Верховный суд опубликовал обзор рассмотрения Судебной коллегией уголовных дел в порядке надзора за второе полугодие 2009 года. За это время было рассмотрено 834 уголовных дела против 869 за тот же период 2008 года. Примерно в 2/5 дел (примерно 40%), дошедших до Верховного суда, в применении правовых норм нижестоящими судами были допущены ошибки.
Самым частым основанием для проверки решений нижестоящих судов было неправильное применение Уголовного кодекса — 33% от всех жалоб. Следом идут нарушения Уголовно-процессуального кодекса и чрезмерная суровость наказания — 26 и 15% случаев соответственно. Чем объяснить такие цифры, рассуждает адвокат Игорь Трунов.
«СП»: – Игорь Леонидович, почему суды так часто ошибаются?
– После развала СССР в государстве был поставлен вопрос о том, что должна произойти ротация судейского корпуса, в ходе которой старых судьей-коммунистов сменит молодежь с посткоммунистическим мышлением. Судей, естественно, поменяли, но откуда взяли эти новые молодые кадры? Прежде всего, из силовых структур обвинительного уклона: прокуратуры, милиции, ФСБ. Адвокатуре вход в судейский корпус был заказан. В итоге мы имеем у судей обвинительный менталитет.
Возьмите этих новых судей. Если до того, как стать судьей, он работал обвинителем долгое время, он уже по-другому, кроме как с позиций обвинения, не видит дела. Потом, в этом случае у такого судьи остается целый куст знакомых в прокуратуре, с которыми он сроднился на днях рождения, свадьбах, корпоративах. Зарубить какое-то дело в суде – значит, признать показатель неумения, низкого качества работы прокурора, то есть своего друга. Так и получается цепь, которая накладывает отпечаток на качество рассмотрения дела в суде.
«СП»: – То есть, проблема – в кадрах?
– Все начинается с проблем нашего высшего юридического образования. Юридических вузов сейчас в России больше, чем любых других, юрфак открыла даже Ветеринарная академия. Я знаю огромное количество юридических вузов в Москве, среди преподавателей которых нет ни одного доктора наук или профессора. Все эти вузы выпускают сотни тысяч дипломированных юристов. Многие из них идут сначала в прокуратуру, потом в суд.
В России создана Ассоциация юристов, которая должна, по сути, заниматься контролем за качеством юридического образования, его лицензированием. Но туда выбрали одних свадебных генералов: все министры, руководители верховных судов – все там. А во всем мире устроено по-другому: подобные ассоциации контролируют чиновников, а не состоят из чиновников.
«СП»: – В Верховном суде тоже работают плохие профессионалы?
– Нет, конечно, в Верховном суде работает судейская элита. Но они не видят всей картины судопроизводства в России. Все практикующие юристы знают, например, что эффективность жалобы, поданной в порядке надзора, равна нулю. Я за 20 лет практики вспомню 2-3 случая, когда на мою жалобу в надзорной инстанции обратили внимание. Даже Европейский суд по правам человека считает, что надзорное производство в России настолько неэффективно, что учитывать его не надо. Да, в надзорных органах собралась судейская элита, получила все льготы и блага, но практически ничем не занимаются. Поэтому и картины общей они не видят: жалобы к ним не поступают, поскольку толку от этого нет никакого. После кассационного рассмотрения дела, если есть серьезные основания, все сразу пишут в Страсбург.
Но если бы этот инструмент, надзорная инстанция, был рабочим, и все, кто недовольны, обжаловали решения кассационной инстанции, картина была бы полной. Там было бы тогда не 40% ошибок, а гораздо больше.
«СП»: – Как исправить положение?
– Нужно лицензировать юридическое образование, нужна транспарентность судебного производства, когда в интернете размещали бы решения. Плюс работа с кадрами. Во всем мире, если ты не работал адвокатом, если не защищал людей, ты не можешь стать судьей. У нас – наоборот: если ты работал адвокатом, это черное пятно на твоей карьере. Больше ты не сможешь работать нигде в юриспруденции. В суд тебя не возьмут, в прокуратуру – тем более. Для цивилизованного общества это нонсенс, который достался нам от советских времен.
«СП»: – То есть, суды, как и правоохранительные органы, сохраняют репрессивный характер?
– Сказать эту фразу – значит, ничего не сказать. Самый важный вопрос – почему? Почему эти здоровые, умные ребята идут на то, чтобы сажать невиновных? Почему эти нормальные, вменяемые люди, с которыми мы вместе ездим в метро, дают максимальный срок лишения свободы там, где можно отделаться незначительным наказанием? Хотя юристы знают, что это неэффективно, что это формирует профессиональную криминальную среду в нашем обществе, что в результате у нас – самый большой в мире рецидив среди преступников.
Ответ на это «почему» – в палочной системе, как показателя качества работы, успешности и карьерного роста. Система говорит: дай в следующем месяце больше раскрытых преступлений, чем в текущем. А преступность не растет, как дать больше?! Высосать из пальца, или посадить невиновных, или наболтать на ровном месте более тяжкую статью. Вот этими методами идет карьерный рост, и движется вперед вся машина правоохранительной системы. А это – огромный монстр. Наша милиция в 5-6 раз больше по численности на душу населения, чем в Европе. И вот этот огромный монстр каждый месяц идет вверх за счет увеличения статистики, за счет того, что он ломает судьбы людей. Мы создали такие инструменты, когда мы перемалываем собственное население в лагерную пыль.
Другое мнение
Лев Пономарев, исполнительный директор движения «За права человека»:
– В 1990-е годы в России восстановили суд присяжных. На них возлагались огромные надежды, распространением судов присяжных занимался Кремль. Это было возрождение справедливого суда, потому что они ломали сложившуюся практику: давать меньше 1% оправдательных приговоров. Судьи привыкали, что можно оправдывать и в 20% случаев, и никто их не будет за это обвинять. Должен сказать, что европейская норма как раз и составляет 20-25% оправдательных приговоров.
Но в 2000-е все стало возвращаться на круги своя. Опять в судах атмосфера, что государство всегда право, опять культ государства. Он на ментальном уровне: во власти, в обществе. Снова вернулась практика звонков из высоких кабинетов. Судьи снова берут под козырек, если есть интерес государства на любом уровне – региональном или федеральном.
Особо нелепые вердикты
В Кемерове в ответ на жалобу пенсионерки о том, что ее соседи по коммуналке слишком долго сидят в ванной, мировой судья назначил максимальное время для мытья – не больше 20 минут, сообщает сайт hro.org.
Жителя Тюменской области оштрафовали на тысячу рублей за то, что он не снял российский флаг после праздников.
Следователь уральского города Камышлов возбудил дело по факту хищения имущества, совершенного в 1990-е годы. Составляя обвинительное заключение, он позабыл, что в то время в ходу были неденоминированные деньги, поэтому-то размер хищения оказался огромным – несколько сотен тысяч рублей.
В Чечне представители правоохранительных органов остановили мужчину, изъяли у него паспорт, а затем задержали за отсутствие документов, удостоверяющих личность.
Отличились и сотрудники столичной милиции. Блюстителей правопорядка вызвали в квартиру к гражданину, который громко и нецензурно ругался. Милиционеры составили протокол и «провели осмотр места происшествия в виде нецензурной брани». Итогом визита стало изъятие вещей предполагаемого хулигана.
