Пытаясь изобразить «перезагрузку» отношений с Западом на рынке оборонных технологий, российские политики невольно оказали медвежью услугу своим сторонникам в ближнем зарубежье.
Вместо надоедливой критики созданного в сентябре франко-британо-украинского Фонда по ремонту и модернизации вертолетов российские власти решили сыграть с Брюсселем по-крупному. Надо или запрещать конкуренцию на всех постсоветских рынках вооружений, или опять ссориться по всему контуру российских границ? Если, конечно, в них осталось хоть одно бесконфликтное место.
30 ноября российская пресса со ссылкой на постоянного представителя РФ в НАТО Дмитрия Рогозина заявила о повестке дня намеченного на 4 декабря заседания Совета «Россия — НАТО». Ключевым элементом переговоров должен стать проект масштабного договора «О сотрудничестве в сфере обслуживания военной техники бывшего СССР, оставшейся на территории новых стран — членов Альянса». Этот документ напрямую задевает интересы оборонной промышленности Украины.
В надежде на то, что Брюссель решится рекомендовать странам — владельцам советского оружия в Восточной Европе изменить структуру централизованных ассигнований на оборону, профильный Комитет Госдумы РФ в конце ноября обнародовал информацию российской военной разведки о параметрах указанного рынка. По данным доклада, сумма перспективных долгосрочных контрактов составляет $42 млрд. В своих комментариях представитель думского комитета заявил прессе, что по состоянию на 2009 год в ВВС Польши соотношение авиатехники НАТО и бывшего СССР составило соответственно 28/302, Болгарии — 28/165, Румынии — 36/128, Словакии — 3/99, Чехии — 85/70 (наивысший паритет), Венгрии — 9/22, Латвии — 6/15, Литве — 8/19, Эстонии — 1/2.
«В армиях Болгарии, Венгрии, Словакии, Чехии и Эстонии 100% парка бронетехники состоит из изделий советского производства, что требует безотлагательного начала их модернизации и ремонта российскими компаниями-разработчиками», — подытожили авторы доклада. При этом они забыли указать долю Украины в экспортных поставках советской бронетехники, которая по отдельным типам превышала 75%. Аналитики указали и на то, что соотношение советской и натовской бронетехники в Румынии составляет 2755/480, Словении — 30/200. «Польша смогла разжиться только 128 танками западного производства, а это лишь гарнир к 850 советским танкам, 2400 БТРам и 1200 орудиям», — резюмировали докладчики.
Опять же за кадром осталась информация о том, что доля предприятий Украины в советских поставках танков Польше достигала 98%. Несколько десятков танков, которые производились на омском ОАО «Трансмаш», СССР вывел с территории Польши, предпочтение было отдано эксплуатации техники украинского Завода им. Малышева. Суммарный объем заказа на модернизацию со стороны стран НАТО, который требует срочного размещения на предприятия РФ, оценен в более чем 11,8 тыс. единиц.
На фоне многолетнего игнорирования оружейного рынка Восточной Европы нынешний возврат Кремля к этой теме выглядит неожиданным сюрпризом для Украины. Предприятия нашей страны считаются главными конкурентами российских компаний не только на этом $42-миллиардном рынке. Крупнейшим плацдармом для конкурентной борьбы числится федеральный Ирак, американская администрация которого начала привлечение Украины с контракта 2007 года на сумму $259 млн. К 2008-2009 годам сотрудничество США и Украины вышло на новый уровень — он подразумевал размещение в Украине долгосрочных заказов на поставку иракской армии военной техники и оборудования советского типа на общую сумму в $2,4 млрд. По мнению большинства украинских экспертов, на заре становления иракского направления экспорта и обслуживания техники Москве в самый последний момент удалось избежать кооперации Украины и стран Восточной Европы. Киев предпочел посредников из Иордании.
