На прошлой неделе дискутировали с известным либералом Дмитрием Орешкиным на «Русской службе новостей» по поводу проблемы инновационного развития. В итоге я назвал Орешкина надутым ослом, он меня — хамом, и расстались мы в самых теплых чувствах.
Но мне не Орешкин важен. Он — мелкая сошка, какой-то член совета при Медведеве по развитию гражданского общества. Важно иное: его умострой отражает (хотя и не полностью) психологию самого ДАМа и Союза правых сил. То есть, так называемого «либерального крыла» во власти.
И что же показывают итоги изучения сих существ? То, что они — дураки, запрограммированные зомби, ничему не научившиеся за двадцать минувших лет.
ДИАГНОЗ — НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ
Когда-то Орешкин оскорбил меня — я ему ответил (http://m-kalashnikov.livejournal.com/417820.html). А тут мы сошлись в прямом радиоэфире. Ну что ж, пояснил этому субчику, что он полностью «некопенгаген». Он назвал бредом мои предложения о создании Агентства передовых разработок в РФ по образцу американского DARPA и о строительстве первого экспериментального футурополиса? Я ему объяснил, что ДАРПА (созданное на основе советского опыта Сталина, Спецкомитета Берии) успешно работает на экономику США более полувека, породив Интернет, мобильную телефонию и т.д. Причем рискованные вложения делало именно государство — а частный бизнес лишь подхватывал результаты. Показал, что в мире (за счет государства!) строится уже не один футурополис. А в заключении назвал Орешкина надутым ослом, не знающим того, что происходит не только в РФ, но и в мире.
Ох, как он взвился-то! И полилось. А что — сейчас изучим. Ибо это полезно для постижения самой механики решений, принимаемых либерастами во власти.
ВЕЧНО ПОЗАВЧЕРАШНИЕ
Во-первых, Орешкин будто бы застыл в конце 1980-х и будто бы не прошло последних двадцати лет. У него на все один ответ: чтобы страна развивалась, нужно сделать демократию западного образца, свободу прессы, независимость суда. А дальше все пойдет само собой: возникнет среда, воспринимающая инновации.
Все попытки втолковать этому красавцу, что за двадцать минувших лет (а не только при Путине) общество в РФ деградировало, раскололось на непримиримо враждебные «субсоциумы», обладающие подчас совершенно разными типами мышления и языка (от представителе Модерна и научно-технического мышления — до функционально неграмотных особой с архаично-раннесредневековой матрицей в мозгах) пошли прахом. Я говорил ему: последствия деиндустриализации и деинтеллектуализации РФ за 20 лет ужасающи. Что невозможно создать демократию в обществе с таким чудовищным имущественным расслоением, где у 1% наверху — 90% богатств. Что в таком расколотом, одичавшем обществе свободные выборы за один-два цикла приведут к диктатуре. Причем основная масса избирателей проголосует за нового Муссолини или Сталина, идущего с программой перераспределения собственности. Что средний класс в РФ уничтожен. Что суды продажны, а отказ о путинской вертикали по образцу слома власти КПСС приведет лишь к тому, что те, кто нагреб деньги в эти годы, опять останутся у власти. Просто будут править деньгами, а не силой.
Все даром. Он ничего не понял. И твердил, как мантру, рецепты времен «Демокртической России» 1990 года.
Я настаиваю на том, что нам нужно полностью изменить элиту и государство. Орешкин считает себя реалистом и убежден, что элита останется прежней. Но ведь она — воровская. Она сама заинтересована в подавлении масс. Такое впечатление, что говорил я с жестко запрограммированным автоматом.
Идея о том, что русским для выхода из нынешней катастрофы понадобится нетривиальный путь — с санационной Диктатуры развития (неоопричниной), опирающейся на низовую демократию (самоуправление) и на небюрократический (делократический) аппарат, вызвала полный шок. Это не укладывается в мозги орешкиных. Фантазия его бедна до ужаса: он все время говорит о том, что либо — либеральная демократия, либо — убогий чучхеизм Ким Чен Ира (Ким Ир Сена) с нищетой, колхозов с комиссарами и тому подобная бодяга. Орешкины видят в нас тупых коммунистических ортодоксов. Попытался спросить его: а не знает ли он вариантов диктатуры Ли Куан Ю, успешно выведшей Сингапур из третьего мира в первый, богатый? Не ведает ли об опыте КНР в реформах? (Про опыт Третьего рейха или Нового курса Рузвельта даже не успел сказать — хотя, наверное, вызвал бы истерику. А ведь там не было ни колхозов, ни дефицита в магазинах, ни комиссаров в нашем понимании этого слова. Зато был экономический рост с фантастическими темпами).
