«…это наш народ. И другого у нас нет. Таким вы сделали его за 60 лет. Я спал с ними на одних нарах, под одним бушлатом, делил кусок хлеба, вместе подыхал по карцерам. И я полз по запретке на брюхе, рвал колючую проволоку, обдирая руки, ждал каждое мгновение пулю в спину, только чтобы передать им пачку махорки. Так же как и они мне. И я не жалею об этом…» Владимир Буковский, «И возвращается ветер».
Вероятно, каждый, кто живет в России, не желает оказаться в «закрытом учреждении». Почему? Приведу пару историй на эту тему…
Гражданская комиссия по правам человека подала в прокуратуру жалобу на действия сотрудников дома-интерната № 4 для детей с тяжелыми нарушениями развития, который находится в Павловске.
Жалоба была подана на основе сообщений целого ряда информационных агентств, СМИ и правозащитных организаций о нарушении элементарных прав проживающих в этом доме-интернате. ИА «Regnum» даже опубликовала обращение детей к уполномоченному по правам человека В.П. Лукину, в котором дети указывают на целый ряд фактов злоупотреблений. На основе этого письма можно подозревать, что администрацией детского дома допущен целый ряд нарушений действующего законодательства.
Так, воспитанники пишут о том, что у них отбирают паспорта, не позволяют тратить свои копеечные зарплаты так, как им нужно. А ведь Верховный суд России в своем решении указал, что законы РФ не позволяют изымать паспорта дееспособных граждан России и контролировать расходование ими личных денежных средств.
Также не может не вызвать возмущение мизерная зарплата, которую получают воспитанники за свой тяжёлый физический труд, — такое положение воспитанников граничит с рабством, запрещенным Конвенцией по правам человека и Конституцией РФ.
Очень настораживает тот факт, что теперь воспитанники от этих жалоб отказываются. Гражданская комиссия по правам человека неоднократно сталкивалась с ситуацией, когда воспитанники, к примеру, ПНИ, приходили в комиссию, жаловались на плохие условия содержания и ГКПЧ передавала эти жалобы прокуратуре. А потом вместе с ответами прокуратуры приходили заявления этих воспитанников, типа: «Уважаемый директор! Простите нас, пожалуйста, что мы пожаловались в Гражданскую комиссию». Совершенно очевидно, что подобные заявления были написаны под давлением со стороны администрации.
Не может не возмутить тот факт, что директор пытается выставить своих воспитанников как идиотов, не способных мыслить. Сотрудники ГКПЧ общались со многими воспитанниками подобных учреждений, и точно знают, что многие из них — это адекватные люди, понимающие, что они говорят и делают, способные работать, принося пользу себе и обществу. А их насильно сажают на шею налогоплательщикам, и, судя по их жалобам, на самом деле эти средства уходят не на содержание инвалидов, а в карман к сотрудникам.
Подобные обращения воспитанников детских домов всплывают в Петербурге и по России одно за другим, показывая, что такое скотское отношение к этим детям по-прежнему считается нормой. И, конечно, ГКПЧ надеется, что когда глава комитета по социальной политике Санкт-Петербурга Ржаненков, по его собственному выражению, «разрулит ситуацию», воспитанники детского дома почувствуют себя лучше. Однако совершенно очевидно, что назрела необходимость коренной реформы системы детских домов, что, кстати, подтверждает и сам Ржаненков.
В Гражданскую комиссию по правам человека обратилась Орлова О.И. Она пожаловалась, что директор психоневрологического интерната отказывается выписывать её мужа.
Орловы — совладельцы частного дома на две семьи в Ленобласти, и хотят добиться права собственности на земельных участок, на котором стоит этот дом. Орловы — уже пожилые люди. Муж Орловой, Сергей Владимирович, перенёс несколько инфарктов и инсультов. После последнего инсульта мозговая деятельность была нарушена и его парализовало. Поскольку Орлова не могла обеспечить мужу должный уход, она устроила его в ПНИ №1. В интернате в течении нескольких месяцев Орлова ежедневно навещала мужа.
