Молочно-белый дым, плотно окутавший Москву, становится все более ядовитым. Так, в субботу днем концентрация загрязняющих веществ в московском воздухе достигла максимума за весь период задымления и продолжает расти, сообщают СМИ со ссылкой на департамент природопользования и охраны окружающей среды столицы.«Уровень загрязнения воздуха продолжает характеризоваться как «очень высокий». В настоящий момент отмечается тенденция роста загрязнения атмосферного воздуха. Максимальные концентрации загрязняющих веществ — «индикаторов горения» — достигают: по угарному газу — до 6,6 предельно допустимых концентраций (ПДК), по взвешенным веществам РМ10 — более 3,2 ПДК, по специфическим углеводородам — до 6,2 мг на куб.м, что в 3,9 раза выше обычно наблюдаемых значений», — сообщили «Интерфаксу» в столичном департаменте.Между тем, многие москвичи не отдают себе отчета в том, что наибольшую опасность для организма представляют не микрочастицы наноразмера, «взвешенные» в дымном воздухе, о которых все последние дни говорят медики, объясняя необходимость ношения на открытом воздухе марлевых повязок, — а именно угарный газ. Ведь микрочастицы продуктов горения «просто» оседают в легких, а окись углерода (СО) способна убить человека.«Окись углерода образуется при неполном сгорании углеродосодержащих веществ вследствие недостаточного доступа воздуха. Входит в состав светильного и угарного газа», — сообщает «Краткий справочник участкового врача под ред. Л. С. Шварца, Б. А. Никитина». Как отмечается в медицинском издании, окись углерода очень токсична, и содержание СО в воздухе 0,8% вызывает смерть; допустимая концентрация — 0,02 мг/л воздуха. Токсическое действие окиси углерода состоит в том, что она имеет большое сродство с гемоглобином и образует с последним карбоксигемоглобин. Благодаря этому при отравлении окисью углерода быстро происходит вытеснение кислорода из оксигемоглобина и окислительные процессы в тканях нарушаются, развивается циркуляторная аноксемия, которая ведет к резкой степени асфиксии. В мозге по ходу нервных стволов, в мышце сердца при отравлении появляются очаги кровоизлияний. Смерть наступает от паралича дыхания и остановки сердечной деятельности.Если учитывать, что предельно допустимая норма СО в столичном воздухе (или дыму) в субботу превышена в 6,6 раза (0,132 мг/л), то можно предположить, что длительное пребывание в условиях московского смога влечет за собой хоть и не смертельное, но отравление. Причем марлевые маски и респираторы от угарного газа не спасают, говорят специалисты. Помочь могут только противогазы, но использовать их можно относительно недолгое время.Опираясь на упоминавшийся выше «Краткий справочник участкового врача», можно сделать вывод, что в условиях такого превышения максимально допустимой концентрации СО в московском воздухе жителям столицы и ее гостям угрожают легкая либо средней тяжести формы отравления. «В клинике отравления окисью углерода доминируют изменения со стороны центральной нервной системы, — говорится в медицинском издании. — Отмечается два ведущих синдрома: асфиктический и синкопальный. При асфиктическом синдроме, который встречается чаще, в начальном периоде отмечается слезотечение, кашель, чихание, шум в ушах, головная боль, головокружение, тошнота, рвота, боль в груди, одышка, зрительные и слуховые галлюцинации. Во втором периоде изменения являются более выраженными. Кроме перечисленных симптомов, будут: сильная слабость, особенно в нижних конечностях, оглушенность, сонливость, затем обморочное состояние, непроизвольное мочеиспускание и дефекация, судороги, гипотермия, коматозное состояние, которое может длиться до 2 суток».«Росбалт» попытался проверить в субботу эти данные в Институте скорой помощи им. Склифосовского, однако там сообщили, что в этот день врачей уже не найти, а к дежурному врачу можно будет обратиться за разъяснениями только в воскресенье утром.