Полемизировать на радио трудно: ведущие умоляюще смотрят на часы, прерывают, всего не выскажешь. Но многое все равно выявляется. Особенно — непроходимая тупость либерастов. Как Орешкин смотрит на Китай? Да херня — Китай по ВВП на душу населения вдвое уступает РФ, никому он не грозит и т.д. То, что китайцы при этом стремительно движутся в создании передовой конкурентоспособной электроники, машиностроения, биотехнологий, аэрокосмоса — выше его понимания. Равно как и то, что РФ тут просаживается все глубже. Интересно бы рассказать, что Китай — херня, в нынешних США или Европе.
Южная Корея? Тут Орешкин видит одно: что два генерала-диктатора пошли под суд по обвинению в коррупции. А то, что именно при диктаторах Южная Корея (стартовав в 1953 г. с того же уровня, что и Сомали) к 1980-м годам превратилась в мощную экономически, высокотехнологичную страну, до либерастов не доходит. Они продолжают твердить: только демократия западного толка дает возможность модернизации. Они, видимо, не читают даже своих же братьев по разуму. В знаменитом докладе ИНСОР (об образе будущего для РФ) черным по белому написано: из 10 наиболее удачных примеров модернизации 8 — осуществлены авторитарными режимами.
Они все уповают на свободу прессы и судов в борьбе с коррупцией. Но нам-то ясно: если пустить либерастов к власти, то журналисты будут писать разоблачительные статьи с документами — а купленные суды начнут присуждать прессу к извинениям за «оскорбления». К тому же, не только суды, но и главные СМИ окажутся под контролем главных воров и коррупционеров. Особо беспокойных журналистов начнут убивать или калечить (см. пример Бекетова в Химках). Уже проходили.
Но разве это втолкуешь орешкиным?
Они не понимают, что время потеряно. Что придется действовать в условиях жесточайшей нехватки и времени, и ресурсов, и людей (демографический кризис!). Да в условиях нарастающей глобальной Великой депрессии-2. А это — чрезвычайные, опричные меры. Даже если допустить развал РФ на ряд новых «стран», то и там будет чрезвычайка, диктатура. И только она способна вынести наверх новую элиту, уничтожив коррупцию и создав нормальный суд. Орешкину непонятно, что возможности терапии русских болезней кончились — осталась лишь хирургия.
НЕ ОТЛИЧАЯ ИМИТАЦИИ ОТ ПОДЛИННИКА
Характерная особенность Орешкина и его собратьев по «разуму»: неумение отличать имитацию и бутафорию от реальности.
По его мнению, путинский режим — диктатура. Хотя всякому умному понятно: никакая это не диктатура, а всего лишь «шляхетская республика». Олигархия для класса воров и монополистов. По способности бороться с коррупцией и обеспечивать научно-промышленное развитие страны такая «шляхта» на пордок уступает гитлеризму, итальянскому фашизму, рузвельтизму или сталинскому строю. Она уступает даже власти нынешнего Берлускони, реально конфискующего у мафиози миллиарды евро в деньгах и собственности. Бутафорию Орешкин принимает за реальность и орет: «Калашников предлагает еще большую диктатуру — а значит, и суперкоррупцию!» Про психотехнологии отбора во власть только честных русских патриотов ему лучше вообще не рассказывать — во избежание когнитивного шока. Да я и не рассказывал.
