В поисках российского Пулитцера

Эта информация была подана информационными агентствами под заголовком «Президент Медведев защитил власть от обвинений в ущемлении свободы слова». Речь шла о коротком комментарии, который президент дал во время посещения вашингтонского офиса телеканала Russia Today. Медведев сказал: по его мнению, обвинения в том, что все российские СМИ «завинчены, а власть применяет к ним тоталитарные подходы», несправедливы. «Вот если бы все говорили, что все здорово, отлично, спасибо партии родной… вот тогда была бы беда».

«Спасибо партии родной», в самом деле, говорят не все российские СМИ. Но многие. Ибо от этого зависит их материальное положение и сохранение офисов в центре Москвы. А те, кто себе этого не позволяет, не «завинчены», а взвинчены. В их редакции приходят следователи – изымать документы, связанные с порочащими отдельные институты власти статьями. В автомобилях их главных редакторов устанавливают прослушивающие устройства. К публикующим в прессе критические заметки в адрес власти политологам и общественным деятелям подсылают молодых моделей, завербованных Лубянкой, которым поручено «организовать» на данных лиц компромат. Кого в этих условиях нужно защищать – власть или прессу?

В течение многих лет я наблюдал, как четвертая власть Америки атакует власть исполнительную, если та не выполняет перед нацией свой долг. В чистом остатке результаты этого противостояния суммируются во время ежегодного награждения СМИ Пулитцеровской премией.

Вот лишь одна из ее наград – по категории «Журналистское расследование». В 2010 году ее получила газета Philadelphia Daily News за серию статей о взводе оборотней в погонах. Против него ФБР провело специальное расследование, в результате которого были пересмотрены сотни старых и возбуждены сотни новых уголовных дел.

Годом раньше наградой было отмечено расследование газеты New York Times, которая пристально следила за работой отставных генералов на поприще теле- и радиокомментаторов и выявила, что в новом амплуа они вовсе не были объективными и бескорыстными, а получали деньги от ведомств или компаний, в которых прежде работали.

В 2008 году та же New York Times получила Пулитцеровскую премию за расследование, в ходе которого выяснилось, что импортные медикаменты являются опасными для здоровья из-за содержащихся в них токсических субстанций.

Этот список можно было продолжить. И я вас уверяю, читатель, что абсолютно все объекты или предметы расследований американских СМИ актуальны для России. Наша пресса о том же пишет изо дня в день. В чем разница? В том, что американская власть ломает хребты нерадивым чиновникам – федерального или местного уровня. А наша пресса лишь щекочет им нервы.

В 2007 году столичная Washington Post опубликовала целую серию репортажей о положении дел в военном госпитале Walter Reed. В нем среди других лечатся сотни американских военнослужащих, воевавших в Ираке. Побывавшие в госпитале и поговорившие с ветеранами газетчики написали о том, что в здании, где находятся раненые военные, «есть крысы и тараканы», что ковер на его полу покрыт пятнами, а на стенах кое-где проступила черная плесень, что нередки перебои с водой и электричеством, а медперсонал часто невнимателен к больным. Словом картина, достаточно типичная для российского (пусть не столичного, но уж точно провинциального военного госпиталя).

Так вот после публикации этих репортажей глава Пентагона Роберт Гейтс поручил провести расследование. Приведенные Washington Post факты подтвердились, и в течение нескольких дней командующий сухопутными силами США Фрэнсис Харви уволил главврача госпиталя. Однако руководству Пентагона эти меры показались недостаточными. Несколько дней спустя своих постов лишились главный хирург сухопутных сил США, а также сам командующий сухопутными силами генерал Харви. Министр обороны Гейтс снял его за то, что тот слишком вяло проводил расследование творившихся в госпитале безобразий.

Вы можете себе представить, чтобы после подобной критической публикации о тараканах и крысах в госпитале в течение двух недель был бы уволен командующий нашими сухопутными силами?

Российская журналистика «становится глубже, более спокойной и взвешенной», – сказал на встрече с журналистами в Вашингтоне президент Медведев. Возможно. Но я бы сказал, что в первую очередь она становится чуть более уверенной в том, что ей по силам бороться с властью, если та ведет себя недостойно. Сотрудники журнала The New Times не пустили на порог следователей, пришедших для того, чтобы изъять документы, связанные с публикацией в журнале статьи «Рабы ОМОНА». Еще несколько лет назад такое вряд ли было бы возможно.

Но это изолированные проявления непокорности. У нас по-прежнему нет общенациональных, громких и постоянных разоблачений нарушений власти своего общественного долга перед нацией. (Если, конечно власть, как в случае с майором Евсюковым, не разоблачает себя сама.) Не хватает российского «Пулитцера».

Проводящиеся кое-где в келейной обстановке награждения лучших СМИ лично у меня вызывают чувство недоумения. «Объявляются лауреаты всероссийской премии в общественно-политической журналистике», – в духе советских времен голосит со сцены ведущий церемонии награждения премией под названием «Власть номер четыре». В этом году лучшим главным редактором стал Александр Проханов, а лучшим политическим обозревателем – Алексей Пушков. Для нашей власти такая «Власть номер четыре» – это все равно что «Шанель номер пять».

Журналист Washington Post Алан Куперман объяснял мне, в чем разница между российскими и американскими средствами массовой информации. Разговор шел на русском: Алан несколько лет проработал в Москве собкором еженедельника US News and World Report. «Понимаешь, – говорил он мне, – в Америке и России у прессы разные координаты бесчестия, разные группы пороков. У вас главные соблазны – деньги и политика. У нас – амбиции и эгоизм».

Под амбициями и эгоизмом Алан имел в виду желание американских газетчиков прославиться любой ценой, сделать нечто «горячее», иногда даже на пустом месте. Самый нашумевший случай связан с сотрудником журнала New Republic Стивеном Глассом. Тот опубликовал серию материалов на самые разные темы (за часть из них он даже получил Пулитцеровскую премию). Статьи были абсолютно совершенны, все ими зачитывались. И надо отдать должное таланту и недюжинному воображению Стивена, который все свои истории придумал от начала и до конца.

Но при этих «координатах бесчестия» американская пресса не робеет перед властью. На пресс-брифингах в Белом доме журналисты сидят, а президент отчитывается перед ними стоя. У нас же газетчики долго ждут у дверей зала заседаний, пока оттуда не выйдет V.I.P. и не выдаст очередную порцию банальностей. У нас даже гранды журналистики подходят к президенту с подобострастием.

«В Америке журналисты выдрессировали власть, – говорит Алан Куперман. – Но на это ушло много десятилетий. Мы не должны позволять, чтобы власть управляла нами. В противном случае мы просто никому не нужны».

Мне снится сладкий сон. Федеральные телеканалы в прямом эфире транслируют церемонию награждения лучших представителей российской прессы. Победителем в номинации Журналистское расследование» становится СМИ, опубликовавшее серию репортажей о наследниках НКВД и ГПУ. Тех, что в духе сталинских приспешников вербуют юных моделей, заставляя их добывать компромат на молодых оппозиционных лидеров и независимых журналистов.

Боюсь только, что на такое расследование у нас уйдут десятилетия.