В российской науке все вернулось на круги своя, и нынешняя система ее организации ничуть не лучше советской…
Почти 20 лет назад автор этих строк был одним из организаторов Научного фонда Сороса — 150-миллионного проекта, призванного сохранить российский научный потенциал, находившийся тогда на грани исчезновения. Помочь ученым пережить «шоковую терапию» было нашей краткосрочной задачей. В дальней перспективе, понимая, что государство рано или поздно вновь начнет поддерживать науку, мы ставили целью заменить советскую практику централизованного финансирования западной грантовой системой, в которой деньги распределяются самими учеными на конкурсной основе, а бюджеты научных проектов контролируются их непосредственными руководителями.
Почитав на днях челобитную российских ученых президенту Медведеву, в которой они призывают положить конец вопиюще неэффективной и коррумпированной системе государственного финансирования и сохранить Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), возникший, кстати, как следствие соросовской программы, я вынужден признать, что деньги Сороса были потрачены впустую: в российской науке все вернулось на круги своя, и нынешняя система ее организации ничуть не лучше советской.
Есть, конечно, разница в нюансах. В советское время чиновники из Госкомитета по науке и технике, Отдела науки ЦК КПСС и номенклатурные академики из Президиума АН СССР контролировали бюджетные потоки в чисто идеологических целях. Личное благополучие этих людей — квартиры, пайки и дачи, устройство детей в вузы и поездки за границу — обеспечивалось государством. У них не было побудительных причин воровать бюджетные средства. Сегодня же персональное благополучие касты государственных распределителей возникает напрямую из отъема части распределяемых денег — через откаты, посреднические и сервисные фирмы и бартерный обмен с участниками параллельных секторов новой командной экономики, которую построил Путин.
Для непосредственных производителей научного продукта — руководителей научных групп и коллективов — разницы между советской системой и нынешней мало: и в том и в другом случае их труд оценивается, поддерживается и вознаграждается не по существу, а по тому, в какой мере он удовлетворяет экономические потребности номенклатурной касты и ее отдельных представителей. Надежды подписавших письмо Медведеву, что «наверху» их услышат, несбыточны: требование открытого и честного распределения государственных средств угрожает основам благополучия не только научной бюрократии, но и всей системы, в том числе и ближайшего окружения самого адресата, а потому такое требование является по сути политическим и подрывным. Если организаторы письма будут настаивать, устраивать публичные кампании и «качать права», то их, по советскому опыту, ждут гонения и судьба диссидентов.
Не меньшее разочарование ждет и тех, кто обольстился обещаниями государственной поддержки инновационных проектов — перевода научных идей и разработок в прикладную сферу. Разговоры о том, что проекты типа Сколкова смогут воспроизвести американские технологические прорывы, символом которых стала Силиконовая долина, напоминают басню про мартышку и очки. Суть американских инкубаторов технологий не в том, чтобы собрать в одном месте много талантов и создать им бытовые условия, а в том, чтобы эти таланты, организуя стартовые предприятия на базе своих открытий, видели впереди возможность персонально преуспеть и разбогатеть. Для этого, во первых, необходима культура венчурного капитализма — свободных и защищенных от бюрократии инвесторов, готовых вкладывать деньги в рискованные проекты с перспективой дальнейших циклов капитализации. Никакая Силиконовая долина не состоялась бы без Уолл-Стрита. Вторая главная составляющая американских инкубаторов инноваций — непробиваемая защита интеллектуальной собственности патентной системой, обеспеченной эффективным правовым государством. Главное в любом венчурном проекте — уверенность изобретателя и инвестора в защищенности в случае успеха. В стране, где сажают Ходорковского и убивают Магнитского, об этом не может быть и речи.
Поэтому мой совет российским талантам, раздумывающим, не предоставить ли свои мозги и энергию в руки кремлевских мартышек, примеряющих американские очки: молодые люди, не делайте глупостей! Если у вас действительно есть что предложить науке и человечеству, собирайте чемоданы и езжайте туда, где у вас все получится.
