Россия: попытка понять умом

Когда в нашем Отечестве в очередной раз случается какое-нибудь странное управленческое решение (а надо признать, случаются они с завидной регулярностью) в кулуарах всегда нет недостатка в версиях, порой самых экзотичных. Про «всемирный заговор» и «вашингтонский обком» как-то уже порядком наскучило, про царящий в головах власть предержащих хаос и маразм – как-то слишком неприглядно, да и очень похоже на правду. Как следствие – дух приходит в угнетенное состояние: накатывает какая-то безнадёга. Словом, нехорошо.

Но сегодня, мне кажется, я готов поделиться с читателями относительно свежей версией относительно того, как принимаются управленческие решения. Которая и феномен, с одной стороны, объясняет, и в то же время не отдает всё на откуп злым заокеанским друзьям или броуновскому движению. К тому же мне как выпускнику Государственной академии управления особенно важно, чтобы управленческая модель, существующая в современной России, была как-то описана и классифицирована. Профессиональная гордость, можно сказать. А то вон даже японцы вывели закономерность смены лидеров в стране (лысый чередуется с волосатым, если кто забыл), а мы что, хуже что ли? Одним словом, ни с какой стороны нестерпимо существующее положение дел. Потому приступим безотлагательно.

Cтереотипы и шаблоны отечественной системы управления уходят корнями вглубь веков. Едва ли не к Византии и Золотой Орде, ну уж ко временам Ивана Грозного, как минимум. Этому есть простое объяснение: Россия уже в XVI веке столкнулась с проблемами управления большой системой (территориально распределенной, если быть точнее), и тот кризис, в который входит мировое хозяйство только в начале XXI века, у нас уже прописался лет как 400, а то и 500 назад. Чтобы не утомлять читателя занудствами, приведу просто некоторые наиболее яркие факты.

Иван Грозный первоначально ввел опричнину, чтобы бороться с системой так называемых кормлений – то есть когда управленцу давали попользоваться надел, и он с него кормился: то есть брал, сколько смог унести. Если мы посмотрим, как дело обстоит у нас сегодня, то увидим, что система кормлений функционирует, что называется, в полном объеме. Кто чем управляет – тот оттуда и ворует. Побороть такую систему удавалось за прошедшие 600 лет считанные разы: может быть, самый длительный период был во время СССР, но и то – как посмотреть. Монетизировать нельзя было, а так…

Большинство территорий Российской империи вплоть до XX века контролировалось центральной властью довольно номинально. Я не говорю сейчас о Польше или Финляндии (это отдельная история), а о том, что лежало за Уралом. Сибирские генерал-губернаторы при существовавших тогда средствах коммуникаций и инфраструктуре просто физически были отрезаны от центральной России и потому управлялись, как умели. Передавали царю какие-то налоги (сейчас бы сказали: «поднимали наверх бабки») и в обязательном порядке выражали полную преданность и покорность. А далее – управляли, как им казалось правильным. Если душегубство не переходило известных границ, и допуск врагов империи на территорию не производился – к генерал-губернаторам обычно претензий не было. Та же политика была и в отношении «национальных окраин»: их население вплоть до реформ Александра Второго имело больше прав, чем население Центральной России. Переложите это на нынешнюю ситуацию и увидите, что, конечно, изменения есть, но они не так уж и радикальны, как можно было бы ожидать.

При всей солидности и внешней монументальности власти при каких-либо происшествиях выяснялось, что страна к ним решительно не готова. Война 1812 года – оказались не готовы, Крымская война и русско-японская война 1905 года – тоже, война 1914 года – готовились, но не хватило времени, Великая Отечественная война – ну все знают про это. Самое интересное – маленькая победоносная война с Грузией в 2008 году – и то толком не готовы. В разведку летали бомбардировщики. Пожалуй, за 200 лет были более или менее готовы только к Балканской войне 1878 года.

Я, вообще, долго думал: как можно определить одним словом то, что в нашем отечестве происходило с системой управления. Как так можно управлять, чтобы тратить много денег, постоянно суетиться и при этом почти так же постоянно быть не готовым? И я нашел это слово – «державность». Система управления Российской империи, СССР, современной России – это управление на основе державности.

Что такое державность? Это особое медитативное состояние, которое должен освоить любой управленец, претендующий на место во властной иерархии. Вы должны представить, что на вас надета корона, в правой руке – держава, в левой – скипетр, и внутреннее состояние у вас должно быть крайне серьезное. Хороший пример тренированной годами державности – это Никита Михалков. Скажем, в фильме «Сибирский цирюльник» ему и играть ничего не пришлось. Вглядитесь в это лицо. Это даже не «государство – это я».