Либерасты поразительно невежественны, пользуясь лишь багажом импортных знаний и представлений 80-х годов. Например, я вызвал у Орешкина удивление, когда поведал о том, что сами западники говорят о разложении либеральной представительной демократии (повторяя, впрочем, наши выводы 90-х годов). Он не знает, что на самом Западе отмечают установление постдемократии: строя всевластия агрессивного меньшинства «жрецов» и финансистов над отупленной массой дебиловатого электората. Не зная этого, расейские либерасты апеллируют к «светлому образу» западной демократии. До сих пор. Ведь они не в силах отличить суть предмета от его внешней формы.
На полном серьезе Орешкин счел Сколково «городом будущего», и стушевался лишь тогда, когда ему пояснили: это — всего лишь новый бизнес-центр. Инноваций в социальном плане (самоуправления) и прочих инноваций в организации самой жизни «иннограда» нет и в помине.
Они — действительно жестко запрограммированные зомби, приверженные схоластике и доктринерству. Орешкин — носитель, например, идиотской мысли о том, что государство не может быть венчурером. Что оно должно вкладывать деньги лишь в проверенные технологии, а рисковать должен лишь частный бизнес. Он не знает, что практика США, Европы и Китая в корне нарушает этот кретинический «канон». Что на самом деле бизнес боится инновационного риска, и вложения в настоящие прорывные проекты делают государства (см. пример ДАРПА). А бизнес лишь потом подключается. Орешкин гнал: «Пусть футурополис строит частный бизнес, а не государство!» Он не понимает, что футурополис — не бизнес-проект, а глубоко социальная инновация. И что Сонгдо в Корее, Киберджайя в Малайзии, Масдар в ОАЭ — это все футурополисы при сильнейшем участии государства. И что сам «канон» был вбит заокеанскими хозяевами в башки наших либерастов лишь для одного: чтобы не допустить развития русских, дабы ввергнуть их в прогрессирующую отсталость. Сама мысль о том, что государство может ставить перед инноваторами и бизнесом задачи на уровне суперпроектов (создайте мне самолет нового века, к примеру) для орешкиных — пугающа. А вот для академика Евгений Каблова — вовсе нет (http://rutube.ru/tracks/3513394.html?v=92071aed360b050ccc32433a0485cd07).
Интересная деталь: М.К. высказал идею ряда бизнесменов в области легкомоторной авиации-СЛА (разрешить ее широкое развитие, снять запреты — и тогда сам частный бизнес начнет вкладывать деньги в инновационные производства). На что Орешкин пытался возражать: мол, нет в РФ инфраструктуры для СЛА. Нет аэродромов, систем управления движением. Мол, Калашников врет. Он не знает, что легким самолетам не нужны навороченные летные поля, а современные спутниковые системы позволяют СЛА обходится без громоздких диспетчерско-радарных систем управления движением (об этом на съезде РСПП докладывал В.Окулов). Пришлось ткнуть Орешкина носом в очевидное. И заявить: «Первый футурополис мы построим за госсчет — а вы будете подчиняться». Это гораздо полезнее, чем бабки на футбол тратить.
В общем, примеров «мЫшления» наших либерастов вам, думаю, достаточно.
ОНИ НАС БОЯТСЯ!
Могу с полным правом сказать: либерасты нас смертельно боятся.
Часть передачи Орешкин посвятил тому, чтобы доказать: Максим Калашников — всего лишь пустослов и краснобай, он никакой не организатор и не управленец, его идеи — треп. Мне Орешкин явно польстил. Он обсуждал меня так, будто я — уж если не президент, то уж кандидат в президенты.
Пришлось ответить ему: писатель я. Работа моя такая: идеи выдвигать. А уж дальше — посмотрим. И если верить Орешкину, то остракизму нужно подвергать и Жюля Верна, и Герберта Уэллса, и Айзека Азимова. Однако явная неадекватность Орешкина в данном случае показывает: они боятся нас, сознавая собственную исчерпанность. Меня сразил наповал аргумент: Калашников — плохой организатор, ибо не может собрать по тысяче рублей со своих потенциальных 2-3 миллионов сторонников. Пришлось посмеяться: я — не Мавроди. И не главарь тоталитарной секты.
Интересная мысль у Орешкина. И чего это СПС не соберет со своих избирателей по тысяче рэ с носа? Пример бы показали, что ли. Ведь все к магнатам и к бюджету присасываются. Как видите, аргументация — на уровне обывателя.
