В следующем месяце московские избиратели придут на участки для голосования, чтобы избрать свою новую законодательную власть. Российская политика делается в столице, поэтому выборы в Москве считаются событием общенационального масштаба. Тем более в этом году, потому что 11 октября значительная часть российского электората получит возможность впервые выразить свое мнение после года экономического кризиса, приведшего к росту безработицы и падению ВВП, которое измеряется двузначными цифрами.
Но правительству выборы никаких плохих новостей не принесут. Власти лишили возможности баллотироваться на этих выборах всех до единого кандидатов, выдвинутых коалиционной организацией «Солидарность», которая объединяет силы российской демократической оппозиции. Теперь у избирателей остается возможность выбирать среди прокремлевских кандидатов различных оттенков. В каждом из случаев предлогом для дисквалификации кандидатов от «Солидарности» были «недействительные» подписи в поддержку выдвинутых людей. У одного из кандидатов объявили недействительной его собственную подпись, назвав ее поддельной. У другого «недействительных» подписей оказалось 104 процента от общего числа поданных в его поддержку. Давно ожидаемый намек, который сделал в выходные дни премьер-министр Владимир Путин по поводу того, что он может снова попытаться стать президентом в 2012 году, еще раз продемонстрировал механику бессменной власти, существующей сегодня в стране.
Российские власти перестали заботиться о внешнем приличии. В отличие от Роберта Мугабе и покойного Слободана Милошевича, которые позволяли включать оппозиционных кандидатов в списки для голосования, чтобы сохранить видимость легитимности, российские лидеры просто не думают об этом. В прошлом году, когда проходили тщательно отрежиссированные «выборы» с целью передачи президентской власти от Владимира Путина Дмитрию Медведеву, обоих кандидатов от демократической оппозиции — легендарного советского диссидента Владимира Буковского и бывшего премьер-министра Михаила Касьянова просто не включили в избирательные бюллетени, дабы избежать ненужных сюрпризов.
Такие нежелательные пришельцы появляются даже в сегодняшней авторитарной системе. В этом году, когда проходили выборы мэра в городе Сочи, где Путин реализует свой любимый олимпийский проект, оппозиция выдвинула в качестве кандидата бывшего заместителя премьер-министра в администрации президента Ельцина Бориса Немцова. Его включили в бюллетени для голосования, но лишили доступа к местным средствам массовой информации и к избирателям для представления своей программы. Вместо этого милиция конфисковала предвыборные агитационные материалы Немцова, а на местных телеканалах показали фильмы, в которых он обвиняется в коррупции, в том, что является американской марионеткой, а также в попытках перенести Олимпийские игры 2014 года в Южную Корею. Однако в день выборов Немцов получил 23 процента голосов избирателей. И хотя проводившееся в массовом порядке «досрочное голосование» позволило властям снизить его официальный результат до 14 процентов, он все равно пришел вторым, намного опередив кандидатов от коммунистов и националистов. Благодаря так называемому «административному ресурсу» (в других местах это явление известно как давление на государственных служащих, манипулирование избирательными комиссиями и судами, а также почти полный контроль над средствами массовой информации) власти по-прежнему могут обеспечивать победу своим кандидатам. Но даже второе место, полученное демократической оппозицией, создает ощущение альтернативы, что весьма опасно для правящего режима.
Миф о том, что россияне не хотят демократии, используется для оправдания собственных действий Путиным и его апологетами на Западе, которые утверждают, что альтернативы сотрудничеству с Кремлем не существует. Но эти вымыслы не выдерживают проверки фактами. На выборах в самый первый российский парламент в 1906 году, которые проводились на основе неравного, но массового права участия в голосовании, большинство мест получила партия конституционных демократов, выступавшая за парламентскую систему по британскому образцу с полным набором демократических свобод. На самом деле, царским властям пришлось ограничивать, а не расширять права участия в голосовании, чтобы снизить влияние либералов в парламенте, что они и сделали в 1907 году. Впервые всеобщее избирательное право в России применили на выборах в 1917 году (кстати, это было на три года раньше, чем в США), и это привело к сокрушительному поражению большевиков, которые захватили власть силой оружия. В 1991 году, когда россияне впервые в истории прямым голосованием избирали главу государства, кандидат от оппозиции Борис Ельцин одержал победу на платформе демократических реформ с 57 процентами голосов. Он уверенно победил выдвиженца от коммунистической партии, набравшего 17 процентов. Даже в ходе парламентских выборов 1993 года, которые обычно помнят по той причине, что тогда первое место заняла ультранационалистическая партия Владимира Жириновского, избиратели активно поддержали демократические партии, которые в совокупности получили 40 процентов голосов, в то время как Жириновский и коммунисты набрали 35 процентов. А на президентских выборах 1996 года российские избиратели переизбрали непопулярного действующего президента, столкнувшись с перспективой восстановления коммунистического правления.
Даже сегодня, когда Кремль контролирует эфир, опросы общественного мнения один за другим показывают, что россияне последовательно поддерживают основополагающие нормы демократии, такие как свобода прессы и многопартийные выборы. Проведенный в июне независимой исследовательской организацией Левада-Центр опрос показал, что 57 процентов россиян хотят возврата прямых выборов губернаторов, которые были отменены Путиным в 2004 году. На самом деле, если демократическая оппозиция не пользуется народной поддержкой, как утверждают сторонники режима, зачем власти убирать из избирательных списков демократических кандидатов и разгонять демонстрации и митинги их приверженцев?
Затыкая рот оппозиции во время предвыборных кампаний и не давая избирателям возможности выразить свое несогласие, режим может создавать видимость собственного превосходства, но он не в состоянии решить свою долговременную проблему ослабления поддержки населения из-за ухудшения экономических условий и всепроникающей коррупции во власти. Несогласие масс просто перетечет из кабинок для голосования на улицы. Есть какой-то скрытый парадокс в том, что государство, столь сильно опасающееся «цветных революций» в других постсоветских странах, делает все возможное, чтобы спровоцировать такую революцию у себя в России.
ОПРОС: Демократия — это хорошо?
