Модернизация. Российские идут

Идея модернизации страны, провозглашенная президентом Дмитрием Медведевым, вызвала бурную полемику не только в России: на Западе верят в инновационный потенциал нашей страны и готовы поделиться рецептами того, как вскочить на подножку поезда, уносящего цивилизацию в информационный век. Впрочем, в Россию теперь не только верят — как выяснили «Итоги», ее научились и умом понимать. …Итак, о глобальных перспективах России спорят умные головы мирового масштаба — Дэвид Экблад, профессор Университета Тафтс, Рональд Инглхарт, профессор Центра политических исследований Мичиганского университета, и Элвин Тоффлер, культовый футуролог, один из авторов концепции «сверх­индустриальной цивилизации».

С одной стороны

Дэвид Экблад: «Не надо кроить себе одежду по заемным лекалам. Чужие штаны спадают или слишком тесны»

— Наивный вопрос, профессор: почему во всех странах процесс модернизации идет по-разному?

— Боже правый, вопрос на самом деле очень сложный! Целый клубок причин задействован: политических, исторических, географических, культурных. Почему, например, Япония так рванула вперед в XX веке? Можно долго перечислять: угроза извне, честолюбивый менталитет, географическая изолированность, этническая монолитность, крах имперских амбиций. И многое другое…

— При этом японское чудо вовсе не сопровождал разгул демократии. Насколько вообще либерализм принципиален для экономического прогресса?

— Полагаю, совсем не принципиален. Некоторые необычайно успешные страны демократиями не назовешь. Да взгляните на историю США: самый бурный период модернизации пришелся на рубеж XIX-XX веков, когда женщинам не разрешали голосовать, а у афроамериканцев и «латинос» были ограничены политические права. Более того, автократии могут быстрее демократий развить ту или иную отрасль экономики. Власть там просто командует народом: надо сделать то-то и то-то к такому-то сроку. Впрочем, когда нет тормозов в виде свободных массмедиа и общественных институтов, директивная экспансия может завести в тупик, в катастрофу. Как это произошло в Советском Союзе с Аральским морем, которое было фактически уничтожено неразумной аграрной политикой. Да и авантюрный проект поворота рек, который уже был на грани реализации в 70-е годы, был отменен только перестройкой.

— Руководство России намерено двигаться в сторону открытого общества и реальной демократии, и это призвано стимулировать желаемый инновационный прорыв. Впрочем, у него есть и оппоненты, считающие, что Россия не должна ни с кого брать пример, а искать свой особый путь. Ваше мнение?

— Изоляционизм всегда противится модернизации. Ведь наука и технология как главные поставщики инноваций не признают границ. И еще: директивой не назначишь лидера рынка. Вспомните борьбу видеоформатов: «Бетамакс» был явно лучше по качеству, но победил стандарт VHS. Общество само определяет топ-технологии. Демократию к прогрессу не принудишь, ею управляют гораздо более сложные механизмы. Вместе с тем открытому обществу гораздо легче быть инновационным. В Америке новые идеи и проекты циркулируют в университетах, частных и государственных исследовательских центрах. Заметьте — на интересные концепты всегда, даже в пору кризиса, находятся деньги.

— Надо ли вообще России, задрав штаны, бежать за Америкой? Помните знаменитые угрозы Хрущева: «мы вас похороним», «покажем кузькину мать», «догоним и перегоним»…

— Уточню: гонка за Америкой началась раньше, задолго до Хрущева и холодной войны. Маяковский писал стихи о Бруклинском мосте и грезил, что большевистская Россия станет такой же, как Америка, — не политически, конечно, а экономически и технологически. Но урок гонки прост: не надо кроить себе одежду по заемным лекалам. Чужие штаны спадают или слишком тесны.

— Нынешнюю модернизацию Америки — «по Обаме» — называют хождением в социализм, а самого его подозревают в намерении радикального перераспределения богатства в пользу бедных. Что, на капитализме в США пора ставить крест?

— Я же историк, а не футуролог — дайте мне 50 лет, и я вам скажу. Но если не хотите ждать, вот мое мнение: социалистические амбиции Обамы сильно преувеличены. Америка до мозга костей страна свободного рынка и воинствующего индивидуализма.

— Приведет ли модернизация Америки к восстановлению ее репутации в мире, сильно пошатнувшейся в годы правления Буша?

— Нанесенный ущерб невосполним. Обама может, видимо, вернуть США моральное лидерство, он великолепный оратор, его риторика действенна. Но былое финансовое могущество окончательно утеряно. В глобальном соревновании Америка проигрывает Китаю, куда ушло почти все производство. О полном упадке говорить, конечно, не приходится, но Америку вряд ли ждет лучезарное будущее.