Кстати, а как там с руководителями экстра-класса в среде орешкиных? Он заикнулся о Чубайсе. На что я искреннее рассмеялся: ну, если чем-то занимается Чубайс — ясно, что все кончится провалом. Видели бы вы глаза Орешкина в этот момент! Я ж на святыню посягнул, на Живого Бога…
Вывод: трусят они. Боятся конкурентов.
ИМ НЕ ВИДАТЬ ВЛАСТИ
Вот мои выводы: рассматривая Орешкина как лабораторный экземпляр чистого либераста, мы понимаем то, как мыслят Медведев и прочие представители «либерального крыла» власти. То есть, их умственное убожество. Нет ничего удивительного в том, что эти зомби легко поддаются внешнему управлению из Вашингтона. Они полностью предсказуемы для американцев — и охотно сглатывают фабрикуемую за океаном «либеральную» идейную туфту.
Мой вывод таков: к власти они не вернутся. Ибо слишком глупы. Или как вариант: долго они ее не удержат. Из-за никчемности.
…Когда по итогам передачи 75% радиослушателей РСН проголосовали за мою позицию и микрофоны отключили, Орешкин злобно прошипел что-то о дураках в стране.
Они ведь так и остались — злобным меньшинством, считающим всех нас идиотами, а себя — единственными интеллектуалами в «этой стране»…
Приложение: ТАК ГОВОРИЛ ЧУБАЙС 20 ЛЕТ НАЗАД
Март, 1990 г.
«К числу ближайших социальных последствий ускоренной рыночной реформы относятся:
— общее снижение уровня жизни;
— рост дифференциации цен и доходов населения;
— возникновение массовой безработицы.
Неравномерное накопление денежных накоплений по регионам и национальностям в результате приватизации может спровоцировать серьезные конфликты даже на национальной почве. Третье последствие реформы — появление массовой безработицы и высокая вероятность экономических забастовок в базовых отраслях промышленности и политических забастовок в крупных городах. Основными лозунгами этих забастовок будет недопущение роста цен, поддержание высокого уровня занятости, повышение заработной платы в соответствие с ростом цен и недопущение высокой дифференциации доходов.
В этих условиях правительству очень важно принять правильный тон по отношению к обществу: с одной стороны — готовность к диалогу, с другой стороны — никаких извинений и колебаний. Следует предусмотреть ужесточение мер по отношению к тем силам, которые покушаются на основной костяк мероприятий реформы, например, роспуск официальных профсоюзов в случае их выступления против правительственных мер, а также создание параллельных союзов.
Очень важно дифференцировать меры в отношении рабочего движения: например, закрывать одну шахту из трех, сохраняя на остальных нормальные условия оплаты. Еще более предпочтительны меры, которые не ведут к полному закрытию предприятия, а к частичному сокращению численности на нескольких предприятиях.
Совершенно необходимы меры прямого подавления по отношению к представителям, реально не пользующимся поддержкой населения. С другой стороны, необходимо сохранять политические отдушины — плюрализм и гласность во всем, что не касается политической реформы.
Население должно четко усвоить, что правительство не гарантирует место работы и уровень жизни, а гарантирует только саму жизнь.
Сопротивление реформе широких масс связано с необходимостью осуществления в ее ходе жестких и непопулярных мер и неизбежных издержек, к которым следует отнести не только снижение уровня жизни, но и резкий рост, а главное — легализацию социально-экономической дифференциации, гигантские масштабы легальной спекуляции, а также связанное с ней «неправедное обогащение» отдельных лиц и социальных слоев, отмывание денег теневой экономики, вызывающее поведение нуворишей и пр.
Вряд ли можно надеяться на поддержку местных органов власти, сформировавшихся в результате выборов. Во-первых, в большинстве регионов новые советы в значительной мере сформированы из местной номенклатуры. Во-вторых, местные советы с преобладанием демократов настроены в высшей степени популистски: обещания, данные избирателям в ходе предвыборной кампании, отнюдь не настраивают депутатов на поддержку жестких непопулярных реформенных мероприятий.
На время проведения реформы (или по крайне мере ее решающих этапов) потребуется чрезвычайное антизабастовочное законодательство.