Последняя по времени попытка РФ навязать Брюсселю обсуждение проекта договора «О сотрудничестве в сфере обслуживания военной техники бывшего СССР» произошла в 2004 году, после чего диалог был заморожен. Официальной причиной отсутствия интереса к этому направлению назывался слабый уровень конкурентного давления: если восточноевропейцы и Украина не смогли даже освоить щедро спонсируемый США рынок Ирака, ждать консолидации от них на своих рынках не приходилось. По неофициальной версии, у Москвы были подозрения о некоей руководящей роли Брюсселя в известных политических событиях, которые произошли в то время в Грузии, Украине и Кыргызстане — государствах, чья достаточно развитая оборонная промышленность при всех ее нешуточных оборотах долгое время считалась вотчиной именно российской, а не местной номенклатуры. Но «вдруг что-то поломалось».
Еще в начале нынешней осени намерения властей РФ взяться за сшивку «поломанной» репутации на традиционных рынках выглядели очень осторожными. Они касались лишь отдельных товарных сегментов. В частности, еще 11 ноября, оценивая перспективу возобновления заседаний Совета «Россия — НАТО», официальный представитель РФ Дмитрий Рогозин заявил, что если военно-техническое сотрудничество Москвы и Брюсселя и состоится, то оно коснется лишь самого болезненного для Кремля вертолетного сегмента. 29 сентября Украина наряду с Францией и Великобританией стала участницей договора о Фонде многонациональной вертолетной инициативы (ФМВИ), который под легендой расширения операции НАТО в Афганистане определил перспективу вытеснения с этого сегмента российских производителей в пользу американских авиазаводов в Польше и предприятий Украины.
Во времена СССР Российской Федерации как субъекта поставок на рынке вооружений не было, а после ее возникновения большинство имущественных прав стали предметом спора не только между в основном частными компаниями-разработчиками, но и теми уполномоченными банками молодых независимых государств, которые рискнули системно кредитовать далеко не убыточную торговлю спецтехникой.
О том, что конкуренция за прибыльные региональные внешние рынки опять становится больным местом украинско-российского раздела некогда «единой неделимой» системы сбыта вооружений в бытность СССР стало ясно в течение последнего месяца. Российские власти круто поменяли осторожный сегментный подход к богатому рынку Восточной Европы, предложив НАТО модель его развития в форме заключения договора «О сотрудничестве в сфере обслуживания военной техники бывшего СССР».
Причиной таких перемен вполне могут быть предвыборные реалии Украины, которые во многом формируются двумя известными антинатовскими тезисами. Первый — принципиальная позиция, что путь Киева к системе коллективной безопасности НАТО убьет украинский ВПК, который якобы очень слаб и не созрел для работы «вне исторических связей». Вторая позиция — один только путь к НАТО для Украины будет сопровождаться принуждением к отказу от советских технологий ради закупок западной спецтехники. Однако раскрыв в указанном выше докладе состояние восточноевропейского рынка вооружений, Москва полностью опровергла первый аргумент, официально признав, что рынок советских технологий в НАТО жив и процветает. При этом на такой «медвежьей услуге» своим сторонникам в Киеве недостатки новой российской политики не закончились, пишут Комментарии.
Фактически от первого и главного аргумента в антинатовском пафосе не осталось камня на камне после того, как на протяжении 2004-2009 годов РФ и НАТО почему-то не смогли урегулировать вроде бы простой вопрос о принципах определения «оптом» имущественной принадлежности всех технологий бывшего СССР. И это «опытный» партнер? С такой точки зрения нынешние перемены в политике РФ — сплошной позитив для ВПК Украины. Даже если договор будет подписан, вряд ли он выйдет за рамки сугубо формального меморандума о намерениях. Правда, есть единственный риск. Он состоит в том, что США как доминанта НАТО могут заиграться с Кремлем по ключевому вопросу «перезагрузки» оборонных отношений (договору СНВ-2) и согласиться на уступки РФ в менее важных внешнеторговых сферах
