Ловушка национализма

В наши дни информационных сообщений о массовых акциях, в которых либо участвуют русские этнонационалисты, либо озвучиваются экстремистские лозунги «Россия – для русских», «Москва – для москвичей», становится все больше и больше. Однако, как правило, эти инциденты, ставшие привычными, не становятся предметом серьезного осмысления экспертного сообщества. Эмоций много. Еще больше обвинений по поводу бездействия властей, безразличия общества и безнаказанности лидеров, стремящихся защитить «чистоту крови».

Однако гораздо меньше понимания того, что волна русского этнонационализма – это угроза не только правам и свободам человека и гражданина, но и целостности страны и будущему России. В равной степени без ответа остается и вопрос о том, чем мотивирован сегодняшний всплеск насилия под флагом защиты «чистоты русской крови». Между тем, ответ на него – не досужий политологический интерес, а настоятельная государственная необходимость.

Мы привыкли к тому, что сепаратистская угроза связывается у нас с действиями тех или иных политических активистов в национальных республиках. Но разве рост этнического национализма среди представителей самого крупного этноса не несет в себе угрозы? Вспомним, что процесс распада СССР получил сильный импульс не столько благодаря активности прибалтийских или грузинских националистов, сколько вследствие борьбы самого крупного субъекта Союза против центрального руководства.

За два десятилетия после распада СССР Российская Федерация пережила два пика этнополитической активности. В первой половине 90-х главным вызовом для российской государственности стало этническое самоопределение в национально-государственных образованиях. С наибольшей остротой этот процесс протекал в республиках Северного Кавказа, Татарстане и Туве. В этот период главными носителями ксенофобии и воинствующего этнонационализма выступали представители этнических меньшинств, стремящиеся добиться ведущих позиций во власти и в бизнесе для «титульных» и «коренных» народов. Иная картина наблюдается на рубеже XX-XXI веков. Активность республиканских этноэлит сменилась политическим пробуждением этнического большинства страны – русских.

По справедливому замечанию социолога Эмиля Паина, сам по себе факт этнического самосознания большинства мог бы быть оценен как позитивное явление. В том смысле, что самобичевание конца 80-х – начала 90-х сменилось восстановлением самоуважения людей. Если бы только этот процесс не сопровождался эскалацией страхов, фобий и не послужил поводом для утверждения экстремистских концепций, которые провоцируют ненависть одних граждан страны к другим, представляющим иную национальность. Социологические исследования, проводимые различными службами (ВЦИОМ, ФОМ и многие другие), фиксируют устойчивую тенденцию – рост численности сторонников лозунга «Россия – для русских». По некоторым исследованиям, число поклонников «русской России» составляет свыше 60 %. За последние годы русские респонденты значительно расширили количество своих этнических противников. Если до начала 2000-х годов к таковым относили, прежде всего, чеченцев, то сегодня в разряд врагов попадают таджики, азербайджанцы, молдаване, украинцы и даже русские – мигранты из стран СНГ.

Массовый спрос на этнонационализм рождает соответствующее идеологическое предложение. Русский этнонационализм перестал быть маргинальным течением. «Русская идея» в различных ее вариантах получила в последние несколько лет полную реабилитацию. Ссылка на «особый русский путь» стала обязательной даже в либеральных изданиях. Сегодня об этнополитической роли русских в сохранении страны говорят высокопоставленные чиновники и депутаты, респектабельные публицисты. Вопрос о придании русскому народу официального статуса «государствообразующего» широко обсуждается вполне респектабельными экспертами. Своеобразным легитимирующим ресурсом защитников «русского возрождения» стали данные переписей 2002 и 2010 годов. Ни в Российской империи, ни в СССР русские не составляли 80 % населения страны. Отсюда выводы о России, как о русском государстве, в котором этническому большинству должны быть отданы приоритеты во власти, бизнесе и общественном секторе.

К первой волне этнополитической активности (этнонационализму меньшинств) и российское, и зарубежное экспертное сообщество оказалось готово. Естественно, существовали завышенные ожидания и надежды на демократизм и либерализм борцов за республиканские суверенитеты. Однако «парад суверенитетов» рассматривался вполне рационально как объективный процесс распада советского государства. Исходя из этой посылки, строились прогнозы и разрабатывались сценарии.

«Русское возрождение» сегодняшнего дня рисуется как некий иррациональный порыв темных сил (полуграмотных мужиков, ведомых «образованцами» черносотенного пошиба). Спору нет, и иррационализма, и банальной темноты здесь немало. Но дело не только в этом. Рост русского этнонационализма – процесс во многом столь же объективный, как и этническое самоопределение татар, чеченцев или осетин начала 90-х годов. Сегодня мы видим обратное движение политического маятника. Этот механизм был блестяще описан русским мыслителем начала ХХ столетия Семеном Франком в его работе «По ту сторону правого и левого». Рост ксенофобских настроений среди представителей этнического большинства стал ответом на ксенофобию этнических меньшинств. Этот факт ни в коей мере не может служить оправданием для погромщиков, кавказофобов или антисемитов. Одно этническое насилие нельзя побороть другим. Болезнь ксенофобии с помощью ксенофобии не излечивается. В то же время необходимо без излишней политкорректности зафиксировать, что массовая политическая фрустрация русского населения – следствие тех ошибок и просчетов, которые были допущены в начале 1990-х годов.

