Сегодня ряд руководителей ФСИН лишились своих должностей по указу президента РФ: уволен начальник московского управления Владимир Давыдов, его питерский коллега Владимир Малинчук, начальник Управления следственных изоляторов и тюрем ФСИН Валерий Телюха, глава подмосковной ФСИН Петр Космаков, не сносил головы и начальник СИЗО № 2. Но не понятно, пойдет ли дело дальше показательной порки.
В отечественной системе исполнения наказаний есть отголоски ГУЛАГа, когда колонии и следственные изоляторы находились в ведении МВД, а не Минюста. Кадры остались все те же, настроенные на то, что человеческий материал можно превратить в лагерную пыль без страха и упрека. Некоторые подвижки происходят, это факт, но очень медленно.
Наша система похожа на динозавра – тело большое, а мозг маленький, поэтому сигналы из центра попадают на периферию не сразу. Это чисто советская логика, будто всем надо управлять из единого центра. Построили себе пирамиду и пытаемся с вершины за всем уследить: пока проходят команды, пока проверяется исполнение, тратится очень много ресурса и времени. Советский мастодонт. Не то, что шерифы в США или Англии, которые управляют небольшим участком, их все знают, и они знают все и вся на своей территории. Тогда и решения принимаются быстро, а у нас надо не только дело сделать, но и начальству угодить, а потом, глядишь, все и на тормозах удастся спустить.
Например, Федеральный закон от 10 июня 2008 года № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания людей» половинчатый и понимается стражами порядка неоднозначно. По сути, у нас нет отлаженного общественного контроля за местами содержания под стражей, и ситуация в отдельно взятом узилище зависит от личной порядочности начальника СИЗО или колонии. Если начальник –равнодушный исполнитель или садист, то процесс катится по старым, накатанным гулаговским рельсам. У чиновников есть свойство скрывать информацию, выгораживать своих, игнорировать обвинения в свой адрес и любые выпады со стороны СМИ. У начальства закрытых учреждений тоже есть свои проблемы. Может быть, они бы и хотели что-то изменить, да средств нет или отчетные показатели не позволяют, вот и получается, что надо сохранять хорошую мину при плохой игре.
В Европейском суде Россия многократно признавалась виновной по ст. 3 Европейской Конвенции не только в пытках, но и в унижающем достоинство обращении и наказании. Скажем, по делу Калашникова – одному из первых дел в ЕСПЧ против России – представители нашей страны не нашли ничего лучше, чем ответить, что не один Калашников содержался в скотских условиях. Это наша практика. Поэтому никакое заявление президента не может мгновенно сдвинуть с места эту прочную систему, которая выстраивалась на протяжении нескольких десятилетий.
ФСИН И ГЛАСНОСТЬ
Вердикт таков: некоторые факты будут расследоваться, некоторые факты, как и сейчас, станут достоянием гласности и причиной оргвыводов, кто-то потеряет свое место или получит понижение в звании, но это не значит, что система кардинально поменяется. Передача ГУЛАГа в Минюст мало что решила. Ведь и при Сталине сажали чиновников ГУЛАГа за нарушение социалистической законности, но потом их реабилитировали, давали им ордена и пенсии, а наказание им назначали, как правило, условное.
Система не может игнорировать, что мы – часть европейского сообщества, но у нее большая инерция и груз навыков сокрытия истины. Недавняя выходка депутата Макарова – это слова революционера, который понимает, что без коренных изменений ничего не получится. Но едва ли на практике что-то удастся сделать сейчас. Надо понимать, что МВД, ФСИН – это вооруженные люди с большими связями, давними традициями подавления, привычкой к власти и сплоченными коллективами сообщников. Переучить их уже не удастся, кто-то из них даже субъективно честен и пытается сделать, как лучше, вот только получается, как всегда.
Впрочем, есть и другие способы преобразования МВД, когда структура ведомства не является пирамидальной, а основной упор падает на выборные полицейские должности, этаких полицейских шерифов. В США, например, выбирают даже начальников тюрем. Это совсем другая возможность.
Так что сейчас наши чиновники дело говорят, вот только прежде чем к реформе приступать, надо все тщательно продумать, и не выкидывать людей за ворота, тщательно подбирать кадры, изучить обстановку. Децентрализация, конечно, нужна, но проводить ее нужно с умом, а не так, как мы любим – срубить все под корень и разом поменять. По моим оценкам, такая реформа затянется лет на пять, если за нее с умом взяться.
