Различные политические силы продолжают реагировать на трагические события, получившие в обществе название бунта «приморских партизан». Так, известный правозащитник и публицист либерального (sic!) лагеря Евгений Ихлов уже отметил, что в российской оппозиции прошла «аллергия на насилие»: «Происходящее, кстати, показывает возвращение России как социокультурного феномена к общезападному стандарту, для которого характерно появления «городских партизан» в качестве реакции на крах надежд на мирное демократическое обновление общества. Так завершилась еще одна легенда про «особый путь России». Вот Фидель и Че — «горные братья».
Разгром кастровцев при штурме казарм Монкада в конце июля 1953 года стал не финалом, но стартом кубинского, а по сути и всего послевоенного мирового революционного эпоса. (Может быть, помня о решающей роли кастровского красноречия во время суда над выжившими после нападения на казарму революционными боевиками, вожаков приморских «партизан» и решили «застрелились от понимания безвыходности своего положения»).
19 июня появилось Заявление агитационно-пропагандистской комиссии ЦК РКРП-РПК, в котором феномен «приморских партизан» попытались рассмотреть с сугубо марксистских позиций, в духе «мы пойдем другим путем».
Низы уже не хотят
Зреют, зреют гроздья гнева в душах людей. Чем дальше, тем вернее они убеждаются в полной безысходности их жизни, в отсутствии хоть каких-то перспектив, в лживости бодреньких уверений властей, что вот-вот уже всё станет хорошо, что уже и сейчас перед человеком открыты все пути к благополучию. Перекрытия дорог, булыжник, дубинка, обрез…
Пикалёво, Междуреченск, Вышний Волочек, Приморье… Нет сомнений, что продолжение следует и «далее — везде».
Кстати, о Приморских «партизанах». Конечно, если верить сообщениям СМИ. Обращает на себя внимание тот факт, что они ведь сначала пытались найти управу на полицейско-бандитский беспредел в отношении своих близких законными мерами, обращались в соответствующие «компетентные» органы. И только убедившись в своей полной незащищённости, взялись за оружие. От злости, отчаяния, от осознания своей полной бесправности, от нежелания жить в этом кошмаре.
Показателен тот факт, что народное мнение в массе своей, во многом сочувствует им. Не одобряет, но сочувствует.
Мы, коммунисты, понимаем причины происхождения этих выплесков гнева одиночек, тоже в душе сочувствуем их горю. Но мы понимаем и тупиковость этого пути… Ведь те рядовые милиционеры, которые вызвали ненависть ребят, всего лишь исполнители, охранники куда более крупных настоящих бандитов-заказчиков, а также стоящих у власти в нашей стране грабителей «по закону». Сегодня милиция, прокуратура, суды все больше исполняют роль охранников благополучия и спокойной сытой жизни господ капиталистов. Немалая часть этих господ — тоже выходцы из бандитов. Как считает общественное мнение, тот же Приморский губернатор связан с криминалитетом, многие авторитеты преступного мира стали респектабельными банкирами или правительственными чиновниками. И даже среди высших чинов государства и полиции — тоже немало нечистоплотных людей. Простые люди читают, какие миллионные доходы они загребают в свои карманы, и понимают, что это неправедные деньги, они из карманов трудящихся — больше им взяться неоткуда. И все эти господа накрепко стоят заодно — за своё господство, — только оно ведь обеспечивает им это благополучие и спокойствие.
И пока это господство сохраняется, отстрел отдельных «шестёрок» ничего по сути не изменит. Разве что ещё несколько хороших честных ребят окажутся в тюрьме или убитыми «при оказании сопротивления». Власти называют их бандитами, но они ведь не ставили целью собственное обогащение. Они бунтуют и мстят, но власти используют их выступления для ужесточения законов «против экстремизма» и натравливания милиции на выступающий народ.
И ещё. Возмущённый разум людей кипит! Это кипение прорывается по всей стране. Идут голодовки, пикеты, митинги, марши несогласных. Их запрещают. Уже возникло движение в защиту 31-й статьи Конституции, и его запрещают. Чем дальше это будет длиться, тем больше и горячее будет гнев в сердцах людей. Больше всего власти страшатся классовой организации трудящихся, рабочих. И поэтому власти применяют давно известные методы переключения, подмены врага, стравливания пара в гудок. Это может быть межнациональные столкновения (которых за 20 лет капитализма в нашей стране не счесть — они ведь не сами по себе вспыхивают там и тут), или религиозные распри, или просто погромы, поджоги машин, битьё окон. Да пусть даже отстрел нескольких рядовых милиционеров. Властям от этого не убудет. Им это выгодно! Чем больше молодых ребят будут бегать по лесам с обрезами, тем меньше их встанет в единый фронт организованной борьбы, и тем больше полицейщины будет использовать власть.