Тогда власть относилась к этническому большинству по принципу: «терпит, не бунтует – и ладно». Либеральная интеллигенция обращалась к русскому народу разве что с предложением повиниться за преступления империи. Такого рода призывы звучали на фоне этнических эксцессов в Чечне (которую покинуло 220 тыс. русских), выдавливания русских из Ингушетии, Дагестана, Кабардино-Балкарии, Тувы. В 1991-1994 гг. российские правозащитники, имея значительный авторитет в США и в Европе, ничего не сделали для того, чтобы привлечь мировое общественное мнение к проблемам русских в «мятежной республике». По словам руководителя Форума переселенческих организаций Лидии Графовой: «Мы искренне считали, что должны отдавать предпочтение беженцам-чеченцам перед русскими. Потому, что мы чувствовали историческую вину за депортацию. Большинство правозащитников до сих пор придерживается этого мнения».

Никакой серьезной концепции поддержки соотечественников за рубежом предложено не было. Для русских мигрантов из стран СНГ новая Россия оказалась не матерью-Родиной, а негостеприимной мачехой. В отличие от Греции, Израиля, Венгрии и Германии, где помощь соотечественникам рассматривается в качестве приоритетной государственной задачи, в постсоветской России данная проблема оказалась на задворках внешней политики. Именно эти просчеты и ошибки способствовали тому, что «русский вопрос» был монополизирован экстремистами, а «русское возрождение» стало восприниматься как политический реванш.

Формы этого реванша провозглашаются самые разные: от псевдоинтеллектуальных сочинений до погромов типа недавнего инцидента на Манежной площади. Однако все версии «русского возрождения» имеют одно и то же идейно-политическое наполнение: склонность к упрощенному восприятию мира, воинствующая ксенофобия и изоляционизм. В этом смысле политически «русский проект» в его этнонационалистической форме не может и не должен быть востребован. В сегодняшних условиях политическая и экономическая автаркия означают отказ от участия России в модернизации, а значит, консервируют ее отставание. В XXI веке с помощью «железного занавеса» Россия не сможет стать сверхдержавой. Тем более, что, провозгласив русских венцом мироздания, она обречет себя на перманентный сепаратизм и закроет представителям меньшинств доступ к высшим должностям в стране.

Другая опасность «русского возрождения» – апелляция к этническому праву. То же пресловутое право наций на самоопределение, но только русское. Несмотря на справедливые фразы о дискриминации русских и русскоязычных на просторах СНГ, Балтии и внутри РФ, идея русского реванша несет в себе не меньшую опасность, чем правозащитное «толстовство». Политическая реализация «русского проекта», основанного на этнонационалистическом принципе, будет по своей сути попыткой потушить пожар бензином. Он не положит конец диктату «крови» и биологическому пониманию нации, а лишь разовьет их. Придание русским особого «государствообразующего» статуса, равно как и признание русского народа в качестве «коренного», сами по себе не смогут облегчить жизнь русских ни в РФ, ни за ее пределами.

Сегодня российская власть должна понять простую истину. Русский этнонационализм не является средством для борьбы с этносепаратизмом окраин. Следовательно, необходимо отказаться от попустительства по отношению к русским национал-радикалам. И дело здесь не только в молодых погромщиках. Куда опаснее экстремисты во власти. И даже не заведомые экстремисты, а непрофессиональные популисты или боящиеся ответственности чиновники. Казалось бы, представителям партии «Единая Россия» сам Бог велел бороться с ксенофобией. Но ведь и их представители пытались то реализовать «русский проект» (идею называть всех граждан нашей страны русскими, что могло бы спровоцировать конфликтные ситуации), то говорить о необходимости сдерживать поток «приезжих» в столицу.

Российской власти необходимо в самые сжатые сроки отреагировать на второй всплеск этнополитической активности. Иначе это будет иметь самые печальные последствия. Второй этнонациональный «взрыв» связан не с компактно проживающими меньшинствами, а с этническим большинством. В случае, если власть пустит процесс «русского возрождения» на самотек, вопрос об удержании окраин отпадет сам собой, поскольку центр страны начнет самоопределяться вплоть до отделения от ненавистных «черных» и «приезжих». И если сегодня русское этнонационалистическое движение представлено разрозненными политическими группами, то завтра велика вероятность «объединительных процессов». Бездействие властей – лучшее подспорье для интеграции защитников тезиса о «России для русских», который опасен для единства страны никак не меньше знаменитых дудаевских призывов «русские – в Рязань, ингуши – в Назрань, армяне – в Ереван».