Информационное агентство «Caucasus Times» провело в столицах шести республик Северного Кавказа серию экспресс-опросов, посвященных детальному анализу коррупции в регионе и отношению населения к этой проблеме. Более 80 процентов респондентов признались, что лично сталкивались с коррупционной практикой.
Результаты опросов в столицах шести республик Северного Кавказа (Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Чечни, Дагестана, Северной Осетии и Ингушетии) показали: наиболее коррумпированными структурами в своих республиках население северокавказского региона считает местные правоохранительные органы (об этом заявили 53 проц. респондентов), а также систему образования (51 проц.) и здравоохранение (49 проц.). Именно эти структуры респонденты указывали чаще всего, отвечая на вопрос: «Где, на ваш взгляд, проблема коррупции в вашей республике стоит наиболее остро?». К числу коррумпированных опрошенные отнесли также судебную систему (39 проц.), органы социального обеспечения (30 проц.) и налоговые органы (28 проц.). Лишь 8 процентов опрошенных затруднились с ответом на данный вопрос
Примечательно, что только правоохранительные органы вошли в тройку наиболее коррумпированных, по мнению опрошенных, структур во всех шести республиках Северного Кавказа. Однако число тех, кто отнес правоохранительные органы к самым коррумпированным структурам, серьезно отличается в зависимости от республики. Если в столице Чечни 44 процента опрошенных считают, что в правоохранительных органах проблема коррупции стоит наиболее остро, то в столице Кабардино-Балкарии Нальчике число тех, кто придерживается такого же мнения, составило 64 процента, а в столице Северной Осетии Владикавказе – 65 процентов.
Организатор исследования, главный редактор информационного агентства «Caucasus Times» Ислам Текушев ответил на вопросы Радио Свобода
— От результатов вашего исследования веет жутким пессимизмом. Система государственных органов, по ощущениям населения, коррумпирована просто с головы до пят. Каковы основные причины и чем Северный Кавказ в этом отношении выделяется?
— Коррупционная практика на Северном Кавказе имеет более глубокие корни, чем в России в целом. Тут играют роль традиции. Практика кумовства изначально исторически присутствовала в отношениях между представителями этносов. Кроме того, контроль государства в сфере образования и правоохранительных органов намного слабее, естественно, на Северном Кавказе.
— Где больше всего берут взяток, где больше всего их дают?
— Первое место занимают правоохранительные органы, второе место — образование, третье — здравоохранение. Но это — если взять в целом по Северному Кавказу. В Чечне, например, в рейтинге коррумпированных сфер на первом месте стоят не правоохранительные органы, как в Кабардино-Балкарии или в Северной Осетии. Контроль над силовиками в Чечне очень силен — надо признать, во многом благодаря тому, что за это взялся Кадыров. Традиционно сфера образования всегда, даже в советское время, являлась наиболее коррумпированной на Северном Кавказе. Даже существовали анекдоты, если вы помните, на эту тему. Что уж говорить о постсоветском времени: появилось очень много частных вузов, а никакого контроля государства за этой сферой нет.
— Какая республика самая коррумпированная на Северном Кавказе — согласно вашему исследованию?
— Если говорить о сфере образования, на первом месте Кабардино-Балкария, Северная Осетия. Если говорить о правоохранительных структурах, это, опять-таки, Кабардино-Балкария и Северная Осетия. Наше исследование выявило очень большой разрыв между Россией и Северным Кавказом в оценках коррупции в целом. В процентном соотношении на Северном Кавказе большее число людей отмечают, что они лично сталкивались с коррупцией. Оценка отношения к самому институту взяточничества на Северном Кавказе чуть-чуть другая. Многие вещи не воспринимаются, как коррупция. Допустим, взять родственника на работу не считается элементом коррупции. Перспективы коррупции в регионе оцениваются населением довольно пессимистично — прежде всего потому, что это уже устоявшийся институт. Коррупцией пронизаны почти все ветви власти, все структуры. Это система отношений между людьми.
— Может, учитывая своеобразие региона, о котором мы с вами говорим, проще как-то встроить коррупцию в систему общественных связей? Ведь, судя по всему, победить это зло нельзя.
— Я знаю, как в советское время боролись с этим. Допустим, здравоохранение, образование — возглавляли эти сферы люди, которые не имели никаких родственных связей в регионе, их назначали из Москвы. Очень часто это были лица других национальностей. Но сейчас этого нет. Эти республики представляют собой государственные образования, у каждой свой парламент, свой президент, все элементы власти присутствуют. Естественно, они подбирают себе людей по тем критериям, по которым они привыкли веками подбирать.
— Федеральный центр не вмешивается в кадровую политику?
— Федеральный центр не вмешивается, в первую очередь, потому, что боится вмешиваться. Для Москвы сегодня главное — борьба с экстремизмом. Она не замечает фундамента, на котором базируется экстремизм. Не замечает фактов, которые провоцируют все эти негативные процессы.
— Даже такие волевые начальники, как Дмитрий Козак, который руководил Южным федеральным округом, не в состоянии справиться с этим?
— Он очень хорошо понимал эти особенности. Его освобождение от должности полпреда в ЮФО связано именно с тем, что он кардинально пытался изменить эту ситуацию. Здесь могут быть две причины. Или Кремль опасается каких-то ответных реакций, взрыва на Северном Кавказе. Или, возможно, есть какие-то заинтересованные силы в Москве.
— Как вы проводили исследование? Насколько можно доверять вашим цифрам?
— Исследование рождалось в муках. У нас была анкета из двух страниц. Кроме «коррупционных» вопросов, мы задавали и другие, интересовались, как население оценивает политику федерального центра, работу местных органов власти. В Ингушетии, например, респонденты просто отказывались отвечать на эти вопросы. А вот в Чечне население отказалось оценивать деятельность Кадырова, но с удовольствием оценило деятельность федерального центра.
***
Исследование проводилось с декабря 2008 по май 2009 года. Размер выборки в каждом из опросов составлял 400 респондентов старше 16 лет. Всего в ходе исследовательского проекта было опрошено 2400 респондентов. Анкеты состояли из нескольких тематических блоков. Интервью проводились интервьюерами, которые прошли специальный тренинг под руководством корреспондентов информационного агентства «Сaucasus Times». В полевой части исследования приняло участие 36 интервьюеров. Средняя длительность интервью составляла около 15-20 минут; во всех северокавказских республиках интервью проводились на русском языке.
