Хакасский журналист Михаил Афанасьев, против которого возбуждено уголовное дело в связи с его публикациями о ситуации на Саяно-Шушенской ГЭС, рассказал в интервью Радио Свобода, в чем конкретно его обвиняют. В интернет-издании «Новый фокус» Афанасьев утверждал, что в зоне затопления ГЭС под завалами могут находиться живые люди. Дело расследуется по статье – «клевета».
Журналиста обвиняют в распространении заведомо ложных сведений, «порочащих честь, достоинство и подрывающие деловую репутацию руководства республики и Саяно-Шушенской ГЭС». В «Новом фокусе» публиковались неофициальные данные о масштабах разрушений и количестве жертв в результате аварии на гидроэлектростанции.
Михаил Афанасьев ответил на вопросы корреспондента Радио Свобода.
— Что вам сказали в прокуратуре?
— Сначала меня вызвали в два часа дня для дачи объяснений по поводу моей заметки о том, что на ГЭС находятся живые люди и подают признаки жизни, то есть стучат, пытаются как-то привлечь внимание. Помощник прокурора Абакана взял с меня объяснения. Я ему все честно рассказал, потому что мы сразу решили, что не будем ничего скрывать, в том числе источник, который предоставил эту информацию — это депутат городского совета Саяногороска Григорий Назаренко.
— Сегодня он не отказывается от своих слов ?
— Нет-нет, он в том же положении, что и я. У него вчера обыск был, как и у меня. Помощник прокурора перезвонил мне без пятнадцати семь вечера и попросил подойти еще раз, внести некоторые дополнения. Как только я к нему зашел, следом вошли двое оперативников. Они отконвоировали меня в УВД Абакана, где я просидел примерно до половины десятого в коридоре. Они довольно корректно обращались: «Господин Афанасьев…», воды приносили. Краем уха я слышал разговор, что «до десяти его надо держать». Я сразу понял, почему меня держат до десяти — потому что в Москве будет шесть, и вступиться будет некому. Ну, в половине десятого они меня завели в кабинет, где мне следователь заявил, что на меня заведено уголовное дело по статье «Клевета». Оклеветал я… Если позволите, я зачитаю:
«Афанасьев, обладая достоверной и официальной информацией о том, что на СШГЭС идут непрерывные работы по ликвидации сложившейся чрезвычайной ситуации и принимаются меры к поиску без вести пропавших людей, действуя с умыслом на клевету, распространил заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство и подрывающие репутацию должностных лиц, руководства республики Хакасия и СШГЭС, соединенные с обвинением в совершеннии тяжкого преступления, предусмотренного частью 3-й статьи 293-й УК РФ, в том числе руководителя Управления по гражданской обороне, чрезвычайным ситуация и пожарной безопасности РХ А.А.Фирсова, директора филиала ОАО «РусГидро» Саяно-Шушенской ГЭС имени Непорожнего Н.И.Неволько и других, разместив заметку в интернет-журнале «Новый фокус» и на сайте «LiveJournal» о том, что на Саяно-Шушенской ГЭС в машинном зале слышны стуки людей, имеются выжившие люди, которые находятся на глубине до 4 метров, однако данный факт скрывает руководство Хакасии и руководство СШГЭС и не принимает меры к их спасению.» И постановление: «возбудить уголовное дело в отношении Афанасьева».
Вот так. Тут же мне предъявили постановление о производстве личного обыска. Все вытащили у меня из карманов, из сумки. Изъяли телефон, ключи от квартиры и от гаража. После этого в компании эксперта по компьютерной технике, двух понятых, двух оперативников, адвоката и следователя меня привезли домой. Из дома изъяли компьютер и все диски, все флешки.
— Как вы все это объясняете?
— Я думаю, от кого-то сверху последовала команда заткнуть рот. Так мы трое — я, депутат городского совета Саяногорска Гриша Назаренко и Эрик Чернышов, тоже из Саяногорска, кто работали непосредственно на СШГЭС, — никак не вписались в хорошую картину о том, что все замечательно и власть все делает. А для нас в принципе невозможно сверять с ними свою точку зрения, тем более после паники, которая была в Абакане. Постоянно глава администрации выступал по телевидению и призывал к спокойствию, а люди расценили это наоборот, то есть, наоборот, все побежали.
