С чем сталкиваются СМИ в чрезвычайных ситуациях

Слова классика о «несчастливых по-своему» мало приложимы к российским техно- и антропогенным катастрофам последнего времени — по крайней мере, если говорить о том, как происходит и к чему приводит их информационное освещение. Происходит они примерно одинаково, и приводит примерно к одному и тому же, с поправкой на масштабы трагедии. У меня не было шанса непосредственно наблюдать работу прессы и с прессой на месте аварии Саяно-Шушенской ГЭС, поэтому ниже ничего об этом не скажу, а просто расскажу, по своему опыту работы в информагентстве, с чем обычно сталкиваются СМИ в чрезвычайных ситуациях.

С самого начала есть два основных официальных источника информации — пресс-служба губернатора и пресс-служба МВД или МЧС. В случае с авариями, естественно, МЧС. Надо отдать должное коллегам: вообще-то пресс-служба этого ведомства — одна из самых оперативных и кооперативных во взаимоотношениях с журналистами. Но другая ее черта — очень высокая централизованность. Помню, не сразу привык, что под «регионами» сотрудники этой пресс-службы обычно понимают не субъекты федерации, а большие «кусты» субъектов, объединенных под одним региональным центром МЧС. Так вот, все официальные сообщения о серьезных «чэ-эсках» (так на ведомственном слэнге называются чрезвычайные ситуации) практически сразу замыкают на себя эти региональные центры. Сотрудники пресс-служб, находящиеся «на земле», то есть в той самой области или республике, где что-то стряслось, чаще всего отсылают за информацией «наверх». «Сверху» она приходит вовремя (здесь отличие от многих «силовых» пресс-служб), но из-за наработанных связей распространяется прежде всего через федеральные СМИ. Тем временем местные информационщики и блогописцы начинают «раскапывать» ситуацию самостоятельно. В критической обстановке любое, даже малое расхождение между версией, озвученной с государственного телеэкрана, и версиями местных наблюдателей может вызвать самые большие подозрения и тотальное недоверие к федеральным источникам.

Недоверие это только усиливается, когда к месту аварии летит кто-то из государственных руководителей, находящихся под опекой Федеральной службы охраны (ФСО). Кто реально решает вопросы аккредитации местных журналистов на мероприятия с участием высокого гостя, в том числе с выездом к месту аварии, часто понять вообще невозможно. Так или иначе, кому-то в аккредитации непременно отказывают (причем это могут быть как журналисты местных изданий, так и корреспонденты федеральных СМИ). Причины, чаще всего, называют вроде таких: список журналистов надо было передать в Москву к определенному дню и часу (кем и когда объявленному?), а вы опоздали, и т.д. Таким бюрократическим недопуском к месту аварии неизбежно усиливаются слухи: что-то скрывают.

Что касается губернаторов и их пресс-служб, то они, конечно, никуда «наверх» отослать не могут. Губернатор в ситуации теракта или аварии, в первую очередь, отвечает перед федеральной властью за одно: за то, чтобы не было паники и неконтролируемых выступлений против власти. Кстати, не все губернаторы теряют очки из-за трагедий на подведомственной территории. Например, начальник Кузбасса Тулеев не только решает упомянутую выше задачу, но и, похоже, повышает народную любовь к себе после каждой аварии на шахтах. Но там собственники, как правило, мелковаты, и публичное обвинение их в халатности ничем особым губернатору не грозит. На ГЭС, принадлежащей одному из крупнейших обломков РАО ЕЭС, ситуация, конечно, иная, и разговор с людьми про то, что не надо паниковать и митинговать против властей, там выстраивать сложнее. Но кто сидит в пресс-службах региональных администраций, по идее, непосредственно отвечающих за ведение этого разговора? Работники там двух типов: либо это обычные чиновники (вчера занимался детскими пособиями, сегодня прессой), либо, в регионах побогаче, приезжие пиарщики, занимающиеся «раскруткой» шефа и инвестиционной привлекательности региона. Их опыт и образование — не про то, как следует разговаривать через СМИ с людьми, стоящими перед реальной угрозой жизни, своей или близких. Во многих странах этим занимаются люди с совершенно специальной подготовкой. В России эту науку следует освоить самим журналистам, за неимением экспертов в ответственных госструктурах.