Следует учитывать, что нынешние масштабы демократического движения существенно превышают уровень распространения демократических представлений и ценностей в массовом сознании, в том числе и о демократических началах функционирования экономики.
Наиболее болезненной проблемой для демократов и одной из главных линий раскола станет необходимость своего отношения к неизбежным в ходе реформы антидемократическим мерам правительства (запреты на забастовки, контроль над информацией и пр.)
Следует ожидать ускоренной институционализации неолиберальной экономико-политической идеологии, политической основой которой станет часть нынешних демократических сил, наиболее твердо стоящая на позициях экономического реформирования. Данное течение будет поддерживать реформу в случае ее комплексного и последовательного характера, невзирая на непопулярные меры. В это же время узость социальной базы этого движения ставит под вопрос масштабы его возможного влияния на общественное мнение и, резко поляризуя политический спектр по социально-экономическому признаку, может стать источником дополнительной социальной напряженности в обществе.
Борьба вокруг реформы резко ускорит процесс институционализации политических течений в стране и организации соответствующей партийной печати, в которой правительственная политика будет подвергаться разнообразной и беспощадной критике, подрывая легитимность реформы. В этот хор вольются голоса местных печатных органов, контролируемых консервативными региональными властями или популистски настроенными советами.
Из сказанного следует как минимум два вывода. Во-первых, реформа или, по крайней мере, подготовка к ней общественного мнения должна быть начата как можно скорее — до формирования мощной оппозиционной прессы, то есть пока контроль за основной частью масс-медиа остается в руках правительства (не исключено, что с этой целью придется задержать принятие законов о печати и о политических партиях).
В-вторых, в самое ближайшее время идеологам реформы из состава политического руководства страны необходимо поставить под контроль все центральные средства массовой информации. Следует иметь в виду, что непосредственное цензурирование публикаций и передач о реформе невозможно и даст скорее отрицательный эффект, поэтому основным рычагом управления должна быть кадровая политика.
Фундаментальным является противоречие между целями реформы (построение демократического хозяйства и общества) и средствами ее осуществления, среди которых не последнее место займут меры антидемократического характера.
Проведение реформы неизбежно потребует поддержание сложного политического и идеологического баланса между преемственностью реформы в ряду демократических преобразований после апреля 1985 года и отказом от прежних «перестроечных» программ и обещаний. Если преемственность требуется для сохранения у власти высшего политического руководства, что, в свою очередь, необходимо для поддержания минимальной стабильности в стране, то без отказа от прежних лозунгов (разрыв преемственности) невозможно обеспечить необходимую для проведения реформы «свободу рук».
Не будет преувеличением сказать, что от степени успешности соединения этих противоположных начал зависит политическая судьба нынешнего руководства страны и самой реформы…»
Автор сей аналитической записки — Анатолий Борисович Чубайс. Она опубликована в журнале «Век ХХ и мир» — в № 6 за 1990 г. В журнале, созданном Отто Куусиненом и выступавшим как средоточие тех, кто кучковался вокруг Юрия Андропова.
ЛИБЕРОФАШИЗМ
Перед нами — предельно откровенный документ. По сути, план-конспект нашей истории с 1990 по 2010 годы. Первое звено — вот этот документ Чубайса. Последнее (на сегодня) звено — криминально-репрессивный режим «суверенно-управляемой демократии» Пу и Ме. Одно логически вырастает из другого. Из текста Чубайса (семени) не могло вырасти иного «дерева».
Между семенем и деревом — все промежуточные стадии. Развал страны, два государственных переворота 1991 и 1993 годов, горы убитых у Дома Советов, около десяти миллионов уничтоженных только в РФ за годы «реформы», страшная деградация общества, промышленности, науки. Миллионы беженцев. Вырезанные и униженные русские в нацреспубликах.
Перед нами — концепция своеобразного либерофашизма. Предельно циничного: разобщай, подавляй, обманывай. Все — во имя власти и обогащения мародерского меньшинства. Какая, к черту, демократия? Здесь проповедуется, по сути, диктатура. Этакий монетарно-либерастический тоталитаризм. И какая может быть демократия в обществе, где вся собственность — у верхушки в несколько процентов населения, а остальные жители РФ — нищие? При такой базе Эрэфия обречена быть тоталитаризмом — тоталитаризмом деградации, олигархической страной, где власть сырьевых мерзавцев подавляет остальное население.