Сергей Владимирович пошёл на поправку, он захотел выписаться из интерната, жена его в этом поддержала. И вот тут начались странные проблемы — по неизвестным причинам директор интерната сначала долго затягивала выписку, а затем вообще заявила, что не будет выписывать Сергея Владимировича. На вопрос Орловой: «Это что, приговор?» — директор ответила: «Да, поезд ушёл». За это время директор интерната уже добилась выписки Орлова из принадлежащей ему квартиры.
Орлова самостоятельно забрала мужа из психоневрологического интерната, и они нашли убежище у знакомых. Однако, в интернате у Сергея Владимировича незаконно отобрали все документы, хотя он не был признан недееспособным. Более того, с некоторых пор ему перестали приносить пенсию, а почтальон сказала, что его вообще нету в компьютерной базе пенсионного фонда.
Орлова неоднократно обращалась в интернат с требованием вернуть документы Сергея Владимировича, однако каждый раз получала отказ. А затем директор даже стала шантажировать Орловых, утверждая, что С.В. болен некоей венерической болезнью, и если его не вернут в интернат, директор обнародует эту информацию. Надо сказать, что никакими венерическими заболеваниями С.В. не страдает.
Нетрудно догадаться, зачем директору интерната так необходимо, чтоб Сергей Владимирович оставался в интернате, и совершенно ясно, что директор в этом случае руководствуется не медицинскими показаниями или клятвой Гиппократа. Видимо, ей просто приятно получать пенсию пожилого человека.
Другой вопрос — заслужили ли российские пенсионеры подобного обращения? Неужели задача интерната — запереть пожилых людей до конца дней, а не помочь им реабилитироваться после перенесённого заболевания и вернуться к полноценной жизни?
Гражданская комиссия будет добиваться восстановления законных прав Орлова, возврата ему документов и выписки из интерната.
Правозащитники не соглашаются с практикой нарушений прав граждан в «закрытых учреждениях». Я даю далее обзор правозащитной активности по данной теме.
Волонтер Санкт-Петербургской Гражданской комиссии по правам человека провел одиночный пикет в Адмиралтейском районе Северной столицы, недалеко от Городского психоневрологического диспансера со стационаром № 7. Он раздавал информационные листовки нашей Комиссии.
Доброволец Гражданской комиссии по правам человека культурной столицы протестовал против практики необоснованного использования психологических тестов для определения психического нездоровья у людей.
Мал кто в сегодняшней России понимает, насколько актуальна эта проблема, злободневность которой ясна ныне только гражданам стран Западной демократии.
Так, «РБК Daily» сообщает в своей публикации от 01.11.2010 г. (http://www.rbcdaily.ru — по состоянию сайта на 08.11.10 г.), что дочерняя компания Mirax Group — Mirax Technology — в конце ноября запустит новый проект для соцсетей, который предложит каждому пользователю за 1-3 долл. проанализировать свое психическое и физическое состояние. Через полгода менеджеры компании ожидают прибыль в размере 1,5 млн долларов. Mirax Technology вложила 500 тыс. долл. в разработку приложения для социальных сетей типа Facebook, «Одноклассники», «ВКонтакте», а также телефонов Apple.
Разработанная программа якобы сможет по выражению лица пользователя определить его душевное и физическое состояние. В основе технологии лежит разработанная академиком Автандилом Ануашвили модель определения состояния человека на основе волновой модели мозга по виду лица человека. Программа с помощью веб-камеры фотографирует пользователя и в зависимости от эмоции на лице представляет отчет и выписывает рекомендации. За эту услугу предполагается брать плату от 29 до 99 руб. в зависимости от полноты рекомендаций и направленности обзора.