И я как журналист, и мои коллеги, Гриша с Эриком, прекрасно понимаем, что сокрытием информации, которая действительно была крайне необходима людям для принятия правильного решения, делу не поможешь. И мы давали честно, объективно ту самую информацию, которая была достоверной. И вот как нам на это ответили — закрыли рот. Я не думаю, что это инициатива местных властей. Правоохранительные органы каким-то образом решили… Они получили указание, это по всему видно — даже из этого постановления. Потому что сверху написано, что уголовное дело в отношении меня по 129-й статье возбуждено по рапорту помощника прокурора, а внизу уже написано, что все-таки заявители были — по фамилии Фирсов и Неволько.
В принципе, по 129-й статье дело не возбуждает прокуратура, милиция или еще кто-то. Это дело частного обвинения. То есть, если эти господа решили, что их оклеветали, они вправе обратиться в суд в порядке частного обвинения. Уголовное дело могли возбудить правоохранительные органы только в одном случае: если оскорбленные были в беспомощном состоянии. Конечно, может, они и были в беспомощном состоянии — распереживались от клеветы и прямо упали, я не знаю. Но, по большому счету, это странно, это наплевательство на закон. А сами формулировки: «обладая достоверной и официальной информацией»? То есть, имеется в виду, что официальная информация — это уже в принципе правда. А тут какие-то отщепенцы выдали недостоверную информацию о том, что люди погибают и надо бы их спасти. Не вписываемся мы, не вписываемся, проще говоря.
— Какой информацией по этому поводу располагают местные общественные организации ?
— Мне тяжело говорить про местные общественные организации, потому что Комиссия по правам человека и Общественная палата республики Хакасия находятся в здании правительства, на одном этаже с председателем правительства. Сколько я живу в республике — понятия не имею, кто там руководит, какие люди там состоят, чем они занимаются. Ну, есть вывеска «Общественная палата», есть вывеска «Комиссия по правам человека», ну, есть и есть. Естественно, я никогда и не рассчитывал на какую-то помощь. У меня были недавно коллеги в Комиссии по правам человека, так при одном упоминании моей фамилии там всех скрутило сразу, в смысле — на лице недовольство. Так что никакой помощи, даже словом… Я думаю, сейчас наоборот скажут, что, да, да, давайте, уже надоел, давайте мы его просто куда-нибудь уже закопаем под землю или посадим куда-нибудь, а то надоел.
Все замечательно, все хорошо — так здесь все говорят. Пресса наша независимая, естественно, выехала туда и сказала, что все хорошо. Вышел председатель правительства и сказал, что все хорошо. Вышел министр Шойгу и сказал, что все хорошо. А вот какие-то нашлись, которые говорят — нехорошо…
Между прочим, о том, что в затопленном машинном зале находятся люди, что они стучат, что по этим стукам спасли двоих людей, было сказано всеми официальными лицами, которые я только могу представить. Более того, эти интервью записаны, общедоступны, их можно послушать, скачать. Вот, например, пресс-секретарь МЧС по Хакасии Ирина Бутенко заявила об этом18 августа газете «Комсомольская правда». Газета «Комсомольская правда» добросовестно это напечатала, разместила файл, где Ирина говорит, что, да, раздаются стуки и по этим стукам спасли двоих людей. Наконец, сегодня я читал в интернете интервью спасателя, который говорит, что, да, действительно, все так.
— Какой последней информацией вы располагаете на сегодняшний день? Люди все еще остаются там?
— Наверное, остаются. Я просто не уверен, что они живы. Мне, честно говоря, очень больно об этом говорить. Вчера у нас с милиционером один душещипательный разговор был. По-мужски мы с ним разговаривали, и я ему говорю: «Слушай, если бы тебя залило, затопило, если бы ты на последнем издыхании жил, а у меня была хоть тысячная доля шанса, что если я напишу, я, возможно, тебе помогу, возможно, ты еще жив, я бы все равно написал, все равно бы опубликовал, даже под угрозой того, что меня посадят. Потому что я не знаю, как потом разговаривать со своей совестью». И вот он просто мычит-мычит, говорит: «Я человек подневольный, я человек подневольный…» Я ему сказал, кто он.
— По вашим данным, еще четыре человека в затопленном помещении находятся.
— Не знаю, потому что у меня вчера вечером должна была быть встреча с нашими источниками, которые нас информировали именно о стуках, и она не состоялась. Очень сложно что-то говорить, времени очень много прошло.
***
Четвертый день продолжается спасательная операция на Саяно-Шушенской гидроэлектростанции. Как сообщается, число жертв аварии достигло 17 человек и еще около 60 числятся без вести пропавшими; их поиски продолжаются. Точная причина происшедшего пока неизвестна, заявил глава МЧС России Сергей Шойгу.
Подозреваемый в клевете Михаил Афанасьев — лауреат премии имени Андрея Сахарова «За журналистику как поступок» 2004 года.
