По мнению большинства специалистов, мировая экономика уже достигла дна и мы переходим от спада к восстановлению. Однако, несмотря на отдельные оптимистичные предсказания, оно может оказаться весьма медленным, вялым и мрачным. Хотя это не значит, что кризис будет продолжаться вечно
С осени прошлого года до начала нынешнего лета мировая экономика быстро катилась под гору. Пока это происходило, особого времени для размышлений ни у кого не было, полагает деловой журнал The Economist. Сейчас, когда дно, по мнению большинства, уже достигнуто, есть смысл (и возможность) остановиться, оглянуться назад и подумать о будущем .
The Economist не рассматривает всерьёз сценарий быстрого восстановления экономики. Это не значит, что кризис будет продолжаться вечно. Наоборот, в еженедельнике считают, что рецессия либо уже завершилась, либо вскоре завершится и ситуация в мировой экономике нормализуется. Только вот нормальным в ближайшие 10 лет будет считаться не совсем то, что воспринималось как норма на пике бума, в 2007 году.
Новая норма
В мае 2009 года глава крупнейшего в мире фонда облигаций PIMCO Мохаммед Эль-Эриан высказал мнение, что в результате глобального экономического кризиса в мире складываются новые представления о том, что является нормой. С его точки зрения, «новая норма» (то, что будет считаться нормальным после завершения текущего кризиса) — это скромные темпы экономического роста, высокая безработица, высокий уровень государственного вмешательства в экономику и относительно низкая по сравнению с предыдущим периодом роль финансового сектора.
Неверные инвестиционные решения, безответственность финансовых институтов и хроническая недокапитализация завели мировую экономику в тупик, выходом из которого мог быть только кризис. Ведь кризис — это очистительная сила, позволяющая экономике сбросить груз накопленных ошибок и начать жизнь заново. Очищение — болезненный процесс, и, по мнению Эль-Эриана, совершенно естественно, когда правительства пытаются смягчить его. Вмешательство государства в экономику в период кризиса неизбежно, полагает он. Другое дело, что в долгосрочной перспективе польза от антикризисных мер часто сомнительна, хотя бы потому, что правительство, действуя в условиях чрезвычайной экономической ситуации, склонно прибегать к неконвенциональным мерам, разрушающим сложившиеся представления о норме, например спасать виновных и оставлять без помощи невиновных.
Гендиректор PIMCO сравнивает действия правительств во время кризиса с использованием в условиях пандемии новой вакцины, чью эффективность, отдалённые последствия и побочные эффекты никто не успел изучить. Тем не менее он считает, что в общем и целом могло быть и хуже.
Антикризисные меры, предпринятые правительствами, по мнению Эль-Эриана, помогли сгладить последствия финансового краха, но породили новые риски. Вырос государственный долг, особенно резко — в США. С этим так или иначе надо будет разбираться; скорее всего, придётся сокращать государственные расходы и повышать налоги. Предстоит также куда-то деть избыточную ликвидность, впрыснутую в экономику в качестве стимулирующей меры: если этого не сделать, проблема инфляции встанет в полный рост. С учётом этих рисков возвращение в блаженные времена высокого роста, низкой инфляции и практически полной занятости миру не грозит. Нормой станет куда более убогое существование, чем в «золотые нулевые».
Плата за стимулы
По данным МВФ, в результате экономического кризиса и антикризисных мер государственный долг стран «двадцатки» вырастет к 2014 году до 120% ВВП (старая норма — 79%). Самый простой способ решить проблему долга — устроить инфляцию. В фонде надеются, что правительствам хватит разума, чтобы не прибегать к нему, но, как известно, надежды не всегда оправдываются. В 2014 году, полагают в МВФ, только у двух развитых стран не будет проблем с госдолгом. Эти страны — Южная Корея и Норвегия. Остальным придётся затягивать пояса. Например, если США хотят сократить госдолг до уровня 60% ВВП к 2029 году, то им нужно будет сводить бюджет с профицитом 4%. В текущем году дефицит федерального бюджета США составляет 12% ВВП.