Самое примечательное, что приверженцы такого … хм … «либерпанка» в нынешней РФ — и при власти, и при деньгах. Про Чубайса говорить не надо: все и так знают. Олигархи — на месте. Да и советники у нынешнего президента РФ — из той же макитры. Взять того же Евгения Шлемовича Гонтмахера, что сегодня — в ИНСОРе. Приведем отрывки из его писаний 2002 г. (отрывокиз нашей с Юрием Крупновым книги «Гнев орка»).
«…Что с высокой долей вероятности произойдет уже через несколько лет? Ведь для обеспечения долгосрочного экономического роста потребуются трудовые ресурсы с вполне определенными качествами.
Во-первых, их должно быть достаточно. Но демографические прогнозы говорят о том, что после кратковременного увеличения числа людей, входящих в трудоспособный возраст (эхо всплеска рождаемости — 1946-1950 годы), наступает очень глубокий спад, во-вторых, усугубляется перечисленными выше тенденциями в качестве «человеческого фактора».
Конечно, теоретически рассуждая, можно ответить на этот вызов кардинальным повышением производительности труда. Но и здесь чудес, скорее всего, не случится. Скорость нарастания кризиса «человеческого фактора» значительно быстрее скорости обновления основных фондов нашей экономики.
Но даже если инвестиции польются рекой уже завтра, то сразу же обнаружится, что на многие рабочие места не найти людей нужного образования (особенно профессионально-технического и управленческого) и состояния здоровья.
Кроме того, настоящая структурная перестройка экономики, помноженная на ожидаемые эффекты от вступления в ВТО, сделает безработными, по моим оценкам, не менее 10-12 миллионов человек, занятых сейчас на нежизнеспособных и неконкурентоспособных предприятиях. Это абсолютно неизбежное и необходимое действие потребует от государства выделения значительных средств на адаптацию такой человеческой массы к новым реалиям. Это станет дополнительным фактором, препятствующим быстрому росту общественной производительности труда.
Нужно отдавать себе отчет в том, что к концу первого десятилетия XXI века именно состояние «человеческого капитала» станет основным фактором, который определит, выживет ли Россия как государственное образование и останутся ли шансы сохраниться — в физическом понимании этого понятия — у российской нации?..»
Давайте еще раз вчитаемся и вдумаемся в то, что Е. Гонтмахер провозглашает в программной статье.
«Кардинальное повышение производительности труда» и резкое увеличение «скорости обновления основных фондов нашей экономики» — невозможны. К тому же этому будет «препятствовать» «настоящая структурная перестройка экономики, помноженная на ожидаемые эффекты от вступления в ВТО».
То, что я и пока еще немало людей в России явно принадлежат к «человеческой массе» с «низким (по великолепному выражению Е. Гонтмахера) качеством» — это факт. В самом деле, как еще можно относиться к людям, которые по инерции своего старого мышления продолжают думать, к примеру, что структурная перестройка экономики должна в итоге вести к «кардинальному повышению производительности труда» и резкому увеличению «скорости обновления основных фондов нашей экономики»?
Поэтому, по мысли Е. Гонтмахера, чиновника, который де-юре и де-факто определяет социальную политику России, получается, что, во-первых, незачем инвестировать в повышение производительности труда и обновление основных фондов, т. е. в науку, образование и промышленность, которые и определяют производительность и фонды, и, во-вторых, в целях «обеспечения долгосрочного экономического роста», для чего потребуются «трудовые ресурсы с вполне определенными качествами», необходимо переформовать «человеческую массу» под такой зоологический вид, который одним своим естественным существованием будет способствовать экономическому росту.