Мы пойдём другим путём. Сказано давно и единственно верно. Мы будем организовывать трудящихся и прежде всего рабочий класс — самый бесправный и самый эксплуатируемый при капиталистической экономике с её неизбежными кризисами. Мы будем организовываться сами, помогать сплачиваться трудящимся и раскрывать им учение социализма. Мы продолжим создание массовой классовой организации сопротивления — Красного Трудового Фронта. Мы поднимем российский народ на политическую борьбу! Только так и никак иначе мы сможем изменить ситуацию, сбросить ярмо капиталистического рабства и покончить с бесправием трудового народа… Только вместе, только силой массы. Не бог, не царь и не герой. Только своей мозолистой рукой можно добиться освобождения.
Люди труда! Поднимайтесь на классовую борьбу, организовывайтесь для неё!
РОТ ФРОНТ!
Агитационно-пропагандистская комиссия ЦК РКРП-РПК
От редакции: Действительно, пути индивидуального террора был признан тупиковым еще в те времена, когда классики марксизма-ленинизма были еще живыми и даже довольно-таки молодыми людьми. Однако нельзя отвлечься и оттого факта, что путь индивидуальной вооруженной борьбы обладает ресурсом колоссальной человеческой привлекательности, как симпатична и располагает любая искренность и храбрость. В нравственном отношении «положить живот за други своя» всегда будет выше, чем ведение долгой и кропотливой организационной работы в среде рабочих. В конце концов, кто сейчас вспоминает Кирова и стачку ивановских ткачей, а Фидель — до сих пор жив и неплохо себя чувствует.
Нельзя сбрасывать со счетов и сильнейшую социальную деградацию общества, как бы вернувшегося в собственный 19-й век. Как-будто не было ни Плеханова, ни Ленина, ни Троцкого, а только фантазии Оуэна и смутная память о Пугачевщине.
Не сбрасываем со счетов и деградацию промышленности, а как следствие — массовое деклассирование рабочего класса и инженерно-технической интеллигенции. И первая, и вторая русские революции произошли в эпоху бурного роста промышленности эпохи становления капитализма, когда вместе с ростом капитала бурно развивался, рос численно и формировал свое самосознание его могильщик — пролетариат.
Сегодня пролетариат деморализован, отчасти деклассирован и внутренне сломлен. А по уровню классового сознания на два порядка уступает своим прадедушкам и прабабушкам. Надо честно признать, что социо-культурная деградация коснулась всех слоев общества, и пролетариат не стал исключением.
«Низы не хотят, верхи не могут», как гласит классическая формула? Увы, низы тоже не могут…
И на фоне такой тотальной деморализации поступок «приморских партизан» — это понятный современному российскому обществу и, главное, реализуемый вызов системе. Да, на финал все кончается печально. Но это далеко не бессмысленно. Народовольцы-бомбисты не победили режим, но создали в обществе ту атмосферу, которая позже сделала возможной и даже неизбежной революцию. Джон Браун и аболиционисты погибли, но рабство в Штатах было отменено.
Конечно, мы не должны призывать молодых людей бежать с обрезами в леса. И это действительно не наш путь. Но осуждать этот шаг у нас нет никакого морального права. Героизм должен вызывать восхищение в здоровом обществе — и испуг в нездоровом. Если мы представляем здоровую часть общества — мы должны скинуть шапки и помянуть «партизан» хотя бы добрым словом.
Да, мы пойдем другим путем. Но когда мы пойдем? На сегодня наши усилия (пусть и по объективным причинам, указанным выше, но кому нужны оправдания?) не слишком-то эффективны. Власть боится до едкого поноса любого упоминания о рабочей борьбе, о стачках и булыжнике — том классическом оружии пролетариата, которое не так давно испытали на себе кемеровские омоновцы. Заявление Оргкомитета по формированию Всероссийского забастовочного комитета вызвало дикую, ни с чем не сравнимую истерику — вплоть до принятия Кемеровским областным советом заявления директору ФСБ и Генпрокурору с просьбой «разобраться».
Однако можем ли мы успокаиваться на том основании, что вызвали временный испуг у властей? Ведь развития данная тема не получила — Кузбасс находится в напряжении, но взрываются пока только шахты, а шахтеры молчат и терпят.
Для того, чтобы говорить о «другом пути», нам нужен результат. Весомый и понятный каждому дураку. Как стачка ткачей в Иваново, всколыхнувшая Россию не меньше, чем взрывы, организованные группой Азефа. Наши левые не очень любят библейские примеры, но товарищ Иисус, чтобы иметь право сказать «Я есмь путь», должен был пройти через мучительную и позорную казнь. Как «приморские партизаны», частью убитые, частью пытаемые в застенках «органов». Мы же пока не можем подать обществу зримого примера подобной силы. Пожалуй, только Галя Дмитриева, которая рискует не только собой, но и собственными детьми, ведя классовую борьбу «на уничтожение».
Что толку рассылать прокламации, если они не имеют не только адреса, но и исходят от людей, которым нет основания верить «как себе»? Левому движению нужны герои, а не теоретики. Общество глупо и малообразованно, оно просто не в состоянии отличить зерна от плевел, и скорее всего выберет именно плевелы в блистерной упаковке. А герой — это критерий, это проверка на истинность. Если человек не побоялся «положить живот за други своя», значит, ему можно верить. Такова логика массового сознания, не имеющего на данный момент иных надежных критериев истины.