Кстати, тем, кто все же отравился угарным газом, справочник участкового врача советует оказать следующую неотложную помощь: «1) удалить пострадавшего из зоны, где произошло отравление. Расстегнуть одежду, согреть грелками, дать кислород или карбоген (смесь 93—95 частей кислорода с 5—7 частями углекислого газа), дать понюхать нашатырного спирта; 2) искусственное дыхание в течение нескольких часов; 3) внутривенное введение 100 мл хромосмона (50 мл 1% раствора метиленовой синьки на дистиллированной воде с 50 мл 40% раствора глюкозы); 4) при тяжелой форме — кровопускание 300—400 мл с последующим переливанием крови; 5) при нарушении дыхания — 1 мл 1% раствора солянокислого лобелина; 6) 1,0 мл 10% раствора кофеина, или 2,0 мл 20% раствора камфары, или 1,0 мл 25% раствора кордиамина через 2 часа, 1 мл 1 : 1000 раствора адреналина; 7) при возбуждении — вдыхание эфира, 50 мл 2% раствора хлоралгидрата в клизме, 1 мл 1% морфина, 1 мл 1 : 1000 скополамина». Понятно, что если вы не профессиональный медик, то стоит ограничиться усеченным пунктом номер 1 и вызвать бригаду «скорой помощи».Это, так сказать, медицинские аспекты борьбы с угарным газом, атаку которого держит главный город России. Но ведь есть и другие, например, административные. Точнее должны быть, по логике. Например, запрет на выход на работу в таких условиях на предприятиях города, характер деятельности которых позволяет временный простой производства или труд сотрудников на дому. Надо заметить, что предприятий, остановка которых грозит аварией или иными проблемами, в столице не так уж много – эпоха Москвы как индустриального гиганта закончилась в конце 1980-х. Понятно, что милиционеров, пожарных и медиков нельзя распустить по домам, но офисных служащих – вполне возможно. Многие частные предприятия, например, агентство «Росбалт», так и поступили на минувшей неделе, не дожидаясь высокого разрешения г-на Онищенко. Но более «зажатые» в плане регламента и правил госструктуры продолжают «лечить» своих сотрудников трудотерапией в экстремальных условиях.Причем, даже трудно предположить, кто именно раньше способен проявить гуманизм в такой ситуации – федеральные или городские власти. Ведь если уже упоминавшийся борец с плохим вином и грязной газировкой г-н Онищенко, представляющий федеральные власти, все же обратился к работодателям с рекомендацией (понятно, ни к чему не обязывающей) пожалеть своих сотрудников и не выгонять их на задымленные улицы, то московские власти проявляют удивительное хладнокровие, граничащее с безразличием. Чего стоит одна только фраза пресс-секретаря мэра Москвы Сергея Цоя о том, что в столице ничего критического не происходит.Понятно, что он слегка заговорился, объясняя, почему Юрий Лужков решил отдохнуть вдали от Москвы в такой момент. К Лужкову как раз претензий нет – на его месте любой москвич, имея такие возможности, давно бы рванул из города куда угодно, где нет дыма. Тем более, речь идет о человеке, которому уже за 70. Но на месте пресс-секретаря градоначальника все же так разбрасываться словами явно не стоило, ведь в департаментах столичного правительства его оценку ситуации могут принять за принципиальную позицию Лужкова, — с соответствующей ее реализацией в части данных им полномочий. И уморят не одного москвича.С другой стороны, может, акт милосердия к жителям первопрестольной – объявление хотя бы нескольких дней следующей недели выходными – последует со стороны Дмитрия Медведева или Владимира Путина (или обоих сразу)? Ведь они так замечательно и трогательно заботятся в последние дни о погорельцах и «угорельцах» — направо и налево раздают на новые дома взамен уничтоженных огнем миллионы, расставляют в глухих деревнях веб-камеры на стройплощадках, посещают станции «скорой помощи», где успокаивают медиков, жертвуют на нужды пострадавших от огненной стихии сотни тысяч рублей из семейного бюджета… Такая инициатива в свете предстоящих выборов запомнилась бы рядовому электорату посильнее, чем обсуждение милиции-полиции и крайне своевременное предложение поддержать археологов. Господа начальники, поддержите москвичей не только словом!