Сокращение серьёзного государственного долга неинфляционным путём — это своего рода подвиг. Не так давно — во второй половине 90-х — это удалось Швеции. Между прочим, чудеса самодисциплины продемонстрировало левоцентристское правительство. Шведы советуют не пытаться сокращать расходы в режиме «тонкой настройки», выискивая «менее важное», а рекомендуют тупо секвестрировать, чтобы не делить бюджетополучателей на ущемлённых и привилегированных.
Но секвестра недостаточно, без повышения налогов не обойтись. А это сложно: налоги, во-первых, непопулярны у избирателей, во-вторых, не способствуют экономическому росту. Специалисты ОЭСР, изучив этот тонкий вопрос, сделали вывод, что меньше всего вредны для экономического развития налоги на недвижимость, а самый опасный в этом отношении — налог на прибыль . Налоги на потребление безобиднее налогов на доходы, а плоская шкала лучше прогрессивной. Кроме того, эксперты ОЭСР предупреждают, что повышение налогов на заработную плату приводит к снижению занятости, особенно среди женщин. Снижение занятости крайне негативно отражается на экономике. По данным ОЭСР, рост безработицы на 1% в среднесрочной перспективе приводит к росту государственного долга на 3%. Так что повышение налогов — палка об обоих концах.
За горизонтом
Пока правительства не залатают пробитых кризисом и борьбой с ним дыр в финансах, жизнь не вернётся в привычное русло. Как отмечает The Economist, хотя в ближайшие месяцы мы и будем наблюдать некоторое оживление, восстановление экономики до уровня 2007 года займёт длительное время.
Собственно говоря, слово «восстановление» тут не вполне уместно. Это будет другая экономика, с более высоким уровнем государственного вмешательства и более низким уровнем жизни. В The Economist предполагают, что «новая норма» будет напоминать Европу 80-х годов прошлого века: высокая и злокачественная безработица, расстроенные государственные финансы, вялые темпы роста. Повторения Великой депрессии не случится, но и только. Всех нас ждёт длительный период зализывания ран.
Несколько другая точка зрения на этот вопрос у генерального директора Microsoft Стива Балмера. В открытом письме к клиентам компании, опубликованном в сентябре в The Wall Street Journal, он тоже размышляет о «новой норме». Балмер констатирует, что за прошедший год ситуация в экономике кардинально изменилась. Искусственный бум, подогревавшийся безрассудным потреблением и отвратительной привычкой жить в долг, кончился. В мировой экономике произошла глобальная коррекция. Люди стали меньше брать взаймы и больше откладывать, они перестали тратить деньги напропалую. Что это означает для предпринимателей? По мнению Балмера, они должны предлагать людям действительно нужные им продукты по разумной цене. А это значит, что нужно сконцентрироваться на двух вещах: инновациях и повышении производительности труда. Конечно, сокращение издержек — это святое дело, пишет Балмер, но само по себе сокращение издержек никого не спасёт. А что спасёт? Новые технологии, обеспечивающие лучшие результаты при использовании меньшего количества ресурсов. Как можно экономить ресурсы? Балмер перечисляет несколько очевидных способов (неочевидными он, разумеется, с клиентами и конкурентами не делится). Например, можно отказаться от классического офисного рабочего места. Например, можно автоматизировать рутинные процессы. Например, можно использовать для производства новых идей, товаров и услуг уже доступные многим глобальные средства коммуникации.
Стив Балмер не считает, что впереди нас ждёт прозябание. Он уверен, что люди способны к технологическим открытиям, которые принципиальным образом улучшат нашу жизнь и обеспечат следующий скачок в развитии цивилизации. Почему его взгляд на вещи так отличается от позиции The Economist? Ответ прост. Балмер — предприниматель, деятель, и его окружают люди действующие, мыслящие, изобретатели и первооткрыватели. The Economist смотрит на перспективы человечества с другой стороны, через призму государственного регулирования. Понятно, что от государственных чиновников, сколько ни жди, никаких прорывов не дождёшься, дай-то бог, чтобы они больших бед не натворили.
