Начну с конца вопреки всему, чему меня учили. Мои знания о религиях довольно поверхностны. Я ничтожно мало знаю про историю религий. Я не являюсь экспертом по проблемам бытования религий и преподавания истории религий или их основ в школах разных стран мира. И, несмотря на это прискорбное невежество, я абсолютно убеждена в том, что имею право на точку зрения простого гражданина, или, если угодно, обывателя, на инновацию, которая будет введена в 18 российских регионах с начала учебного года.
В стране, конституция которой, нравится вам это или нет, легла, по счастью, в основу Конституции России, есть знаменитая Первая поправка, являющаяся частью Билля о правах. Она гласит: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению какой-либо религии или запрещающего свободное исповедание оной либо ограничивающего свободу слова или печати, либо право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб. (Предложена в 1789 году, ратифицирована 15 декабря 1791 г.).
В отличие от СССР, появившегося 125 лет спустя после упомянутой ратификации, США были страной вполне религиозной, а в стародавние времена, о которых идет речь, не столь мультирелигиозной, сколь ныне.
Нет возможности ни в каком компактном тексте упомянуть или описать все сколько-нибудь значимые перипетии судебного и политического толка, связанные с Первой поправкой. Одна из них широко известна. Знаменитая клятва верности флагу США, текст которой (автор текста и инициативы как таковой неизвестен) был одобрен конгрессом США в 1942 году, изначально была такова: «Я клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он символизирует, одной нации, неделимой, со свободой и справедливостью для всех». В 1954 году в клятву было внесено изменение: после слов «одной нации» добавили слова «под Богом» — в пику безбожным коммунистам в разгар холодной войны.
Но в 2002 году Федеральный апелляционный суд США вынес решение о неконституционности текста клятвы на основании того, что упоминание Бога нарушает один из пунктов поправки к конституции США, запрещающий конгрессу издавать законы, учреждающие государственную религию. В 2004 году Верховный суд США отменил это решение по процессуальным мотивам без рассмотрения конституционности текста клятвы. Но в 2005 году Федеральный суд США после повторной подачи группового иска родителей вновь принял решение о неконституционности клятвы и постановил, что в школах, где учатся дети заявителей, клятву верности флагу читать нельзя.
Дальше вы можете себе представить, что происходило — между федеральным законом и законами штатов, между конфессиями и сектами, между верующими и атеистами, между адвокатами и политиками, между школами и родителями, между здравым смыслом и паранойей.
Во многих школах отменили клятву флагу. Во многих — заменили традиционное время молитвы на время тишины. Вот уже несколько лет в недрах судебной системы США рассматривается случай одной их школ штата Иллинойс, где собралось много учеников мусульманского вероисповедания. Мусульмане, как известно, перед молитвой обязательно должны помыть ноги, что и делали дети-мусульмане в упомянутой школе. Однако гигиенические требования ислама неожиданно вошли в противоречие с пресловутой проблемой судебной и финансовой ответственности администрации школы. Немудрено: всякий, кто пробовал мыть ноги в обычной раковине, знает, что расплескивание воды на пол в процессе помывки неизбежно. Расплескивание, в свою очередь, неизбежно приводит к образованию феномена влажного пола, который, в свою очередь, приводит к опасности травм, чреватых, в свою очередь, серьезной угрозой судебных исков к администрации школы со стороны поскользнувшихся. В попытке мудрости означенная администрация решилась установить для мусульманских учеников ножные ванны, дабы предотвратить коварное расплескивание. Попытка была засчитана, но не удалась: установка ножных ванн была расценена инициативной группой учеников-немусульман как попытка создать привилегированные условия для представителей отдельно взятой религии. Жалкие потуги администрации представить ножные ванны подходящими для мытья христианских ног, для мытья поп всех конфессий, для стирки трусов и ополаскивания всяческих тряпок не возымели эффекта. Иск — во имя Первой поправки — был подан и давно уже живет своей судьбой.
Все мы, конечно же, думаем: нам бы их проблемы… Во Франции, где закон об отделении церкви от государства соблюдается с особой, драконьей строгостью, заинтересованных граждан и законников обычно делят на абсолютистов и маргиналистов. Первые настаивают на неуклонном следовании букве закона, вторые готовы разрешать и прощать непринципиальные вольности (как, например, американские маргиналисты склонны закрывать глаза на наличие в конгрессе капеллана, делая вид, что это отдельный случай прихоти членов частного клуба, волею судеб живущего на деньги налогоплательщиков).
Я отношу себя к либеральнейшим маргиналистам. Хотя и разделяю озабоченность Совета Европы, который в мае сего года пришел к выводу, что, с одной стороны, «преподавание религии является существенным ресурсом для общества», а с другой — по замечанию постоянного наблюдателя Св. престола при Совете Европы архиепископа Альдо Джордано, поднимает «вопрос о соотношении конфессионального обучения с религиозным плюрализмом в Европе». «Это затрагивает как экуменическую, так и межрелигиозную сферы. Дело в том, что религия никогда не бывает неким обобщающим, абстрактным, безличным фактом; каждая религия обладает своим лицом, своей историей. Поэтому серьезное обучение религии не может не быть конфессиональным, то есть связанным с конкретным опытом. Как сочетать это с религиозным плюрализмом?» Монсеньор Джордано говорит, что эту проблему еще предстоит изучить, причем на уровнях экуменическом и межрелигиозном.