Это чистая метафизика – олицетворение всего сущего: державность – это отождествление себя с Россией – со всем её национальным богатством, природой, каждым листочком, каплей воды, глотком воздуха. Поэтому, когда Михалкова обвиняли в присвоении собственности союза кинематографистов, он искренне не понимал, в чем дело: я же и есть Россия, я же ничего ни у кого не украл – просто бумажки какие-то переоформил. Как можно украсть у самого себя? Правильно, никак.

Именно описанное свойство сознания позволяет нашим власть имущим воровать в три руки и при этом совершенно искренне считать себя честными людьми. Отбор в систему управления, основанную на державности, осуществляется не по деловым навыкам и даже не по родственным связям, хотя и такой подход может использоваться где-нибудь на местах. Державность определяется очень просто: возьмите фотографию соискателя на важный государственный пост и попробуйте мысленно надеть на него корону. А потом посмотрите: убедительно ли выглядит соискатель.

Если убедительно – на пост его назначат, какой бы умственно дефективный он не был. Если нет – он может быть хоть семи пядей во лбу, видеть будущее, как Вольф Мессинг, быть сильным, как Илья Муромец, и мастеровитым, как Левша, но это не поможет. Нету державности потому что.

Проведенные мною мысленные эксперименты по анализу степени державности показали следующее. Все советские и российские лидеры, кроме Ленина, с короной смотрятся органично. Это опровергает утверждение о том, что в СССР-де был какой-то другой принцип подбора высших управленческих кадров. Действующие президент и премьер-министр в короне впечатление производят сопоставимое. То есть, исход президентских выборов 2012 года совершенно неясен. Из существующих политиков, которые еще не были президентами, с короной органичнее всего монтируется Собянин: ему шапка Мономаха идет более других. Жириновский, Лимонов, Каспаров – в короне как-то не вполне серьезно на его фоне выглядят.

Теперь, собственно говоря, немного о том, как работает система управления, построенная на державности. Вернее, как она плохо работает, мы все знаем. У России две беды, и обе – следствие того, что власть у нас не делом занимается, а по большей части медитирует. А когда переходит к действиям – то это бывает еще хуже: все равно, что напугать слона в зоопарке и клетку не запереть. Пощады не будет никому.

Самое главное, что диалога населения с властью при таком подходе к организации управления не может быть в принципе. Например, когда в очередной раз обворованное население возмущенно требует у власти объяснений, то … важно понять, что никаких внятных объяснений прозвучать не может. И вовсе не по причине вранья и лукавства. А по причине того, что управление на основе державности осуществляется на основе метафизических предпосылок и критериев, которые с рациональной точки зрения смысла не имеют никакого. А логику рассуждений на тему «свое-чужое» на примере имущества союза кинематографистов мы уже разбирали выше.

Более того, во власти и сегодня, и всегда было очень много умных людей, которые бы и рады были включить свой ум и логику и трудиться на благо Отечества. Но… собираясь вместе на коллективную медитацию, которая называться может по-разному: заседание кабинета министров, сессия Государственной думы, коллегия министерства и т.д. – они включаются в метафизический механизм. Отрицательная синергия – так называется это в системном анализе.

Вы можете спросить меня: а как же тогда мы вообще управляемся? Ведь страна должна была бы давно развалиться и перестать существовать. Этого не происходит потому, что рука об руку с державностью существует феномен управленческого чуда. Под чудом в данном контексте понимается событие, вероятность которого ничтожно мала, но которое все же происходит. Мировая история знает немало примеров чудес. Например, завоевание византийским полководцем Велизарием Карфагена и Италии в 533–534 гг. нашей эры или победа футбольной сборной России над сборной Франции 5 июня 1999 на стадионе «Стад де Франс» со счетом 3–2.

Но если говорить о системе управления экономикой, то последние 20 лет там присутствуют постоянно фактор управленческого чуда. Возможно «управленческие чудеса» не столь ярки, как перечисленные выше исторические факты. Но на поверку они не менее невероятны. Например, после проведенной реформы РАО ЕЭС у нас все еще существует единая энергосистема; после проведенных реформ ЖКХ и монетизации льгот у нас еще не случился полномасштабный социальный взрыв; при нынешнем отношении к армии и мероприятиям по её реформированию у нас еще не установлена военная диктатура.

И это далеко не полный перечень управленческих чудес, которые мы можем наблюдать в нашей повседневной жизни. Иными словами, феномен взаимодействия управленческого чуда и державности, безусловно, еще ждет своего изучения, и будем надеяться, что рано или поздно наступят времена, когда эта взаимосвязь будет надлежащим образом описана и раскрыта.