В публикации Международной Гражданской комиссии по правам человека «РАСТЛЕНИЕ МОЛОДЕЖИ. СТРАТЕГИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ НАД ДЕТСКИМИ УМАМИ» от имени Джулиана Уайтэкера, американского врача и основателя Центра здоровья, приводится такая история: «На сайте, посвященном препарату «Прозак», я изучил один из тестов на депрессию, который называется «Шкала Цунга для оценки депрессии». Вам предлагается выбрать наиболее подходящий из предложенных ответов на 20 утверждений о вашем состоянии. Вот эти ответы: «редко», «иногда», «часто» или «всё время». А вот эти утверждения: «Я расстроен, мне грустно и печально»; «Я плохо сплю»; «Я ем столько, сколько привык есть»; «У меня запор»; «Мой разум ясен, как обычно»; «Я более раздражителен, чем обычно»; «Мне легко принимать решения». Как видите, многие из этих фраз сбивают с толку или просто бессмысленны.
Я выбрал ответ «иногда» на каждое утверждение, ведь описанные проявления характерны время от времени для всякого здорового человека. В итоге мой показатель составил 50 очков, и мне было предложено показать этот тест врачу и попросить его обследовать меня на наличие депрессии».
Нужно сказать в связи с этим, что на данный момент практически не существует психологических тестов, по которым можно было бы достоверно выяснять состояние психики человека без продолжительного личного общения с человеком. Кроме того, что за услугу с непонятной ценностью граждане будут выкладывать немалые суммы, они еще могут быть введены в заблуждение, что у них есть проблемы с психикой, из-за чего могут обратиться в психбольницы, получить диагноз-ярлык и рецепт на изменяющие сознание психиатрические препараты.
Целью проведенной акции одного человека было предоставление гражданам альтернативной информации для того, чтобы они не стали жертвами мошенничества с сомнительным психологическим тестированием и дальнейшим необоснованным обследованием в психбольнице.
Волонтер Санкт-Петербургской Гражданской комиссии по правам человека провела два пикета одного человека в Центральном районе Северной столицы. Она собирала подписи под Петицией Гражданской комиссии против необоснованной постановки диагноза «Синдром дефицита внимания с гиперактивностью» российским детям.
Этот диагноз «родился на свет» путем голосования в Американской психиатрической ассоциации в 1987 году. В дальнейшем он был поставлен миллионам детей практически во всех развитых странах мира. В России «Синдром дефицита внимания с гиперактивностью» активно ставится, примерно начиная с середины 2000-х годов. Основная проблема не только в том, что детей с этим диагнозом могут поставить на диспансерное наблюдение в районном психоневрологическом диспансере, но им могут также назначить сильнодействующие препараты, вызывающие привыкание.
К чему это приводит? Международная Гражданская комиссия по правам человека в одном из своих докладов (о нарушениях прав творческих людей) приводила пример известного музыканта, Курта Кобейна. В детстве он получил именно этот диагноз, психиатры выписали ему риталин. А согласно исследованиям калифорнийских врачей, подростки, принимавшие в детстве риталин, достоверно чаще переходят затем на нелегальные наркотики, в сравнении с подростками, которые, будучи детьми, риталина не принимали.
Это и произошло с Куртом Кобейном. Он стал наркоманом, и его трагическая смерть была связана именно с употреблением наркотиков. Трагедия, впрочем, заключается и в том, что синдром дефицита внимания с гиперактивностью, по данным врачей-экспертов Международной Гражданской комиссии по правам человека, не является болезнью, вызванной дефектами или «неправильной биохимией» головного мозга. Этот синдром — всего лишь комплекс психологических проблем у ребенка, с которым следует справляться чисто педагогическими методами.
«Биологическая психиатрия так и не доказала, что хоть одно психиатрическое заболевание или диагноз являются аномалией, заболеванием или чем-то, вызванным «неврологическими», «биологическими», «генетическими» причинами или химическим дисбалансом», — утверждал в 2002 году американский детский невролог Фред А. Боман
Петиция с собранными подписями была передана в Гражданскую комиссию по правам человека культурной столицы и будет направлена в региональные и федеральные органы здравоохранения.
Волонтер Санкт-Петербургской Гражданской комиссии по правам человека, Анна за последние дни провела два пикета одного человека по собственной инициативе у крупнейших психиатрических больниц города: шестой и четвертой. Она раздавала информационные листовки Комиссии.