Я как истинный маргиналист спокойно отношусь к тому, что в Италии преподавание религиозных дисциплин в школе осуществляется светскими учителями, в отборе которых принимают участие духовные власти. И к тому, что в этой преимущественно католической стране преподавание религии включает в себя также изучение положений и других конфессий. И к тому, что в Испании каждый школьник в возрасте от шести до 16 лет обязан еженедельно уделять полтора часа религиозному образованию. И к тому, что он сам или его родители могут выбирать между конфессионным и неконфессионным обучением. В первом случае преподавателем является обычно духовное лицо, во втором — чаще всего учитель истории или литературы.
Меня не особо беспокоит, что в Германии изучение религии в школе обязательно, что преподают ее обычные учителя без участия духовных лиц, причем есть возможность выбора между изучением католицизма, православия, иудаизма или просто этики. И то, что в Великобритании, Дании и Греции изучение религии (причем преимущественно официальной) также обязательно.
Я даже не оденусь в траур в связи с тем, что лишь в некоторых школах делается обзор и других существующих религий, так что по результатам масштабного исследования ПАСЕ заключила, что практически ни в одной из этих стран изучение религии в школе не соответствует европейским стандартам демократии. Я в целом согласна с выводом Совета Европы: религию в школе учить нужно. Но не для насаждения каких-либо определенных верований, ведь свобода вероисповедания включает в себя и право на отсутствие религиозных верований, а для того, чтобы способствовать лучшему взаимопониманию между представителями отдельных конфессий, а также атеистами. В идеальном случае дети должны проходить курс истории религии, на уроках которой светские учителя будут знакомить их со всеми основными мировыми религиями, их философией, культурой, обрядами.
Но вот почему я тем не менее бью тревогу. Такова была реакция на безобидный вывод ПАСЕ (цитирую по «Интерфаксу»): «Представитель Московского патриархата при Совете Европы игумен Филарет (Булеков) выступает за такое преподавание религии в школах, которое бы адекватно отражало религиозную ситуацию в стране».
«Я убежден в том, что универсальной методики преподавания сведений о религиях быть не может, — считает представитель РПЦ. — Учебник или методическое пособие, написанные в соответствии с утвержденными общими принципами, никогда не будут работать без адаптации к конкретной национальной или региональной ситуации». Об этом он заявил в Страсбурге на ежегодной встрече Совета Европы по религиозному измерению межкультурного диалога, которая, как и прошлогодняя, была посвящена вопросам преподавания религии в школе.
Примером здесь, по мнению священника, могут быть гуманитарные дисциплины, прежде всего история. «Можно ли себе представить универсальный, общий учебник истории для всех стран — членов Совета Европы? Совершенно очевидно, что и способ подачи исторического материала, и его пропорции будут существенно разниться от страны к стране. И это нормально», — отметил отец Филарет. Он полагает, что рассказ ученикам о многообразии религиозных верований и практик с целью достижения взаимопонимания и взаимоуважения между культурами «вряд ли даст ожидаемые результаты, если учащиеся лишены религиозного воспитания в рамках той традиции, к которой принадлежат они и их родители». «Можно ли воспитать толерантное отношение к чужой культуре, к представителям иной веры, не уделив первостепенного внимания в процессе преподавания доминирующей культуре и религии?» — задал вопрос отец Филарет.
Или другой пример — слова вечнозеленого пиарщика РПЦ отца Всеволода Чаплина: «Было бы нормально и естественно, если бы в школе была дана возможность на выбор изучать ислам или православие или, если есть неверующие люди, то их убеждения. А если будет общий курс, составленный учеными-религиоведами, и он будет обязательным, и в нем будет говориться, что все религии равно обладают истиной или что ни одна из них не обладает истиной, то православному ребенку нельзя будет ходить в такую школу: присутствие в ней будет оскорблением и кощунством. Вот в чем главная проблема. Школа должна уважать мировоззренческий выбор человека. Если человек, даже маленький, или его родители считают, что учение об относительности истины в религии противоречит их убеждениям, то они должны иметь право на то, чтобы государство за свой счет, т. е. за счет налогоплательщиков дало им возможность получать образование в духе тех убеждений, которые они разделяют».
Или вот это. «Мы можем расходиться с вами во взглядах на дарвинизм, но есть совершенно четкий принцип международного права: семья имеет право на то, чтобы образование в школе соответствовало убеждениям, принятым в этой семье. Эти убеждения можно считать научными или антинаучными, но, если они есть, доступное школьное образование не должно им противоречить».
«У нас ведь в школах история России изучается более подробно, чем история Шри-Ланки, и русская литература — подробнее, чем японская. Есть реальная роль и традиции православия в жизни России. Известна также роль ислама и еврейского присутствия в России. А вот говорить слишком подробно о тех течениях, последователи которых находятся в рамках статистической погрешности, вряд ли стоит».
Тут бы надо остановиться, потому что воистину ни убавить, ни прибавить.
Но дабы никогда уже не возвращаться (в писаниях) к этой теме, должна заявить: ненавижу прозелитизм сильней, чем РПЦ ненавидит прозелитизм католической церкви. Потому что я ненавижу любой: коммунистический, православный, буддистский, католический, иудейский, атеистический — не важно. Никогда не соглашусь с преподаванием креационизма в школе «наравне» с дарвинской теорией. Никогда никому не задам неприличного в приличном обществе вопроса о вероисповедании или конфессиональной принадлежности.
ОПРОС: Нужно ли в школах преподавание религии?
