После знаменитого чаепития с Владимиром Путиным и выступлений в защиту Химкинского леса рок-музыкант Юрий Шевчук вдруг сделался одним из главных российских ньюсмейкеров.
Особенно оживились творческие люди, последние годы выглядевшие сугубо и принципиально аполитичными и озабоченными исключительно деланием денег. К чему бы это? На злободневную тему «феномена Шевчука» и вечную тему русской интеллигенции журналист Русской службы Би-би-си Артем Кречетников беседует с писателем, поэтом и журналистом Дмитрием Быковым.
Артем Кречетников: Интересные дела кругом творятся. Будто вернулись советские времена: диссиденты и официоз, заявления и контр-заявления, подписанты и антиподписанты, взаимные обвинения в непорядочности и провокациях. Только тогда разговоры велись на кухнях и в самиздате, а теперь — в интернете.
Шевчук уронил песчинку, которая двигает с места лавину? Или бросил камень в стоячую воду?
И почему именно он всех расшевелил? Или не в самом Шевчуке дело? Момент наступил? Критическая масса накопилась?Дмитрий Быков: В пьесе, которая называется русской историей, есть роль народного героя. Все попытки заполнить эту нишу персонажами даже сколь угодно харизматичными, вроде Каспарова, Лимонова или Немцова, ни к чему не приводят. Значит, это должен быть рок-герой.
Я думаю, что и Шевчук ощущает некую внутреннюю пустоту, роковую недостаточность, тоску по такой роли. В 1980-х, когда он начинал (а самый интересный Шевчук — это Шевчук ранний), он привык к тому, что рок-герой — фигура чрезвычайной общественной значимости. Его подпитывает эта значимость, дает ему важный творческий стимул, и когда ее нет в условиях коммерциализации рока, ему, конечно, хочется определенного дополнительного драйва. В этом смысле оппозиция и Шевчук нашли друг друга.
В чем еще несомненное преимущество Шевчука — он, при всей своей крутизне, неоднократных драках, частых в свое время запоях и других приметах рокера, человек интеллигентный, очкарик, как он себя называет. В этом смысле он действительно удобная фигура. Удобная и интеллигенции, и массе, ценящей крутизну.
Проблема заключается в одном: в России никогда не было революции снизу. Кроме единственного случая — 17-го года, когда совсем уж идиоты сидели во власти, а в интеллигенции сидели очень наивные люди, которые «благословляли эти штыки», и ситуация вышла из-под контроля. Но это не система, не регулярное явление. Ни одна крестьянская война, даже такая успешная, как пугачевская, в России ничего всерьез не расшатывала.
Поэтому не следует ждать, что какие-то низовые движения что-то переменят и переломят. Максимум, что они могут сделать — подготовить народ к новому существованию в условиях свободы, как готовили его к этому митинги с 1985-го по 1991 год.
Ровно так же не следует опасаться, что к власти снизу придут нацисты. Никто в России никогда к власти снизу не придет, успокойтесь!
Шевчук — замечательный воспитатель молодежи для жизни в будущей свободной, счастливой стране. Он доказывает, что не у всех пропала совесть. И что людей, у которых совесть есть, все больше.
Это подготовка необходимой среды для правильной реформации. Это очень хорошая, высокая миссия. Это прекрасно, это, безусловно, нужно. Но сдвиг в российской истории произойдет не из-за этого.Перестройка: дубль два?Артем Кречетников: Новая революция сверху?
Дмитрий Быков: Да.
История знает три сценария такой революции, никаких других не может быть.
Вариант первый: «революционер на троне». При монархической системе к власти случайно может прийти толковый и порядочный человек. Этот вариант по понятным причинам мы отсекаем.
Вариант второй: дворцовый переворот. Он был бы возможен, тем более, что в Кремле, вроде бы, соперничают «башня бабла» и «башня крови». Но как-то не стремятся эти башни оспаривать друг у друга власть.
Дворцовый переворот всегда делается по одной причине: от страха, что царь сильно прижмет какой-то клан. Так было, например, с убийством Павла I.В нашей ситуации никакой угрозы ни одному из кланов нет. Это продемонстрировано многократно. Кланы стоят в смертельном объятии, никто никому не опасен.
Остается третий сценарий, самый интересный: «крот-аппаратчик». Вариант Горбачева.
Следовательно, все, что сегодня должна делать интеллигенция — это не на митинги ходить, хотя и на митинги тоже можно, если нравится — а писать новую повестку дня и ковать нового Горбачева.
Мы прекрасно знаем, откуда он может прийти, и кто в элите может его ковать. Ответственная элита у нас представлена Чубайсом, который подтвердил, что умеет делать президентов, и иже с ним.
Взяться этот человек может из провинции, как в свое время Горбачев из Ставрополя. Глава региона с амбициями, умеющий говорить, и чем-то стилистически очень сильно отличающийся от того, что есть. В случае Горбачева этим отличием было умение говорить без бумажки. В нашем случае это может быть высокий рост.Артем Кречетников: А вам не кажется, что никто ни откуда не придет, и «вертикаль» простоит десятки лет?
Дмитрий Быков: Думаю, будет реформация сверху, начало которой я условно датирую 2012-2013 годом.
Сегодня вертикаль власти не работает совсем, она сгорела в огне пожаров. Ущерб для ВВП два процента, а в пиаре — процентов этак сто пятьдесят. Полет на амфибии был кульминацией этого дела.Реальную опасность в России представляет нацизм, но против него эти люди ничего «скреативить», как они любят выражаться, не могут. Сценарий борьбы с нацизмом есть только один — выпускание пара путем реформ.
Если не появится реформатор сверху, обязательно будет нацистский переворот снизу. Именно нацистский, потому что никакой другой силы, способной его возглавить, нет. Но, повторяю, я уверен, что этого не произойдет.Корона и гитараАртем Кречетников: Шевчук, по сути, не сказал ничего особенного. Что он предлагает по тому же Химкинскому лесу? Строить шоссе в другом месте? Вообще не строить? Да ничего он не предлагает, он просто громко заявил: надоели насилие и лицемерие, надоело, что с нами не считаются!
Мне это напоминает выступление Ельцина на пленуме ЦК КПСС в октябре 1987 года. Когда его, наконец, опубликовали, люди удивились: и только-то? Думали, что подлинный текст все еще скрывают. Это потом у Ельцина появились интеллектуальные советники и программа, а в 1987 году его просто «достали», и он сделал то, о чем почти каждый мечтает, да не смеет: послал начальство на три буквы.
