Спустя всего неделю после празднования 60-й годовщины КНР, Китай впервые принимает у себя Всемирный медиа-саммит (World Media Summit). Это показывает, какой путь Китай уже прошел и какой путь ему еще предстоит пройти.
Для начала нужно понимать ситуацию. Мы все знаем, что Китай — страна с населением 1,3 млрд человек, но это только статистика. Вспомните, как мы воспринимаем США — как отличается Калифорния от Огайо, например. Умножьте на четыре. Представьте себе попытку соединить 56 этнических групп Китая в единое государство. Подумайте, какая будет катастрофа, не только для Китая, но и для нас, если он распадется.
Нужно понимать, насколько серьезной и ужасающе сложной является задача развития Китая. В США в сельском хозяйстве занято 4 % населения. В то же время в Китае почти 60% населения зарабатывают на жизнь фермерством, и более 150 млн человек в стране живут на 1 доллар в день. Им необходим переход от сельского хозяйства к промышленности, отчаянно необходим. Восточное побережье Китая, особенно в районе Пекина, Шанхая и Гуанчжоу, возможно, в некоторой степени напоминает страны первого мира. Но сельские районы Китая, в глубине страны и к западу, проходят начальные стадии развития. Здесь должны идти изменения в таком темпе, которого мир раньше никогда не видел.
Заботятся ли китайские лидеры о том, чтобы это происходило как можно менее хаотично и как можно более стабильно? Разумеется, во всяком случае — должны. Беспорядочность — враг и для них, и для нас.
Сегодня мы судорожно пытаемся понять, сможет ли Китай способствовать перебалансировке мировой экономики, сыграет ли полностью свою роль в переговорах в Копенгагене об изменении климата и какова его позиция по иранскому вопросу. Представьте себе, что мы анализируем последствия возможных угроз стабильности и порядку в Китае. И порадуйтесь, что об этом все-таки речи не идет.
Это не означает, что мы не должны больше задавать трудных вопросов китайским лидерам. Это просто означает, что мы должны ценить то, как внутри страны на них так надеются. Мы можем критиковать темпы политических реформ и ставить вопросы о правах человека и главенстве закона. Но мы, по крайней мере, должны понимать, что их политические и экономические усилия не имеют аналогов в человеческой истории. Эти масштабы для большинства западных лидеров не могут быть понятны, и необходимо признать уровень их сложности.
До 1949 года китайское общество было расколото глубинными противоречиями и неравенством. И в этой ситуации была причина для гражданской войны и многочисленных вторжений иностранных держав. И была причина для революции 1949 года. В первые 30 лет завершилась революция и создание Народной республики. Но затем началась Культурная Революция.
Нам трудно понять тяготы этого периода, когда Китай закрылся и включился в странный и жестокий эксперимент, после которого остались шрамы, не исчезнувшие до сегодняшнего дня, у тех, кто оказался его участником, в том числе многих сегодняшних лидеров. Поговорите с теми, кто жил в то время, когда доводы разума опрокидывали с ног на голову, когда выживание зависело от чиновничьих прихотей, когда подавлялось всякое независимое суждение, и вы поймете, какие судьбоносные изменения произошли с тех пор.
В движении к открытости Китая есть свои успехи и неудачи. Но за последние 25 лет число людей, живущих за чертой бедности по определению Всемирного банка, сократилось более чем на 80%, ВВП на душу населения более чем удвоился, а китайские предприниматели сегодня — одни из самых активных новаторов в мире.
Сегодня Китай является крупнейшим рынком автомобилей, но при этом много вкладывается в развитие экологичного транспорта. Китай занимает второе место среди крупнейших рынков ветровых турбин и третье в сфере солнечной энергетики. В следующем десятилетии выработка энергии из возобновляемых источников будет почти удвоена, в китайских городах планируется в значительной мере перейти на светодиодное освещение, Китай также нацеливается сокращать уровень выбросов после достижения пика в 2030 году.
Китайские университеты планируют сотрудничество с лучшими университетами на Западе. Китай готовит больше научных и инженерных кадров, чем вся Европа вместе взятая.
В сфере государственного управления складывается новый пласт административных кадров. Сегодня переговоры с китайскими лидерами — как на уровне провинций, так и на уровне центрального правительства — совершенно не похожи на натянутый формальный обмен репликами, который я запомнил по своему первому визиту двадцать лет назад.
Один из самых интересных аспектов современного Китая — то, как переформируется система взглядов, история и перспективы страны. Послушайте сегодня людей в Китае, и не только в правительстве — и вы увидите, что даже в дни празднования 60-летия КНР Китай по-новому открывает свою историю и в итоге переориентирует свое будущее.
Естественно, здесь превозносят 60 лет Республики и ее достижения. Но все чаще ощущается интерес и чувство почтения к древней китайской цивилизации, а не только к ее трансформациям после 1949 года.
Конфуций, сокровища династии Тан, каллиграфия, красота традиционной китайской живописи и литературы — все это присутствует в сегодняшних выступлениях, дискурсе и комментариях о современной китайской жизни. Китайские фильмы, искусство, мода, популярная музыка сегодня процветают. Это новая Культурная Революция, которая происходит в Китае XXI века и которая намного более правильная, чем предыдущая.
Для всех нас, кто живет не в Китае, открывается хорошая возможность. Как изменится Китай, будет коренным образом зависеть от того, как меняемся мы. Мы должны относиться к Китаю как к партнеру, поскольку мы вместе определяем путь, по которому будет развиваться мир в будущем. Если мы будем относиться к Китаю как к равному, Китай будет нашим экономическим, политическим и культурным союзником. Такая перспектива стоит наших усилий.
Несколько недель назад, когда я был в провинции Гуйчжоу недалеко от города Гуйян, в маленькой деревне, где я ознакомился с пилотным проектом системы солнечного освещения, я задумался о том, что увидел. Я видел центр города, с его модными магазинами, такими как Christian Dior, и бурлящей ночной жизнью, но в этом городе было и жилье, которому срочно необходим ремонт. Я видел потрясающее музыкально-танцевальное шоу, прославляющее местные традиции и наследие региона. В деревне я видел и относительно новые дома, но во многих из них обстановка такая же бедная, как в некоторых домах в Африке.
Я посмотрел город, сначала местные жители остерегались. Но когда я к ним обратился, они откликнулись. Через несколько минут мы свободно фотографировались и разговаривали. Да, там не так, как в моем бывшем избирательном округе в Седжфилде на северо-востоке Англии. Но и не так, как в Северной Корее. Отношения между правителями и народом в Китае меняются, и меняются к лучшему.
Поэтому, осмысливая последние 60 лет истории Китая, конечно, нужно думать, как далеко им еще предстоит пройти. Но стоит подумать и о том, какой путь они уже прошли. И искать возможности, как мы можем помочь.