А в-третьих, нужно где-то брать эти самые доброкачественные человеческие ресурсы (в самом деле, не может же «элита» существовать без качественных рабочих скотов?), привлекать их со стороны, как из СНГ, так и из дальнего зарубежья: «И нам стоит рассмотреть вопрос о привлечении в Россию на постоянное место жительства и нерусскоязычных. Так формировалось население США, Канады, Австралии, ряда стран Западной Европы. Речь не только о бывших республиках СССР. Нужно думать и о квотированном привлечении людей из таких регионов дальнего зарубежья, как Средний и Дальний Восток, Юго-Восточная Азия, с одновременным ужесточением политики в отношении нелегальных мигрантов».
Итак, в чем состоит логика господина Гонтмахера.
Данный человеческий материал (русские) для «настоящей структурной перестройки экономики» и устойчивого экономического роста не подходит. Ergo, необходимо заменить данный материал естественным образом убыли и прибыли (смертями и рождениями), искусственным образом стимулирования иммиграции, а также организационными мероприятиями типа вступления в ВТО.
Quod erat demonstrandum — что и требовалось доказать…
Так что либерофашизм — штука реальная. И не надо говорить, что в РФ все прошло и проходит мягко, что, в отличие от Чили и Аргентины, монетарно-либератические «реформы» обошлись без массовых пыток и казней на стадионах, без похищений и убийств десятков тысяч оппозиционеров, без сбрасывания людей с вертолетов в море. Все дело в нынешней пассивности русских. Если бы они сопротивлялись активно, были бы и криптии — тайные убийства самых неуемных, и карательные экспедиции, и концлагеря. Когда русские попробовали сопротивляться архитекторам «реформы» в 1993-м, то на короткое время появились и расстрелы, и пытки, и тысячи тайно захороненных, и цензура. Теперь все сводится к ОМОНу, басманному правосудию, информационному диктату и разгону маршей несогласных. Однако неоспоримо то, что нынешний режим есть прямое порождение ельцинщины, продолжение логики меморандума Чубайса 1990 года.
Будущее рыночной экономики и либерастии в условиях нынешнего Глобокризиса однозначно ведет к деградационному, либерально-монетарному тоталитаризму. Историк Андрей Фурсов четко показывает: эволюция современного капитализма движется к его переходу в стадию нового кастово-рабовладельческого, тоталитарного общества. Только на Западе будет высокотехнологичный его вариант, а здесь — сырьевой.
От редакции: Следует поблагодарить Максима Калашникова за развернутый анализ «либерального» варианта развития Путинской России, однако в его исследовании кроется одна неточность — он пишет, что «на полном серьезе Орешкин счел Сколково «городом будущего», и стушевался лишь тогда, когда ему пояснили: это — всего лишь новый бизнес-центр. Инноваций в социальном плане (самоуправления) и прочих инноваций в организации самой жизни «иннограда» нет и в помине».
Это не совсем так — «Сколково» в своем устройстве несет очень серьезную социальную инновацию. Конечно, никакого самоуправления там нет и в помине, но есть «нечто наоборот». Управление всей жизнедеятельностью «Сколково» будет вести некий Фонд, точнее его исполнительный орган под руководством назначенного «свыше» господина Вексельберга.
Почему фонд, почему Вексельберг — просто не обсуждается. То есть «Сколково» устроено именно как бизнес-центр, но бизнес-центр будущего — вертикально интегрированная супермонополия. Ученые, работающие в «Сколково» не являются собственниками ни своих научных разработок, ни даже своих «домиков для ученых поросят». Нет ни законов, даже в российском их понимании и применении, ни органов власти и правопорядка — в «Сколково» все свое. Создается своего рода концлагерь с усиленным питанием для особо продвинутых представителей «быдла». Откуда взята модель? Да из Dark-city американских комиксов.
Вот, собственно, такая социальная инновация и обкатывается сегодня в «Сколково». Если эта шарашка заработает хоть с КПД паровоза, эксперимент будет признан успешным и станет внедряться по всей Путинской России — вплоть до полного превращения правительства РФ в аналог закрытого и непрозрачного «фонда», корпорации, а Российской Федерации — в Dark-Russia.
Успокаивает одно — ни хрена у них, конечно, не получится, как обычно. Ракеты у них не взлетают, подводные лодки тонут, к самолетам даже подойти страшно. А уж «город альтернативного солнца» не выйдет тем более. Но задумка, согласимся, масштабная. Показывает кругозор — на уровне комикса, но импортного.