Темой пикета был протест против нарушений прав творческих людей в области душевного здоровья. 8 ноября 1864 года — это день рождения великой петербургской актрисы Веры Комиссаржевской. Известно, что в 1902 году она оставила Александрийский театр и в 1904 году открыла в Северной столице Российской империи свой театр. Поиски в области условного символистского театра, осуществлявшиеся Комиссаржевской вместе с Мейерхольдом, известным русским режиссером, в 1906-1907 годах, привели к острому противоречию между режиссёром и актрисой. Интересно, что незадолго до этого, в 1905 году, Всеволод Мейерхольд вместе с Константином Станиславским, другим российским режиссером, создал экспериментальную Студию на Поварской.
После разрыва с Мейерхольдом Комиссаржевская гастролировала в Северной Америке (1908), затем по городам России (1908-1910). Несмотря на успех этих гастролей, для неё наступил период сомнений, метаний, отчаяния. В 1910 году она заболела и умерла.
Мало кто связывает сомнения, метания, отчаяние и иные трудности Веры Комиссаржевской с применением режиссерских «техник» Константина Станиславского. А тот заимствовал их у Теодора Рибо (1839 — 1916), специализировавшегося в экспериментальной психологии, основанной немецким психологом Вильгельмом Вундтом. Например, методику «аффективной памяти» (памяти «чувств»).
«Актера просят вспомнить подробности какого-нибудь события из его собственного прошлого. Сосредоточенность актера на этих подробностях вызывает у него определенные эмоции, связанные с этим первоначальным переживанием. Так и создается нужный «настрой», — писал о сути данной методики Гарольд Клурман, автор книги «Знойные годы».
И хотя это звучит довольно безобидно, но многие люди не просто припоминают, а повторно переживают случаи из болезненного прошлого, с головой погружаются в болезненные случаи своей прошлой жизни, и, главное, застревают в них! Такая ситуация может реально привести к началу серьезных расстройств психики. По сути, это игра режиссеров с психикой актеров в русскую рулетку!
Комиссионер Международной Гражданской комиссии по правам человека, джазмен, 11-кратный лауреат премии Грэмми, Чик Кориа писал в своем Обращении к людям творчества, что психиатрия и психология с психоанализом принесли артистическому сообществу много боли, хаос и крушение творческих надежд.
Более того, сегодня мы сталкиваемся с тем, что люди творчества, например, писатели и журналисты в России часто без достаточных оснований помещаются в психиатрические стационары с ужасающими условиями содержания на обследование, как это было с питерским журналистом и писателем, Николаем Андрущенко; журналистом с Поволжья, Сергеем Крюковым и другими. Интересно, что Николай Андрущенко находился более месяца в психиатрической больнице на Арсенальной улице в Санкт-Петербурге, том самом стационаре, где находился в советское время известный писатель и нейробиолог, Владимир Буковский.
На прошедших пикетах одного человека прохожие охотно брали листовки, поддерживая тем самым протест участницы пикета. Некоторые говорили, что нарушать права людей творчества с использованием психиатрии негуманно и просто недопустимо.
Деятели искусства могут оказать мощное и благотворное влияние на общество. А общество, в свою очередь, должно заботиться о них.
Права человека должны быть одинаковы для всех: и для тех, кто — на свободе, и для тех, кто свободы лишен, тем более не за свои преступления: помещен в психбольницу или в детский дом. Всеобщая Декларация прав человека гарантирует соблюдение этих прав. Мы, рядовые правозащитники, должны требовать от Государства соблюдения этих прав!
«Клеветник» на советскую психиатрию, правозащитник Владимир Буковский, писал в своей знаменитой книге «И возвращается ветер»: «…это наш народ. И другого у нас нет. Таким вы сделали его за 60 лет. Я спал с ними на одних нарах, под одним бушлатом, делил кусок хлеба, вместе подыхал по карцерам. И я полз по запретке на брюхе, рвал колючую проволоку, обдирая руки, ждал каждое мгновение пулю в спину, только чтобы передать им пачку махорки..
