобилестроения до фармакологии. Речь шла о создании доминирующего игрока, который мог бы держать в сфере своих интересов всю российскую промышленность, еще не охваченную контролем других госхолдингов и госмонополий.
Впрочем, мину под эти планы заложил не Дмитрий Медведев, а экономический кризис. В тот самый день, когда премьер Путин подписывал распоряжение о передаче корпорации госсобственности — 24 ноября 2008 года — было уже более-менее ясно, что концепция безнадежно устарела. Дело в том, что активы, собранные в кошелку Сергея Чемезова, весьма разного свойства. Их осмысленная реструктуризация до уровня минимальной рыночной привлекательности и общей рентабельности возможна была лишь в перспективе практически неограниченного внешнего кредитования, рассчитывать на которое вполне можно было раньше и стало совершенно бесполезно с осени 2008 года. И в этом смысле, как ни парадоксально, ревизионистский порыв господина Медведева не слишком противоречит сегодняшним интересам господина Чемезова. В условиях, когда государство и внешние рынки не смогут оказать поддержку бюрократическо-олигархическому проекту, стоит подумать о том, чтобы вновь вернуть государству наиболее проблемные активы, а наиболее перспективные перевести в форму АО.
Так в чем же тогда эпохальность новости, удивится читатель. Эпохальность в том, что кризис той экономической идеологии, квинтэссенцией которой стала идея госкорпораций, становится политическим фактом. Нет сомнения, что российским властям и дальше придется пересматривать решения последних путинских лет. Поначалу эти шаги будут половинчатыми и неуклюжими — направленными на то, чтобы спасти хоть часть захваченных бюрократической олигархией активов и позиций в экономике. Однако чем дальше, тем яснее будет, что сама идеология госкорпоративизма находится в глубоком кризисе и что единственный выход — это искать новую экономическую идеологию.
ОПРОС: Нужны ли России госкорпорации?