— А Россию?

— Если научусь предсказывать будущее — стану богачом. Одно скажу: надо спешить, бежать что есть сил и уж точно не отставать, иначе задавят другие бегущие.

С другой стороны

Рональд Инглхарт: «Демократия больше, чем какая-либо иная система отношений в обществе, стимулирует модернизацию» Рональд Инглхарт: «Демократия больше, чем какая-либо иная система отношений в обществе, стимулирует модернизацию»

— Профессор, вы анализируете динамику развития разных стран. Одни преуспевают, другие — нет. В чем причина?

— На протяжении веков главной ценностью являлась земля. Стать богаче можно было, лишь отняв землю у соседа. Инструментом такой протомодернизации была война. Прорыв начался, когда в Западной Европе возникла культура, обеспечивавшая экономический рост за счет интенсификации производства. Но и по сей день многие культуры специально тормозят предпринимательскую активность, понимая, что она грозит сменой элит, что правящему классу явно не нравится.

— И все-таки — что главное для модернизационного рывка?

— Приоритет закона, в первую очередь защита прав собственников. Демократия больше, чем какая-либо иная система отношений в обществе, стимулирует модернизацию. Конечно, и тоталитарные режимы могут быстро наращивать экономику, как это наблюдалось в нацистской Германии и коммунистическом Советском Союзе. Вспомните хотя бы индустриализацию при Сталине. Но когда общество вступает в эру информационных технологий, возникает явная нестыковка задач модернизации и архаичной политической системы. Россия сегодня явно отстает в компьютерных и коммуникационных технологиях. Необходимы как свобода информации, так и свободное самосознание работника, образованного, мобильного, способного принимать решения. Иначе инновационные амбиции останутся лишь прекраснодушной мечтой. Именно поэтому власти Китая вынуждены постепенно смягчать режим. Люди инновационной эры в принципе не могут ощущать себя рабами, они неизбежно проецируют творческую свободу на сферу политики.

— Что конкретно должно быть модернизировано, чтобы Россия на практике смогла начать реализовывать призыв президента Медведева?

— Россия вправе рассчитывать на успех. Предпосылки есть: богатые ресурсы, образованное население, развитая инфраструктура. Торговля нефтью и газом — это хорошо, но постиндустриальное общество требует более гибкого социального моделирования. Повторяю: главный тормоз экономики — недостаточная защищенность прав собственников и инвесторов. Это то, что в первую очередь сделал Китай, привлекая зарубежный капитал и стимулируя рост национального капитала. Для России ключевым фактором является свободный обмен информацией, это непременное условие развития в эпоху интеллектуального капитализма.

— В поисках образца модернизации многие смотрят на Америку. А там рецессия, крах финансовых столпов и вообще уныние. Кто-то уже возвещает о падении капитализма как системы…

— Разговоры о коллапсе капитализма сильно преувеличены. Правильнее говорить о корректировке курса. Нынешний капитализм очень отличается от капитализма столетней давности. Смотрите: 35-40 процентов национального продукта США расходуется государством, в Швеции — 55 процентов. В последние двадцать лет страх, что госсектор слишком разросся, привел к чрезмерному крену в децентралицию и приватизацию. Мы на этом направлении переусердствовали, ослабили госрегулирование финансового сектора, что привело к катастрофическим последствиям. Меня вообще изумляет, как мыльному пузырю разрешили набухнуть. Сейчас маятник качнулся в другую сторону. Но надо ли прощаться с рыночной экономикой? Циклический кризис как пришел, так и уйдет. Залогом позитивного выхода служит главный капитал Америки — мощный интеллектуальный потенциал. США много чего импортируют, но самый ценный импорт — умные люди. Такие, как, например, Сергей Брин (один из основателей поисковой системы Google. — «Итоги»).

— Ну, господина Брина, если не ошибаюсь, привезли его родители-эмигранты. Россию, кстати, очень беспокоит продолжающийся отток мозгов.

— Творческим людям нужна свобода. Дайте им свободу — и они никуда не уедут. Но даже если это произойдет, вряд ли Россия в обозримом будущем обгонит США. Хотя сама идея такой конкуренции мне представляется вполне нормальной, никак не возрождающей амбиции холодной войны. Сегодня Китай и Америка тоже, по-видимому, соревнуются, а фактически дополняют друг друга. У России есть огромный потенциал. И Путин, и Медведев явно ощущают необходимость изменений. Но ни у кого нет хрустального шара истины.

