Перед перспективой нового мира мы вряд ли вспомним о две тысяче одиннадцатом, начиная с которого всё стало меняться с огромной скоростью. Процесс разрушения старого мира стал необратимым и, то ли по задумке, то ли по инерции, вёл нас к концу. Церковь его ждала, чтобы предстать перед Судом. В мирУ его приближали, безумными действиями и ещё более безумным бездействием. Пал ли весь мир, не было понятно и тогда, но это было уже не важно.
Истина перед нами представала впервые в 2008 году, когда разразился мировой экономический кризис. Мы впервые почувствовали, что может быть иначе, чем так, к чему мы привыкли. Это как землетрясение, когда люди боятся заходить в свои не единожды отремонтированные дома и квартиры и сбиваются в стаи во дворах, и знакомятся с соседями, открывая для себя другую реальность, которую не видели из-за беготни.
В кр
зис было ещё захватывающе: тревога чувствовалась, бежать не хотелось, хотелось говорить об этих страхах, бахвалиться отсутствием перспектив, внутренне всё же веря, что кризис пройдёт мимо. Страны в «позитиве» продолжали потребительский бум. А в России властители делали заявления, «мол, не переживайте, у нас всё будет хорошо, у нас подушка безопасности, купленная на нефтедоллары и пухнущие от ресурсов фонды будущих поколений». Среди увольнений, «аховых» понижений зарплат и прочей неразберихи, люди продолжали делать покупки на колоссальные суммы, пили, жрали, и делали заявления друг перед другом: «приходится тратить больше, чем обычно — кризис ведь!». Другими словами, залечивали депрессию на корню. Но она словно гангрена продолжала омертвлять ткани, не смотря на то, что вроде бы кризис миновал.
Обнищание, под ободряющее «кризис вот-вот закончится, видна положительная динамика и т.д.», шло незаметно. Момент стопора, так и не был использован на переосмысление того, как и зачем мы живём или жуём… Стихия в России пустила по миру целые города с моно экономикой, а власти в это время помогали банкам зарабатывать на общей беде. И церковь молчала… В этой суете больного общества родилось нечто… В России оно показало себя впервые на Манежной площади в Москве. Оно было огромно, но не разрушительно и многих манило к себе, не считая десятка искалеченных людей и нижней части новогодней ёлки.
В 2011-ом – перед нами возникла революционная ситуация. Две малозаметные статьи в Интернете показали путь. Первая о том, что Россия по данным РИА «Новый регион» — оказалась самой неспокойной территорией бывшего СССР на сегодня. Больше половины читателей ожидали переворота. Вторая – о том, что зародившееся на Манежной площади в Москве будет расти и напоминать о себе одиннадцатого числа каждого месяца. Великое искушение, дающее ответы на все вопросы. В Египте уже полыхало – миллионы вышли на улицу.
Самое страшное, что революция, если всё-таки конец в ней, могла принести в этот раз только хаос (это в лучшем случае) или ещё большую депрессию и прессинг со стороны властей. Это можно рассуждать сейчас. Когда ты в неё попал – уже непонятно. В этот раз, в отличие от 1917 года, Россия не готова к революции – нет идеи, ради чего всё крушить. Но люди, по всей видимости, всё же пошли на это, потому что дальше так жить не могли.
Стоя перед новым миром уже сложно сказать, что же послужило последним толчком, после которого всё закружилось. Помню лишь, что именно в 2011-ом президент Медведев впервые предложил улететь на Луну.