С третьей стороны

Элвин Тоффлер: «Часто именно правительства являются помехой модернизации, потому что думают только о том, как удержать власть»

— Г-н Тоффлер, согласно вашей теории нынче наступила эпоха третьей цивилизационной волны — постиндустриальной. Что ее отличает от предыдущей?

— Акцент на знания, а не на промышленность. Собственно, идеи всегда правили миром, но сегодня эта формула стала материально осязаемой. Типов экономики может быть несколько, но сегодня главный ее компонент — интеллектуализм, знания, информация.

— Звучит несколько абстрактно. Государствами руководят ведь правительства, а не ученые.

— Да, и часто именно правительства являются помехой модернизации, потому что думают только о том, как удержать власть.

— То есть если поменять правительство, прогресс побежит вперед семимильными шагами?

— Не обязательно. Правительства порой сами находят в себе революционный ресурс. Китай начал переход к постиндустриализму еще в 1983 году. Лишь спустя многие годы я узнал, что именно тогда на закрытом заседании лидеры Китая решили реформировать экономику страны, руководствуясь во многом положениями моей книги «Третья волна». Что касается России, то несколько месяцев назад я встречался с Владиславом Сурковым, и он дал понять, что понимает необходимость перехода к информационному обществу, основанному на знании. Россия должна прыгнуть в «третью волну», как до нее это сделали Япония и Китай.

— Президент Медведев сетует на технологическое отставание России…

— Не обязательно самим что-то придумывать. Нужно уметь быстро подхватывать и внедрять изобретенное другими. А для этого нужна конкуренция идей. Силиконовая долина — пример того, как атмосфера свободы привлекла в США тысячи талантливых ученых и специалистов со всего мира. Сегодня Россия гораздо более демократичная страна, чем в прошлом. Но нынешним ее руководителям нужно четко понимать: чем свободнее общество, чем больше в нем циркулирует идей, пусть они кажутся кому-то безумными, тем больше у такого общества шансов преуспеть в новой реальности информационной эры.

— В книге «Революционное богатство» вы утверждаете, что деньги могут скоро потерять свой смысл как материальное воплощение могущества и их место займут электронные, виртуальные деньги. Можно ли считать нынешний финансовый кризис признаком того, что такой переход начался?

— Начну с того, что я категорически против сравнения настоящего кризиса с Великой депрессией. Нынешняя экономика кардинально отличается от той по главным признакам и показателям. Скорость изменений — принципиально новая черта. Инфраструктура стремительно стареет, но еще важнее устарелость стереотипов. Например, бытует мнение, что в США нужно строить гораздо больше дорог, потому что растет число людей, садящихся за руль. Но в этих расчетах не учитывают, что все больше людей начинают работать из дома благодаря революции в электронных коммуникациях. Поэтому, надо ли строить новые дороги, вопрос очень спорный. Этот пример говорит о необходимости новых подходов, а не механическом продлении традиционных представлений. Еще один ключевой аспект модернизации — образование. Учащиеся должны приходить в школу в одно время. Опаздываешь — будешь наказан. Откуда традиция? Так работает капиталистическая фабрика, где опоздание строго карается. К конвейеру лучше не опаздывать, потому что ты тормозишь трудовой процесс сотен других рабочих. Знаю это на своей шкуре, ведь мы с женой по несколько лет проработали на промышленном производстве. Но на предыдущем этапе, в аграрную эпоху, все было не так. Если ребенок из крестьянской семьи опаздывал на прополку или сбор урожая, его всегда прикрывал кто-то из родственников, и никакого эксцесса по этому поводу не возникало. Не исключено, что и в эпоху знаний фактор одномоментности прихода в школу или институт себя исчерпает.

— Кто после азиатских драконов, Индии и Бразилии, может совершить резкий экономический скачок?

— Одна из главных проблем нынешнего мира — асинхронность времени. Дело не в часовых поясах. Время в разных странах бежит с разной скоростью. Возможны и ускорения. Думаю, в ближайшие годы нас ждут сюрпризы со стороны некоторых отстающих стран, которые могут совершить ошеломляющий рывок. Россию я считаю страной огромных скрытых возможностей. От нее поступают сигналы, пока, впрочем, весьма слабые, что она готова идти в одном направлении с Америкой. Я говорю о деловом партнерстве, и в меньшей степени о политическом. Ну, конечно, это случится не на следующей неделе. В любом случае путь назад, в прошлое, для России невозможен. И это во многом благодаря моему другу Михаилу Горбачеву. Изменения у вас произошли феноменальные, и не менее феноменален потенциал России, о котором я могу только догадываться.